ИНТЕЛРОС > №2, 2010 > Деструкция этнической идентичности русских как результат информационной политики России

О.М. Кондратова
Деструкция этнической идентичности русских как результат информационной политики России


13 мая 2010
Возникновение любого теоретического интереса определяется, прежде всего, наличием проблемы, требующей своего разрешения. Возникновение интереса к этническим проблемам, как правило, связано с наличием социальных фактов групповой дискриминации, национальной вражды и этноцентризма. Этнические конфликты и этническое насилие, ставшие неотъемлемыми чертами постсоветской истории, напрямую связаны с болезненными процессами мучительного поиска собственной идентичности отдельными людьми и целыми народами в одночасье утратившими главные жизненные ориентиры. Однозначно можно утверждать, что проблема деструкции идентичности есть результат нарушения механизма ее формирования. Когда же речь идет об этнической идентичности, которая по существу является модификацией групповой идентичности, свести разрешение проблемы лишь к рассмотрению психологических факторов не только непродуктивно, но и невозможно. Понятно, что в случае формирования идентичности данного типа, во-первых, задействованы факторы, имеющие социокультурную природу, во-вторых – социально-политическую. В условиях современного мира при доминировании в общекультурном пространстве сферы политики с ее идеями социального конструктивизма и социальной инженерии процесс формирования этнической идентичности проходит в условиях жесткого информационно-технологического воздействия, цель которого – нивелирование имманентного влияния первичного социокультурного фактора посредством разрушения базовой системы ценностей.
Деструкция этнической идентичности русских стала предметом рассмотрения данной статьи в первую очередь потому, что большинство исследователей национального вопроса в России, даже если они в рамках дискурса придерживаются позиций прямо противоположных, признают одно главное онтологическое обстоятельство: русские – ядро российской государственности и русской цивилизации. В случае возникновения необратимых процессов, несущих угрозу окончательного разрушения духовного здоровья и целостности русской нации, такая евроазиатская страна как Россия, с ее крайне разнородным с точки зрения политической культуры и гражданского самосознания населением, рискует впасть в состояние необратимого хаоса с непредсказуемыми последствиями. Между тем статус русских в государстве ими же созданном на сегодняшний день выглядит, мягко говоря, двусмысленным. Очевидно одно – русские как государствообразующий народ перестают быть референтной группой не только для представителей малых народов, входящих в состав Российской Федерации, не только для десятков тысяч заезжих мигрантов и гастарбайтеров ближнего и дальнего зарубежья, но и для себя самих. Утрата собственной идентичности лишает русских уверенности в своих силах, в истинности своих целей, в правильности своих решений и правоте своих поступков, а главное – желания жить и действовать, ориентируясь на весьма абстрактные «общечеловеческие ценности».
Чтобы глубже разобраться в этом вопросе, важно понять, почему вообще после разрушения СССР поколения советских граждан, воспитанные на принципах интернационализма и общегражданского патриотизма, буквально одномоментно стали скатываться в сторону реликтового этнонационализма. Такую динамику, думается, можно объяснить тем, что структура групповой идентичности гражданина Советского Союза изначально была двоякой. Он одновременно принадлежал двум общностям – своему народу (национальности) и гражданскому обществу (наднациональной государственной общности людей) . Когда коммунистический режим был разрушен, а марксистская идеология, на протяжении десятилетий служившая партии и стране идеологическим катехизисом, «окончательно развенчана», разложение гражданского общества как наднациональной общности стало столь очевидным, что совершенно логично была взята ориентация на «свой народ», то есть национальность. Отсюда наиболее востребованным и убедительным критерием самоидентификации для почвеннического населения Союза ССР не мог не стать никакой другой критерий кроме критерия этнической принадлежности или этнической идентичности.
