У нас всё – абсолютно всё… государственное. Общественное дело, дела гражданские не прививаются в России.

Ф.Т.Михайлов [1]

 

Заглавная тема предполагает как антрополого-социальные, так и конкретно-исторические аспекты научного подхода к проблеме существования человека в обществе. Я уже не раз писал, что статус хроматизма в системе наук о культуре может быть определен отношением к человеку как видовому (конкретному) носителю культуры. Этим уже исключаются все историко-философские и/или лингво-психологические концепции, традиционно базирующиеся на родовом понятии человек. А это, в свою очередь, позволяет использовать междисциплинарную теорию и методологию хроматизма [2], где на базе памятников мировой культуры была создана архетипическая модель интеллекта. Как показал опыт, эта модель оказалась связанной с адекватными онтологическими планами, позволяющими в свою очередь проводить релевантные исследования любых сложных саморазвивающихся систем открытого типа.

Вообще говоря, на этой базе – сегодня, по крайней мере, – могут быть намечены методологические принципы и пути построения прикладных культурологических исследований и, в частности, изучение конкретных культур к женщине по памятникам мировой культуры с учетом того, что различные культуры существуют в нормальных или экстремальных условиях. Как мне кажется, в этом же ряду стоит изучение власти по отношению к объектам культуры, и отношение чиновников от культуры к культуре. Добавлю и тот незабвенно-научный стиль изложения, где все настолько представлено объективированным, что даже не веришь, что это писал человек, а не компьютер. Кстати, если я не ошибаюсь, этот стиль мы переняли с Запада, но там уже давно от него отказались, а мы традиционны, ибо «Хотели как лучше…»…  Говорить же о социальном заказе и тем более о социальной востребованности хроматизма, на мой взгляд, можно будет лишь по прошествии какого-то времени, когда будут пройдены последующие шаги по динамичному развитию его теории и методологии как мощного познавательно-исследовательского направления.

Коррумпированность же сегодняшней власти и, в частности, властвующих ученых, дает основания полагать, что гендерное движение в России актуально как никогда. Для развития же теории этого движения требуется работоспособная модель гендерно-возрастного становления человека, которая тысячелетиями репрезентативно сохранялась (и/или воспроизводилась) всей мировой культурой, т.е. по существу может и сегодня считаться общеприемлемой. Существует ли нечто подобное в современной гуманитарии?

В свое время Б.Г.Ананьев призывал создать новое синтетическое человекознание, основанное на междисциплинарных связях изучения человека; для этого требовалось, во-первых, приведение всех дисциплин к единому модельному представлению о человеке, во-вторых, создание единого междисциплинарного языка; и, в-третьих, усовершенствование существующих психологических методик для осуществления не столько статистических, сколько научно воспроизводимых результатов [3]. На базе документов мировой культуры я уже неоднократно описывал построение «атомарной» модели интеллекта (АМИ). Введение хром-планов [4] требовалось для адекватного научного использования АМИ. Спрашивается, зачем было вводить эти планы при описании информационных атрибутов компонентов интеллекта, если существуют такие понятия как «идеальное» и «материальное»? Однако вспомним подчеркиваемую М.С. Каганом [5] (в определении «культуры») проблему «опредмечивания» и «распредмечивания» [6], которая с хроматических позиций может быть представлена как своего рода онтологическая «материализация» и «идеализация», соответственно. Вместе с тем многозначность этих понятий в онтологии указывает на необходимость ограничения их смысла [7]. Это связано с тем, что интеллект оперирует исключительно информацией, но никак не ее материальными носителями, и поэтому все его функции – идеальны. Однако строгий онтологический анализ идеального и материального мне кажется неправомерным по многим причинам, что, вообще говоря, и привело к релевантной формализации функциональных Ид- и М-планов как их информационных предикатов, которая, во-первых, указывает исключительно на хроматический, т.е. информационно-моделирующий уровень семантического аспекта анализа. Во-вторых, данная формализация выражает онтологический характер анализа сложной системы. И, наконец, в-третьих, использование формализованных планов позволяет проводить их размерностный анализ в рамках теории информации для выявления сущностного смысла моделируемых понятий в онтологически разнородных системах [8].При этом оказалось необходимым ввести С-план АМИ для описания базовых функций обоих планов. Но, если в бинарной системе анализа С-план проявляет свойства онтологического материального, то в триадной он может быть и материальным (относительно М- и Ид-планов АМИ), и идеальным (относительно М-плана внешней среды).

Наглядным примером уяснения этих отношений может служить как бы удаляющаяся от нас со временем дискуссия Д.И.Дубровского и Э.В.Ильенкова по поводу ‘идеального’, которая превращается в отправную точку для любого ответственного исследователя человека и культуры[9]. Как известно, философы абстрагируются от человека как вида и пытаются внедрить свои верования в психологию и/или информатику, т.е. рассматривать мозг на уровне родового обобщения («человек вообще») [10]. В продолжение же дискуссии с Э.В.Ильенкова с Д.И.Дубровским (об этом «индивидуальном мозге вообще» и влиянии социальных факторов), я просто приведу экспериментальные данные. Так, Джон Мани и его сотрудники, наблюдая поведение человека как вида, показали, что именно социальное окружение (т.е. воспитание и обращение как с мальчиком или девочкой) определяет гендерную роль и идентичность в большей степени, чем генетические или морфологические факторы[11]. Итак, тезис Э.В.Ильенкова о важности учета социальных влияний на этот «бесплодный мозг» оказывается вполне обоснованным с позиций как марксистской практики – критерия истины, так и хроматической теории.

