Роман Рубанов

l l l

Курю чужие, а убьют свои,

Один щелчок — и здравствуй, бесконечность.

БГ сказал: на небе нет ГАИ.

Соврал, конечно.

 

Там пухлый попик встанет у дверей,

Мол, в кущах нет ни уголка, ни места.

Но Бог не фраер, протоиерей,

Он в рай пускает не по карте Metro.

 

Ты выпил, что ли? Этакий купаж,

Что за версту учуять там должны.

И иудей, и эллин, и алкаш —

Здесь все равны.

l l l

Повисло утро на стропилах

чирик-чирик — запела птица

видны точильщика пропилы

ему не спится.

 

Тик-так тик-так — минуты жизни —

вот монотонная работа

и в этом странном механизме

живом — пугающее что-то.

 

Пойду ворочать сено в поле

а он все пилит пилит пилит

и засыпает только после

двух или

 

не засыпает в нем пружина

она по-своему им вертит

и выбирая между жизнью

и смертью

 

точильщик выбирает время

вот это утро на стропилах

и то где в зарослях над всеми

взойдет крапива.

l l l

Я открою окно. Стройка. Вижу я снова и снова,

Как у многоэтажки задумчив, все время один,

Ходит башенный кран, как жираф из стихов Гумилева,

В голове — крановщик, а в его голове — бригадир.

 

Ходит башенный кран на массивных устойчивых лапах.

А вокруг все сады и сады, все дома и дома.

Засыпает луна. Просыпается северо-запад.

Облетают последние листья, и скоро зима.

 

Дом растет за окном. И жильцы ожидают квартиры.

Кран старательно плиты таскает, роняя цемент.

Крановщик наверху. А внизу, в голове бригадира,

Ходит башенный кран как конструкция, как инструмент.

l l l

Где облака´, где реки, где мосты?

Их нет здесь. Это вам не Питер.

И если вдруг не подошли кусты —

Терпите.

 

Подумаешь, другие города

С мостами-реками... а тут проистекает

Доступная комфортная среда

Такая

 

Особая. Иначе разве что

В каком-нибудь провинциальном Льгове,

Где утром на развес дешевых штор —

Всё внове:

 

Тень от акации до потолка,

За окнами пустые пересуды,

И реки, и мосты, и облака

Повсюду.

l l l

Есть многое в свете, ты знаешь и сам,

Того что не снилось иным мудрецам.

А нашим... в немытом подъезде

С утра наливают по двести.

 

Их жизнь исказила и в них запеклась...

Но вот же — шагают они в первый класс...

В засаленном желтом альбоме.

На фото. Не знавшие боли,

 

Шагают они в первый класс, уходя

От жизни, в которой не вырвать гвоздя,

Которым всем детям во сне

Судьбу прибивают к спине.

 

Но ангел... Их ангел за ними идет,

Несет под полою плаща гвоздодер.

Кто знает, чем кончится это...

Картина покамест и мне не ясна,

Но завтра закончится эта весна,

А в пятницу — лето.