Проявилось это везде по-разному. В отколовшихся союзных республиках этнополитические элиты, быстро сообразив на какие дивиденды они могут рассчитывать в результате одномоментного превращения их из представителей «национального меньшинства» в представителей «титульной нации», под прикрытием «демократических реформ» взяли курс на формирование этнократических режимов. Казалось бы, согласно этой логике, то же самое должно было произойти и в России, однако в ней события пошли по совершенно другому сценарию. Русские, формально являясь не только титульной нацией, но и государствообразующим народом, составляя 80% населения РФ, оказались в роли дискриминируемого по национальному признаку большинства. Отчужденные от власти и собственности они стали заложниками и главным объектом разрушительных социальных экспериментов российских «младореформаторов». Именно политика, проводимая Москвой периода правления Ельцина Б.Н., спровоцировала этносепаратистские настроения, подталкивающие страну к окончательному хаосу и распаду. Начавшийся процесс «мирной приватизации суверенитетов» вдохновил не только титульные нации союзных республик, но и народы Северного Кавказа и Поволжья, включая очень близких русским в культурном и антропологическом отношении православных мордву, марийцев, удмуртов и коми, ранее не отличавшихся политическим темпераментом и до образования советских автономий, не имевших собственной государственности. Российские претенденты на самостийность, уже не желая в поисках новых политических авторитетов ориентироваться на «окончательно проворовавшийся и организационно деградировавший Центр», естественным образом сделали ставку на государства близкие им в этническом или конфессиональном отношении. Их выбор объективно пал на страны находящиеся в числе геополитических недоброжелателей России . Как следствие – этнопарциальные и этносепаратистские настроения, этнический протекционизм на территории автономий, стойкая тенденция к ухудшению межнациональных отношений.
Если учесть, что в современных условиях свержение государств и уничтожение народов происходит посредством искусственного создания и стравливания этносов , то картина вырисовывается вполне отчетливая. Подобные технологии в новейшей истории использовались не единожды, взять хотя бы примеры Бурунди, Сербии и др. Однако события, произошедшие в этих странах, и события, происходящие на территории бывшего СССР и, прежде всего, Российской Федерации, могут быть сопоставимы разве что в логике «репетиции» перед «большой премьерой». Уже в молодой Советской республике ситуация изначально была осложнена тем, что правящая партия большевиков практически сразу же после прихода к власти попыталась узурпировать государствообразующую функцию, объективно принадлежащую великорусской нации, и начала возводить здание новой социалистической государственности, исходя из принципов ущербного интернационализма, направленных прежде всего на нивелирование национальных интересов русского народа. Великая Отечественная война несколько выправила возникший дисбаланс, но принципиально положение вещей не изменилось. Поэтому, когда в конце 80-х – начале 90-х гг. возник политический кризис, обусловленный развалом внутрипартийного ядра, он автоматически повлек за собой и распад всей государственной структуры. Искусно переложив провалы и просчеты собственной политики, включая национальную, на русский народ, КПСС заставила его расплачиваться за грехи им не совершенные. «Как показывает опыт национальных движений, наиболее распространенным «образом врага» на рубеже 80–90-х гг. в республиках бывшего Союза стала не власть, не ее внутренняя, в том числе и национальная политика, а русский человек» . «“Перестройка” дала резкий импульс этническому самосознанию и национально-государственному строительству нацменьшинств, однозначно сопряженных с русофобией» . Сбылись мечты директора ЦРУ Алена Даллеса, который, понимая, что ядром, основной скрепой российской государственности является русский народ, еще в 1945 г. призывал бросить «...все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание русских людей...», «...ловко и незаметно культивировать национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу» .
Ситуацией не мог не воспользоваться Запад, с начала холодной войны вынашивающий планы окончательного уничтожения России и как сверхдержавы, и как самобытной цивилизации. В рамках необъявленной, но активно ведущейся против России и республик бывшего Союза информационной войны, с конца 80-х гг., то есть именно с того момента, когда Россия встала на путь демократических реформ, в общественном мнении стран так называемого дальнего зарубежья намечается любопытная тенденция: странным образом начинает изменяться образ России и русских. Об этом немало писал профессор К.А. Хачатуров: «Парадокс: в зарубежных СМИ и общественном мнении образ нашей страны, ее народа даже в критические ситуации холодной войны был менее негативным, нежели ныне. Культивируемая мозговыми центрами Запада подлая русофобия сменила примитивный антисоветизм времен «железного занавеса». «Густой замес русофобии много опаснее улетучившегося антисоветизма. Тот провоцировался политикой наших верхов, “рукой Кремля”, а советские люди вызывали на Западе пусть часто и показное, но сострадание и симпатию. А вот русофобия инспирируется на более фундаментальной основе. С позиции биологического детерминизма русских, коими они считают всех представителей бывшего СССР, наделяют такими, якобы присущими нам чертами, как тяга к разрушению, склонность к насилию, мазохизму. Словом, симбиоз византийского коварства и скифского варварства, необузданная, с хватательными рефлексами генетически ущербная популяция» . Профессор К.А. Хачатуров делает правильный акцент, обращая внимание на то, что под русскими западные политтехнологи и идеологи понимают «всех представителей бывшего СССР». Однако при этом он не учитывает одной тонкости, которая в его рассуждениях абсолютно неважна, но имеет принципиальное значение в контексте данной статьи.
