Букреев Виктор Вениаминович
д.э.н., профессор Российского государственного геологоразведочного университета им. С. Орджоникидзе,

Рудык Эмиль Николаевич
д.э.н., профессор Международного университета природы, общества и человека «Дубна» (Московская область)

Актуальность темы статьи обусловлена тем, что конкурентоспособность экономики современного типа в решающей степени зависит от эффективного использования ее главного ресурса – работника. В особенности – если речь идет о высокотехнологичном и наукоемком предприятии[1] любой отрасли, как сырьевой, так и несырьевой, на этапе провозглашенной властью «новой индустриализации» в России.

Российская экономика на нынешнем этапе ее функционирования не может считаться современной, отвечающей вызовам времени. Дело даже не в том, что сырьевой комплекс занимает доминирующее положение в народном хозяйстве России. Он обеспечивает около 50% российского экспорта и 80% валютных поступлений страны[2]. В обозримой перспективе сырьевой комплекс в условиях отсутствия на деле государственной промышленной политики сохранит свою значимость в качестве главного финансового источника: во-первых, поддержания относительной экономической и социальной стабильности страны, хотя и на низком уровне для подавляющего большинства ее граждан; во-вторых, устойчивости существующей власти.

Главное – другое: настоятельная потребность принципиального изменения вектора развития страны, политического, экономического и социального в направлении, которое обеспечит конкурентоспособность России, ее экономики (как несырьевой, так и сырьевой) и благополучие граждан.

В статье делается акцент на актуальности и важности формирования работника нового типа – креативного, без чего поворот вектора развития российской экономики в направлении несырьевой ориентации крайне проблематичен[3]. По мнению авторов, к категории «креативный работник» (не исполняющий управленческие функции на профессиональной основе[4]), следует отнести работника, обладающего, как минимум, триадой качеств.

Первое качество – высокий профессионализм, которого требует современное высокотехнологичное наукоемкое производство в условиях роста конкуренции субъектов хозяйствования, быстро меняющихся технологий и требований рынка труда.

Второе качество – способность не только созидать новое в своей профессиональной деятельности, но и реально участвовать в принятии стратегических и оперативных управленческих решений на предприятии – непосредственно на низовом уровне (на рабочем месте или в бригаде) либо опосредованно через своих представителей (на всех уровнях народного хозяйства в условиях так называемой экономики участия).

Мировая практика свидетельствует о том, что современному предприятию для обеспечения его конкурентоспособности, экономической и социальной устойчивости, финансовой состоятельности недостаточно, чтобы работник, как это имеет место в условиях господства системы организации труда авторитарного типа, ограничивался выполнением исключительно узкопрофессиональных трудовых функций, определенных менеджментом.

Неотъемлемым качеством креативного работника становится его способность выступать в роли реального субъекта принятия управленческих решений на предприятии – что является обязательным условием максимально возможного сближения интересов работников и предприятия, на котором они заняты. Естественно, это требует знания ими и их представителями правовых и экономических основ предпринимательской деятельности[5].

Третье качество – обладание работником высокими морально-этическими и нравственными качествами – необходимого требования формирования новой трудовой этики. Достижение и сохранение данного показателя особо значимо в условиях современного высокотехнологичного и наукоемкого производства, поскольку «цена» человеческих поступков становится несоизмеримо выше, чем в экономике традиционного типа.

В России основными барьерами на пути материализации вышеуказанной триады качеств креативного работника, помимо авторитарного характера хозяйственной власти на предприятии, являются следующие.

Прежде всего – кризисное состояние системы российского профессионального образования. Оно проявляется в следующем:

• в деградации качества подготовки специалистов в организациях профессионального образования всех уровней;
• в подавлении творческой составляющей учебного процесса посредством повсеместного насильственного внедрения ЕГЭ в системе школьного и среднего специального профессионального образования, а в ближайшей перспективе – вузовского;
• в навязанном процессе коммерциализации государственной системы образования, которую власть небезуспешно пытается перевести из категории общественного образовательного блага, как это записано в Болонской декларации (к ней в 2003 г. присоединилась Российская Федерация), в категорию рыночных услуг. Это делает недоступным получение качественного образования для населения страны с низкими доходами;
• в отчуждении большей части профессионального образовательного сообщества от реального участия в принятии решений по важнейшим вопросам его деятельности;
• в неоправданной высокой диспропорции подготовки специалистов с высшим образованием и рабочих кадров (например, по городу Москве – 6:1);
• в подготовке подавляющего большинства обучающихся на устаревшей материально-технической базе[6].

Еще одним барьером на пути подготовки креативных работников является деградация (примитивизация), за редким исключением, отечественной промышленности на фоне ускоряющегося процесса деиндустриализации страны. Как следствие – падение спроса на высококвалифицированную рабочую силу со стороны российского бизнеса. Прежде всего – в сфере только зарождающегося инновационного производства, при избыточной подготовке специалистов для умирающих производств, что стимулирует отток креативных кадров за рубеж. Что касается так называемых «прорывных» отраслей промышленности, то имеет место сокращение государственного финансирования в период до 2020–2025 гг. многих из них, в частности, авиационной, радиоэлектронной и фармацевтической промышленности[7].

Решение задачи формирования работника нового типа предполагает, по мнению авторов, проведение не «догоняющей» модернизации сферы профобразования на тривиальной основе копирования западных моделей (преимущественно американской), как это часто имеет место в современной российской практике, а «опережающей» – обгонять, а не догонять. Прецедент «опережающей» модернизации в нашей стране имел место на советском этапе ее развития, когда отечественная система профобразования стала одной из лучших в мире на этапе индустриального развития СССР.

