Тбилисское саперави
Пять утра. Я ползу вниз по склону под проливным дождем по улице Акакия Акакиевича Шанидзе в Тбилиси. Меня подвезли и высадили всего в двух домах от гостиницы, но пройти эти сто метров невозможно. Ливень с молниями, шквалистый ветер и количество выпитого сбросили меня на землю. Я лежу и смотрю в грузинское небо, черное, как вино саперави, как глаза недоступной красавицы, певицы Анны, у которой только что был в гостях.
|
13 декабря 2019
Прощание с берегом
Ване приснилось, что его отца съели львы.
|
13 декабря 2019
Первое предательство
Почти все, что тогда случалось, случалось впервые. И предательство тоже. Да, оно было смешное, детское, простодушное, и все равно — предательство. А где предательство, там, как правило, и месть. Половина классики стоит на этом нехитром сюжете. До сих пор не знаю, куда шел поезд, который должен был спасти нас от немцев, да так и не спас. Мы заболели, и нас во избежание эпидемии выбросили из вагона в чистом поле — так мы оказались в оккупации. Когда же немцев прогнали, маму послали в небольшое село директором школы. Директором, а также единственным учителем, сторожем, истопником, а заодно еще и уборщицей. Школа стояла на отшибе, на самом краю села, все ее четыре класса умещались в одной комнате, в другой поселились мы.
|
13 декабря 2019
|