Представителей разных народов, проживающих на территории бывших советских республик и непосредственно в Российской Федерации, на Западе называют русскими лишь в силу сложившейся там традиции определения нации по формальному признаку – гражданству. Поэтому, даже если негативное отношение распространяется на всех без исключения, главным объектом необъявленной войны со стороны Запада в первую очередь являются все же именно этнические русские – по выражению уже упомянутого А. Даллеса, «самый непокорный на земле народ». И поэтому предполагать, что западные политтехнологи не отличают собственно русской части населения бывшего Союза от его нерусской части и в силу этого обстоятельства не попытаются любыми средствами спровоцировать между ними столкновения – значит пребывать в плену крайне опасных иллюзий. Нетрудно догадаться, какое будущее ожидает народы бывшего Союза и, прежде всего, русских, если только планам «наших западных друзей» все-таки суждено будет осуществиться. США не просто поощряют этносуверенитеты во всем не-западном пространстве, но и всеми способами провоцируют их. А.С. Панарин объясняет смысл этого процесса в своей книге «Искушение глобализмом»: «Раскол былых крупных пространств представляет собой форму знакомого нам процесса приватизации власти-собственности и универсализации отношений купли-продажи. В былых крупных государственных суперэтнических образованиях коллективные интересы были защищены от купли-продажи, выпадали из меновой сферы. Образование на месте единых крупны суверенных государств множества этносуверенитетов означает поставку на рынок того, что прежде не обменивалось и не продавалось, – национальных интересов» . Отсюда нарастание антирусских настроений на территории и национальных республик и Российской Федерации становится более чем понятным.
При этом, несмотря на прямую угрозу своему существованию, русские до сегодняшнего дня включительно не проявили практически никакой воли к сопротивлению, к отстаиванию собственных национальных интересов. В чем кроются причины столь вопиющей политической и социальной пассивности? Складывается впечатление, что самый многочисленный народ великой державы, создавший ее, отстоявший в жесточайших кровопролитных сражениях, изматывающим непосильным трудом выведший ее на передовые рубежи современной цивилизации, незаметно для самого себя превратился в бессловесное «ничто», постепенно утратив не только «чувство Родины» и «чувство нации», но даже элементарный инстинкт самосохранения. Объяснить подобную пассивность и нерешительность, думается, можно лишь одной причиной – глубинным разрушением национального самосознания, обусловленного постепенной деструкцией этнической идентичности. Размышляя о положении русских в сегодняшней России, И.А. Аверин пишет: «Русские оказываются наиболее деэтнизированной категорией населения. Наивно считая себя “россиянами” (как недавно “советскими людьми”), они не заявляют о себе (кроме языковой принадлежности) как самостоятельном этносе и только ненависть “младших братьев” немного приводит их в чувство, возвращая к реальности и насильно заставляя самоидентифицировать себя» .
Этническая идентичность в самом общем смысле – это осознание себя человеком представителем одного определенного этноса и через переживание своего тождества с этим этносом отделение себя от других. Однако сущность этнической идентичности не сводима и далеко не исчерпывается осознанием лишь своей тождественности с этнической общностью. Прежде всего, важна ее оценка. Чувства достоинства, гордости, обиды, страха являются важнейшими критериями межэтнического сравнения, эти чувства опираются на глубокие эмоциональные связи человека с этнической общностью и моральные обязательства по отношению к ней, формирующиеся в процессе социализации индивида . Этничность играет решающую роль в формировании не только национального характера, но и парадигмы национального бытия в целом (картины мира), ориентируя человека на определенную шкалу духовных ценностей и приоритетов, вырабатывая в нем способность к генерированию основополагающих жизненных смыслов. Стержнем русской идентичности всегда была русская национальная идея – служение высшей Правде и высшей Справедливости. В последние годы «существование русских не освящается высоким смыслом, нет более того, чему они всегда служили. И возникшая смысловая и ценностная пустота ведет не только к опустошенности народного духа и обессмысливанию национального бытия. Она проявляется в физической, биологической деградации русских. Обессмысливание национального бытия ведет к тому, что русские не просто не хотят жить, они стремятся к смерти» .
