Прошедшая 1–3 октября 2010 г. в Перми конференция «Антропология советской школы: культурные универсалии и провинциальные практики» продолжила ряд аналогичных мероприятий, которые проводятся раз в два года в рамках проекта «Антропология советской школы». Предшествующие конференции проходили в Санкт-Петербурге и были посвящены осмыслению учебного текста как носителя и проводника советских культурных клише («Учебный текст в советской школе», 2006; «Текстология советского школьного учебника», 2008). Основным ожиданием организаторов последней конференции можно назвать установку на максимальное разнообразие и новизну (и даже, возможно, экзотизм) объектов исследования в рамках советской школьной повседневности и источников по «исторической этнографии» советского периода

Когда в редакцию журнала поступило предложение провести обсуждение статьи Павла Белкова, мы решили, что это может быть хорошим поводом обратить внимание наших читателей на изучение проблем родства. Эта область антропологического знания в течение долгого времени находилась в центре внимания этнографов и антропологов. Более того, проблематика изучения родства была своего рода визитной карточкой социальной антропологии. Если другие традиционно этнографические темы (обряды, реалии материальной культуры и др.) привлекали внимание представителей разных дисциплин (социологов, археологов, историков культуры), то системы родства были почти исключительно этнографической проблематикой. Естественно, поскольку изучение систем родства во многом основывалось на терминологии род ства, ею занимались и лингвисты (показательно участие в дискуссии Алексея Бурыкина и Николая Добронравина), которые вместе с антропологами составили сообщество специалистов в этой области

В философии науки уже давно и прочно установилось мнение о «недоразвитости» социальных (гуманитарных, исторических) наук. Любопытно, что сами представители «недоразвитых» («описательных») наук покорно соглашаются с этим мнением, наблюдая с нескрываемой завистью за успехами «точных» наук (компьютеры, мобильные телефоны и прочие полезные вещи). При этом предполагается, что понятие научной точности, т.е. эффективности с точки зрения достижения общезначимых результатов, связано исключительно с математизацией естественнонаучных знаний. Между тем в своих не слишком высоких оценках современного состояния социальных наук философы науки имеют в виду совсем другое. Они говорят о странной привычке гуманитариев постоянно оспаривать самые основы своих наук, а следовательно, делать принципиальное допущение возможности незнания или непонимания, где проходят границы принадлежащих им предметных областей. Выражаясь проще, физики со своими методами никогда не позволят себе вторгнуться в химию, химики — в физику, тогда как в гуманитарных науках таких запретов, кажется, вообще не существует, по крайней мере в некоторых изданиях