«Опережающая» модернизация в первую очередь предполагает учет российских социокультурных особенностей и передового зарубежного опыта, естественно, без слома остатков «хребта» национальной образовательной системы. Ее крушение, к тому же, чревато серьезными последствиями для экономической, технологической, экологической и – не в последнюю очередь – военной безопасности страны.

Формирование креативных кадров требует нового типа образовательной организации – также инновационной и основанной на демократических началах[8].

Наиболее представительным зарубежным примером положительного влияния экономической демократии на микроуровне на подготовку высококвалифицированных креативных кадров является деятельность организаций образовательного профиля (детские сады, школы, профессионально-технические училища, учебные институты, университет, курсы подготовки менеджеров и повышения квалификации работников и специалистов), которые входят в знаменитое Мондрагонское объединение кооперативов (Испания, Страна Басков).

Члены таких кооперативов в условиях открытости внутрикооперативной информации принимают решения по главным вопросам их деятельности по принципу «один член кооператива – один голос». Провозглашенный во всех мондрагонских кооперативах приоритет образования и просвещения также способствует решению проблемы занятости, – в частности, в кризисных условиях, когда часть членов кооператива направляется в систему повышения квалификации или переквалификации, на учебу в собственный университет, половина выпускников которого связывает свое будущее с мондрагонскими кооперативами, или в политехнический институт. В результате в кооперативах занятость росла и растет даже в кризисные годы, хотя и с замедлением[9].

Отечественным успешным примером демократизации построения и функционирования системы подготовки высококвалифицированных креативных кадров являлся МНТК «Микрохирургия глаза» в период, когда им руководил академик РАМН С. Н. Федоров. Его образовательной составляющей была система повышения квалификации не только собственного персонала, включая средний медицинский, но и специалистов сторонних организаций. В МНТК также повышали квалификацию специалисты ближнего и дальнего зарубежья, причем на базе лучших мировых образцов офтальмологического оборудования, предоставленного безвозмездно для этих целей ведущими зарубежными производителями в рамках различного рода рекламных проектов. Персонал МНТКучаствовал в управлении им непосредственно или через своих представителей, как и в Мондрагонском объединении кооперативов, по принципу «один человек – один голос»[10].

Наконец, формирование креативных работников, востребованных на этапе становления новой российской экономики, предполагает симбиоз учебно-воспитательного и трудового процессов.

Речь идет о переходе во всех звеньях профессионального образования к так называемой дуальной системе, основанной на соединении процесса обучения и труда на современном производстве, как внутри образовательной организации, так и вне ее на передовых высокотехнологичных предприятиях, как это, например, имеет место в Германии и Нидерландах.

Предложение креативных кадров должно быть увязано с соразмерным спросом на них со стороны заинтересованного предпринимательского сообщества. Данное обстоятельство требует развития, а во многих случаях воссоздания высокотехнологичных и наукоемких отраслей отечественной экономики. Это, в свою очередь, предполагает – не на словах, а на деле – формирование и материализацию государственной промышленной стратегии с использованием всего арсенала средств воздействия – как прямых, так и косвенных.

К первым следует отнести создание новых форм государственных и муниципальных предприятий (не только унитарных и коммерческих); проведение национализации, когда это необходимо и оправдано[11]; установление части обязательных плановых показателей для всех государственных и муниципальных предприятий; предоставление государственных заказов и др.

Ко вторым – предоставление налоговых и иных льгот и преференций для государственных, муниципальных и частных предприятий так называемого реального сектора экономики; введение договорного (индикативного) планирования для частных и кооперативных предприятий и т. п.

В том, что касается создания принципиально новых предприятий, представляется целесообразным использовать успешный опыт подготовки кадров в Республике Корея – одном из «азиатских тигров». В первую очередь – для вновь создаваемых отраслей производства, при активной роли государства, которое в середине ХХ века не имело собственной промышленной базы[12].

Созданию в стране широкого слоя креативных работников содействовало установление (как и в Японии) равного социального статуса высококвалифицированных рабочих со средним профобразованием и работников с высшим.

Это, в частности, проявилось в мотивировании со стороны государства труда рабочих-призеров международных соревнований рабочих (феномен, неизвестный в современной России) – так называемых «звезд труда». В рейтингах популярности они были сопоставимы с известными спортивными «звездами» (олимпийскими чемпионами или поп-кумирами) и получали премии в размере до 200 млн. вон, что составляло 74% от сумм вознаграждения за олимпийские медали. Кроме того, наиболее отличившиеся рабочие стимулировались не только повышением заработной платы, но и продвижением по карьерной лестнице.

В результате проведения такой политики Республика Корея повысила свой международный имидж мирового лидера в области подготовки высококвалифицированных рабочих кадров нового типа, главным образом, для инновационных отраслей экономики. В Южной Корее были «заложены основы развития особого социального статуса рабочих, которые существует в Германии и Японии»[13]. По убеждению Чон Чжу Ена, основателя всемирно известной компании Hyundai, «самым большим оружием Кореи стали ее лучшие в мире квалифицированные рабочие»[14].

Однако, реализация в России широкомасштабных планов формирования креативных кадров для «новой» экономики в рамках реализации объявленного В. В. Путиным требования подготовки 25 млн. высококвалифицированных работников для современных производств представляется, по крайней мере, проблематичной в рамках компрадорского государства и крайней слабости противодействующих ему сил.