Чтобы понять природу подобных пораженческих настроений, необходимо разобраться в причинах их обусловивших. Кроме собственно политических факторов, способствующих разрушению русской идентичности, с середины 80-х годов, как уже отмечалось выше, против русских, как впрочем, и против большинства населения всего Советского Союза, были применены самые современные средства экономической и информационно-психологической войны. Экономическая война, лишившая людей в результате приватизации и гиперинфляции как общественной собственности, так и личных сбережений, привела не только к глубокому кризису системы народного хозяйства, но, прежде всего, к утрате социального статуса огромными массами высококвалифицированных специалистов всех уровней, среди которых подавляющее большинство составляли именно этнические русские. Резкое обеднение повлияло на кардинальное изменение всего образа жизни большинства населения страны, что при соответствующем идеологическом воздействии положило начало разрушению мировоззренческого ядра цивилизации. В результате же крайне жесткого воздействия на массовое сознание разрушительных информационных технологий был произведен демонтаж исторической памяти всех народов СССР, начиная с русского. Под информационными технологиями в данном случае следует понимать не собственно приемы распространения и внедрения информации в рамках тех или иных коммуникационных систем, а в первую очередь весь совокупный комплекс мифологем и идеологем, непосредственно составляющих содержание информационного потока.
Парадоксально, но факт – наиболее разрушительному воздействию национальное сознание русских подверглось именно со стороны российских масс-медиа. Явно недооценив уровень влияния информационного фактора в процессе осуществления социального контроля масс, уже правительство разрушаемого Союза выпустило из-под государственного контроля основные информационные каналы страны (в виду имеется весь медийный спектр, а не только телевидение). Пресловутая борьба за свободу слова, инициированная лично Горбачевым, вылилась в конечном итоге в неподдающийся никакому контролю информационный беспредел. Ситуация вышла из-под контроля и последующая «приватизация» информационного пространства России лишь завершила этот разрушительный процесс. Логически предугадать подобный поворот событий было совсем несложно. Ведь если Российское правительство не хочет или не может контролировать свои средства массовой информации, то в желающих присвоить это право недостатка не будет. Именно на них прямо указывает в своей книге «Технология информационной войны» И.Н.Панарин: «Государство не контролирует свое информационное пространство. Его контролируют геополитические противники России» .
Сегодня ситуация также не столь однозначна. Кремль действительно не может не понимать, и на это обращают внимание многие исследователи, включая того же И.Н. Панарина, сколь мощным средством в системе управления и контроля над массами являются СМИ. Отсюда вывод только один – политические элиты России устраивает направленность и содержание основных информационных потоков, формируемых российскими средствами массовой информации, которые уже давно представляют собой весьма специфическую группу с ярко выраженными признаками клановости, круговой поруки, подверженности иностранному влиянию . Обладая широкими возможностями использовать различные методы негативного информационного воздействия на массовое сознание и психику собственных граждан, российские СМИ опираются на законы психологии, основной упор делая на некритическое восприятие и политическую неопытность широких народных масс, что в конечном итоге представляет реальную угрозу не только становлению российского гражданского общества, но и национальной безопасности страны в целом. По мнению Э. Фромма, манипуляция общественным мнением – есть одна из серьезнейших проблем современной политической жизни. «Гипнотические методы, используемые в рекламе и политической пропаганде, представляют собой серьезную угрозу психическому здоровью, особенно ясному и критическому мышлению и эмоциональной независимости. Я нисколько не сомневаюсь в том, что тщательные исследования покажут, что употребление наркотиков наносит здоровью человека гораздо меньший вред, чем различные методы “промывания мозгов” – от подпороговых внушений до таких полугипнотических приемов, как постоянное повторение» . Ассоциативно припоминается одно из высказываний, приписываемое министру пропаганды Третьего Рейха доктору Геббельсу: «Скажи на человека 99 раз свинья, на сотый – он захрюкает».
