Вопрос о формировании «нации» был и остается ключевым вопросом внутренней политики любого полиэтнического государства. Правда, до недавнего времени о необходимости формирования «российской нации» вообще предпочитали помалкивать. Но после декабрьских 2010 г. волнений в Москве, Санкт-Петербурге, других городах России и последовавших за ними терактах о создании нации наконец-то вновь заговорили не только в блогосфере, но и в высших эшелонах власти. Так, 27 декабря 2010 г. В.В.Путин высказался о необходимости формирования «общероссийского патриотизма» – аналога патриотизма советского, а Д.А.Медведев заявил, что «идея российской нации абсолютно продуктивна, и её не нужно стесняться». 11 февраля 2011 г. президент развил эту мысль: «Наша задача заключается в том, чтобы создать полноценную российскую нацию при сохранении идентичности всех народов, населяющих нашу страну. Только тогда мы будем крепкими» (курсив мой. – Ю.Г.).

Совершенно верно. Однако, читая стенограммы указанных выше совещаний у президента, я убедился: многие их участники (особенно руководители «национальных республик») либо не в восторге от этой идеи, либо плохо понимают, о чем собственно идет речь, продолжая рассуждать о «самобытности российской цивилизации» и «российской нации» как о состоявшемся историческом факте. Вот что говорил, например, руководитель рабочей группы по подготовке заседания Президиума Госсовета 11 февраля 2011 г., губернатор Ростовской области В.Ю.Голубев: «Мы – все граждане России – являем собой российскую нацию, от гражданского единства которой во многом зависит будущее. …Обладая уникальным этнокультурным и религиозным многообразием, Россия на протяжении столетий сохраняла межэтнический и межрелигиозный мир, поддерживала баланс интересов различных этнокультурных сообществ»