В статье на основании переписки между Дж. Беллом, С.Л. Франком, В.С. Франком, Ф. Хайлером и австрийским издательством “Anton Pustet” реконструируются некоторые малоизвестные аспекты творческого и жизненного пути С.Л. Франка периода эмиграции. Благодаря изучению его переписки с немецким историком и феноменологом религии Фридрихом Хайлером удается более детально описать «идейный контекст» эпохи, в которой состоялся диалог русского и немецкого мыслителей. Представленная переписка содержит богатый материал по экуменической деятельности С.Л. Франка, связанной с журналом Ф. Хайлера «Eine heilige Kirche» («Святая Церковь»), в котором Франк опубликовал ряд статей, а также свои переводы на немецкий язык текстов С.Н. Булгакова («Догмат в восточной православной церкви») и Б.И. Сове («Таинство миропомазания в православной церкви Востока»; «Некролог на Н.Н. Глубоковского»). Отдельное внимание в статье уделяется воссозданию истории немецкоязычного текста работы С.Л. Франка «Непостижимое»: прослеживается появление различных редакций немецкого текста, а также восстанавливается история безуспешных попыток публикации этого текста в швейцарских, голландских, немецких и австрийских издательствах, которые были предприняты С.Л. Франком, его друзьями и коллегами в 1930-е гг.

В статье анализируется научно-философский проект молодого М.М. Бахтина Невельско-Витебского периода его жизни и творчества (1918–1924) в двух взаимосвязанных направлениях: (1) «изнутри» его замысла «первой философии», на путеводной нити понятия «участное мышление»; и (2) «извне» этого замысла, в контексте магистрального события в западноевропейской философии конца 1910–1920-х гг., а именно – экзистенциально-онтологического поворота, связанного в особенности с понятием «социальная онтология» (Гуссерль, Шелер, Бубер, Г. Марсель, Сартр и др.). По мысли автора статьи, для того чтобы ответить на вопрос «Откуда взялся Бахтин?», недостаточно изолированных сопоставлений в расхожем жанре «Бахтин и…»; более перспективным представляется реализованный в статье историко-систематический подход, в соответствии с которым ключевые понятия проекта Бахтина – «конкретная историчность», «участное мышление», «событие бытия» и др. – применяются для осмысления того, почему и каким образом его проект одним из первых участвовал в общем поворотном событии мысли между Россией и Западом в тот исторический момент, когда это «между» еще не было разорвано. Кроме того, в статье показано, какие мотивы бахтинского философского проекта получили развитие в последующих, более известных работах М.М. Бахтина, включая так называемые «спорные тексты».

В статье рассматривается восприятие П. Флоренским главных философских принципов Канта. При анализе им кантовской философии выявлен определённый логический круг. Он заключается в том, что познать предмет невозможно, не построив его, но построить нельзя, не познав. Это остается для Канта проблемой. Автор объясняет, как с позиций православного символизма Флоренский критикует кантовский принцип человеческой автономии. Внимание в статье уделяется трудностям понимания Флоренским символа как единства феномена и ноумена. Неоднозначное понимание ноумена Кантом снимается Флоренским в сведении ноуменов к умозрительным сущностям. Для них время течёт в обратную сторону от следствий к причине, а пространство «выворачивается» через себя и становится мнимым. Эти идеи отца Павла могут в дальнейшем быть поняты сквозь призму достижений науки: так, замедление обмена веществ в летаргических процессах свидетельствует о существенных изменениях в них времени. Затрагивается вопрос об обратном течении времени в математике. Внимание уделяется идее Флоренского об обратном течении времени в творческих процессах. В статье высоко оценивается стремление Флоренского понять пространственное видение в культурно-историческом плане; плодотворны его исследования перспективы. Автор статьи убеждает в необходимости сравнения западных и отечественных философских идей.