Складывается впечатление, что СМИ России решили взять за основу именно этот принцип. Любое упоминание о восстановлении хоть каких-то цензурных рамок вызывает со стороны российских прессы и телевидения волну «справедливого негодования». Хотя цензура в российских СМИ, безусловно, существует и очень жесткая. Только это цензура, нацеленная не на оздоровление нации посредством подачи позитивной, жизнеутверждающей информации, возрождающей веру народа в свои силы, в свои идеалы, а совсем наоборот. Чтобы окончательно деморализовать русскую нацию, подвергшуюся информационной агрессии и расчленить группы, из которых она состоит, именно российские масс-медиа постепенно внушают русским и россиянам чувство неуверенности в своих силах вместе с сомнениями в правильности своих убеждений. Расшатывая веру в общенациональные ценности, формируют в людях чувство вины. Снижая умственный потенциал нации, лишают людей смелости, создают ощущение бесполезности борьбы. Крайним цинизмом и антирусскими настроениями особенно отличалась информационная политика периода правления Ельцина. Именно тогда стало возможным написать, например, статью под выразительным названием «Я – русофоб» и нагло заявить: «Не нравится мне русский народ. Не нравится мне само понятие “народ” в том виде, в котором оно у нас утвердилось. В других странах “народ” – конкретные люди, личности. У нас “народ” – какое-то безликое однообразное существо». Или, рассуждая об эстетике «русского Космоса», выдать метафору, достойную украшать стены разве что общественной уборной: «Это эстетика выкидыша или плода, зачатого и выношенного большой женщиной от лилипута». И.Р. Шафаревич приводит в своей книге «Русофобия» вопиющий сюжет, показанный по российскому телевидению в конце 90-х: «Тазик. Выводят свинью. Ставят в этот тазик и начинают мыть. Говорят, показывая пальцем на свинью: “Это Россия”, потом на глазах у зрителей свинью убивают. Режут на куски. Льется кровь. Куски раздают веселым, смеющимся участникам». Газета «День», единственная подавшая в суд на эту телепередачу, получила ответ, что оснований для судебного разбирательства нет. Остальные «официальные органы» просто отмолчались, сделав вид, что ничего не произошло .
Сейчас подобное пасквилянтство стало более завуалированным, но вовсе не прекратило своего существования. Достаточно вспомнить показанные в последние годы по федеральным (государственным) каналам такие на первый взгляд безобидные телевизионные проекты, как «Последний герой», «Наши в Африке», «Империя» и т.п. (полные кальки с зарубежных аналогов). Наивно думать, что подобные проекты являются лишь незатейливыми образчиками масскультуры и несут в себе только развлекательное начало. Своей имманентной чужеродностью они искажают ценностно-символическое поле, разрушают такие основополагающие принципы русской ментальности и русской традиционной культуры, как коллективизм и солидарность, взаимопомощь и взаимовыручка. При этом, несмотря на претенциозность, никакой установки на формирование яркой индивидуальности, тем более личности, подобные телепроекты не несут и нести не могут. Главной их целью как раз и является превращение народа в безликую гомогенную биомассу. Любопытный блок программ также представляют собой телепередачи типа «Суд идет», «Из зала суда», «Час суда» и т.п., направленные якобы на развитие должного уровня правосознания российских граждан. Однако их двусмысленность выражается в том, что в качестве основных персонажей в них, как правило, выступают представители, прежде всего, русской нации. Таким образом в масштабах многонациональной России формируется устойчивое представление о том, что нравственная ущербность наряду с интеллектуальной ограниченностью – это не просто проявления человеческого несовершенства, а неотъемлемые свойства русского национального характера.
Наиболее же опасным из используемых приемов можно назвать целенаправленное и методичное развенчивание имен тех, кто всегда воплощал собою совесть и гордость нации. Для примера – типичный для сегодняшней газетной публицистики материал. В одном из номеров «Комсомольской правды» (апрель 2006 г., №49) в рубрике «Книжная полка» были опубликованы отрывки из книги о жизни Л.Н. Толстого . Газетный заголовок, венчающий подборку фрагментов из книги, звучал очень впечатляюще: «Всю жизнь Лев Толстой боролся с похотью». Отсутствие указаний на рекламу говорит о том, что материал не заказной и напечатан по инициативе самой газеты, с учетом массовости которой, нетрудно предположить, каким сбором «волчьих ягодок» обернется погоня за подобной «клубничкой». Ведь в результате именно таких информационных диверсий на место разрушаемых «Лев Толстой – зеркало русской революции» или «Пушкин – солнце русской поэзии» приходят стереотипы-мутанты вроде «Толстой – извращенец», «Пушкин – негр», «Чайковский – гомосексуалист», «Мусоргский – алкоголик», а подрастающее поколение молодых русских не без причин иронизирует над тем, чем по праву должно гордиться.
