кандидат богословия, 
магистрант кафедры религиоведения философского факультета
Санкт-Петербургского Государственного университета

Минувший год был годом 200‑летия со дня рождения замечательного русского человека Виссариона Григорьевича Белинского (1811–1848). Виссарион Григорьевич был разносторонней личностью и очень плодовитым писателем, осветившим в своих многочисленных статьях и рецензиях целый ряд вопросов по самым разнообразным дисциплинам — литературы, философии, политики и т. д. Но более всего «неистовый Виссарион», как его называли, прославился именно как литературный критик, по праву снискав, как отмечают специалисты, славу «нашего крупнейшего литературного критика». Неоднократно уже писалось, что «роль Белинского в критике подобна роли Пушкина в литературе». И действительно, оригинальный стиль изложения мысли, острое слово, свежесть и актуальность в постановке избранной проблемы ярко выделяли Виссариона Григорьевича из пестрой массы рядовых критиков и публицистов. Не было проблемы, которой бы он не поднял, не было вопроса, которого он бы не коснулся. Страстное желание Правды толкало его снова и снова браться за перо, пока смерть от чахотки не остановила его руку в 1848 году.

Литературное наследие Белинского еще требует своего глубокого разностороннего изучения. В этой же статье автор будет анализировать религиозный мир Виссариона Григорьевича. Данная тема уже поднималась ранее. В советском белинсковедении были представлены две точки зрения. Согласно первой, которой придерживалось большинство советских исследователей (например, М. Иовчук), — Белинский представлялся исключительно лишь только как носитель атеистических и материалистических взглядов. Утверждалось, в частности, что Белинский в конце своей жизни под влиянием немецкого философа Л. Фейербаха (книгу которого «Сущность христианства» перевел для Белинского один из его друзей) усвоил взгляды «антропологического материализма». Однако существовала и вторая, маргинальная линия, представителем которой был А. И. Володин, утверждавший, что религиозные взгляды Белинского претерпели определенную эволюцию, в которой необходимо присутствовала и искренняя религиозность, переросшая в конце концов в попытку истолковать «“учение Христа” в революционно-демократическом духе»