Общеизвестно, что массовому сознанию неуютно с действительно сложными вещами, и оно их перекраивает по собственной мерке, стремясь сложное упростить, высокое принизить, прекрасное опошлить. Когда главным действующим лицом подобного сюжета становится фигура масштаба Л.Н. Толстого (великий русский писатель, духовный лидер нации, один из самых ярких символов национального единства), картина вырисовывается весьма определенная. Когда-то А.С. Пушкин очень точно вскрыл психологический механизм этого явления, отвечая на вопрос, почему публика любит мемуары: «дабы посадить великого человека на ночной горшок и сказать: «Смотрите, он мал, как мы, он мерзок, как мы». И продолжил с достоинством, как это всегда было присуще Пушкину: «Врете, подлецы, он и мал, и мерзок не так, как вы, иначе!». Речь не идет о запрете на информацию, речь идет лишь о правильном, тактичном способе ее подачи. Страшно, если наши дети, имея смутное представление о духовно-нравственных исканиях того же Льва Николаевича Толстого, о глубине его переживаний, о противоречивости его творчества, положившего начало целому философскому направлению, будут ассоциативно помнить только о том, как он на протяжении всей своей жизни боролся с обуревавшими его низменными страстями.
Примеры можно было бы продолжить, но уже этих достаточно, чтобы подтвердить ненадуманность проблемы. Выстраивание собственной национальной информационной контрстратегии – для русских на сегодня вопрос жизни. Ведь под ударом оказались ключевые опоры русского национального самосознания, краеугольным камнем которого всегда было ощущение неразрывной связи с Родиной и народом. Без осознанного и целенаправленного восстановления разрушенных элементов этнической идентичности, являющейся основой национального самосознания, проблематичным выглядит не только будущее этнических русских, но и всех других народов России. Этничность, трактуемая как одухотворяющая людей совокупность этнонациональных ценностей, символов, приоритетов – это тот последний «оградительный барьер», который встает на пути превращения любого народа в составную часть глобального планетарного поголовья. Главной целью статьи не было приведение статистических данных, подтверждающих засилье американской второсортной продукции в пределах информационного пространства России. Эта статистика легкодоступна, и с ней несложно ознакомиться. Важным было обратить внимание на то, что все мы на протяжении последних двадцати лет живем в условиях настоящей информационной блокады. Идет информационная война, которая по своей сути есть война психологическая. «Если в прошлые столетия власть во взаимоотношениях с обществом, с другими государствами чаще опиралась на насилие, то ныне насилие находит свою замену в культуре влияния на массу, на массового человека, в росте удельного веса общественных связей» . Сейчас больше шансов оказаться победителем у того, кто первым сумеет и успеет «заморочить голову» своему потенциальному противнику, разработать и провести эффективную «профилактику на поражение», чтобы создать оптимальные условия для манипуляции массовым сознанием условного врага. Пока что в таком качестве выступаем мы сами.
«Современная эпоха ставит перед Россией и русским пародом задачу отстаивания себя как исторического субъекта. На вызов глобализма можно ответить либо капитуляцией (которая продолжается до сих пор), либо восстановлением оборонной стратегии, возвышенной до современных технологий борьбы за самосознание и сопротивление информационной агрессии» . Пора понять, что в XXI веке мощь и сила власти будут определяться не просто мощью репрессивного аппарата и объемом природных богатств, а, прежде всего, эффективностью и широтой распространения современных технологий социальной регуляции, управления и контроля. Ибо в современном мире именно они играют решающую роль в процессе формирования не только масс и массового сознания, но и личности отдельного человека, его духовности, нравственности и культуры.
Литература:
1. Аверин И.А. Новая линия разлома //Журнал прикладной психологии. 2000. №2.
2. Вдовин А.И. Русские в ХХ веке. Факты. События. Люди. – М., 2004.
3. Даллес А. Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР //АиФ в Кыргызстане. 2006. №9.
4. Кара-Мурза С.Г. Экспорт «оранжевых» революций. – М., 2005.
5. Кольев А.Н. Политическая мифология. – М., 2003.
6. Макаревич Э., Карпухин О. Игры интеллигентов, или социальный контроль масс. – М., 2003.
7. Панарин И.Н. Технология информационной войны. – М., 2003.
8. Панарин А.С. Искушение глобализмом. – М., 2003.
9. Платонов Ю.П. Основы этнической психологии. – СПб., 2003. 
10. Тураев В.А. Этнополитология. – М., 2004. 
11. Фромм Э. Иметь или быть. – М., 1990.
12. Хачатуров К.А. Информация. Дипломатия. Психология. – М., 2002.
13. Ципко А.С. Почему я не «демократ». – М., 2005. 
14. Шафаревич И.Р. Русофобия. – М., 2005.

Вернуться назад