В самом деле, по Э.В.Ильенкову, область идеальных явлений не замыкается всецело под черепной крышкой мыслящего индивида, а включает в себя, прежде всего, сферу духовной культуры человечества во всём её многообразии. Это область не индивидуального, а коллективного, общественного сознания…. К совершенно иному выводу ведёт логика рассуждений Д.И.Дубровского: Раз уж не всё идеальное является психическим, то и далеко не всё психическое является идеальным. Но если сказать, что любое явление человеческой психики идеально, то нужно будет признать, что эта категория применима и для характеристики психики животных, имеющей общие черты с психикой человека. Вместе с тем позиция Ильенкова «критиковалась» не только «справа» (Дубровский), но и «слева» М.А.Лифшицом. При этом, если Дубровский смешивает идеальное с материальным с позиций упрощенного материализма, то Лифшиц - с позиций эстетики. Суть расхождений трёх указанных подходов можно подытожить так: с одной стороны, мы имеем дело с социально-исторической, деятельностной трактовкой идеального у Э.В.Ильенкова, с другой – с крайним «объективизмом» М.А.Лифшица[12] и не менее крайним «субъективизмом» Д.И.Дубровского [13].

Из определений Э. В. Ильенкова следует, что проблема идеального неразрывно связана с проблемой реальности всеобщего, т.е. универсалий. Таким образом, «идеальность» имеет значение способности единичного и особенного быть всеобщим, а поскольку, начиная с Канта, всеобщность считается необходимым определением объективности, идеальность – может рассматриваться и как способность вещи быть объектом, быть предметом для другой вещи, в том числе и для нас. Следовательно, идеальность можно определить и как способность вещи быть мыслимой, познанной или, по М. А. Лифшицу, как способность ее отражаемости. С этих позиций легко показать и антидиалектический характер «Информационного подхода» Д. И. Дубровского, который с помощью формальной логики, пытался дать понятию идеального «четкое и вместе с тем специфическое лишь для него определение, общее для всех случаев его употребления», и добиться формально-логически непротиворечивового истолкования проблемы идеального, что само по себе абсурдно, как это следует  из вышеприведенных примеров современной науки и/или определений Ид- и Мт- планов АМИ. Ибо простое соотношение между этими планами ясно показывают, что абстрагирование Д.И.Дубровским материи от духа лишает последний субстанциального характера. [14]

Говоря вообще и «снимая» «марксистско-гегелевскую идеологию духа», можно представить наглядную картину хроматического соотношения между адекватностью  представлений Э.В.Ильенкова и частичной абсолютизацией отдельных онтологических положений его оппонентами. Благодаря определенной схематичности хроматические сравнения в табл.1 наглядно демонстрируют, что в концепции Э.В.Ильенкова[15]  ‘идеальное’ возникает  в практических действиях людей (Ма + С- + Мт), затем сублимируется в образ-концепт (Ид-план АМИ), благодаря которому возможна креативная практика. В тезисах же М.А.Лифшица[16]  ‘идеальное’ априори присуще и природе (Ма), и/или индивиду (Ид-), благодаря чему объясняется их взаимодействие в практике. У Д.И.Дубровского[17] независимо от практики мозговая деятельность (С-) вербально порождает «идеальное» (как Мт-план АМИ), благодаря чему и функции мозга «должны быть вербализованы», что на практике принципиально неосуществимо [18]. Нередко у последних авторов можно обнаружить и некоторое смещение из онтологической области понятий к гносеологическим категориям.

 

Таблица 1. Онто-гносеологические аспекты анализа «идеального»

Планы гносеологии	М- ^ Ид-
Планы онтологии [1]	Ма	С-	Ид-	Мт
Предикаты планов	природа	мозг, тело	образ-концепт	понятие, социум
Э.В.Ильенков [2]	+	(+)	+	+
М.А.Лифшиц[3]	+	-	+	-
Д.И.Дубровский [4]	-	+	-	+

---

[1] Напомню, что М-план системы «внешняя среда – интеллект» подразделяется на ‘автоокраску’ Ма плана внешней среды и ‘тезаурус’ ее вербального опредмечивания Мт.

[2] Ильенков Э.В. Философия и культура. М.:ИПЛ, 1991.- 464 с.

[3] «Сказать, что в природе есть идеальное в виде естественных пределов» или сказать, что в ней каждая вещь имеет собственную «форму и меру», по-моему, одно и то же»[Лифшиц М.А. Об идеальном и реальном].

[4] Дубровский Д.И. Проблема духа и тела: возможности решения (в связи со статьей Т. Нагеля «Мыслимость невозможного и проблема духа и тела». // Вопросы философии, 2002, № 10.

 

 

Вместе с тем активно выступая против постмодернистских тенденций в науке[23], Д.И.Дубровский, оказывается их сторонником, ибо именно постмодернисты пытались вербализовать невербализуемое. Так, согласно Лакану и/или Делезу,. «Бессознательное есть то, что структурировано как язык, а бессознательное субъекта — это речь Другого. Чистое, доязыковое бессознательное — это фикция, поскольку еще до рождения ребенок попадает под влияние речевого поля других людей и все его потребности, влечения, желания вписываются в уже существующие символические системы». Иначе говоря, по Лакану, сновидение — просто один из видов речи, не озвученный, а визуализированный голос Другого. "Сон, — пишет Лакан, — имеет структуру фразы или, буквально, ребуса, т.е. письма, первоначальная идеография которого представлена сном ребенка и которое воспроизводит у взрослого то одновременно фонетическое и символическое употребление означающих элементов, которое мы находим и в иероглифах Древнего Египта и в знаках, которые по сей день используются в Китае".

"Бракосочетание между языком и бессознательным, — считает Делез, — уже нечто свершившееся. Оно празднуется на все лады. А коль скоро это так, то необходимо еще раз исследовать подлинную природу такого союза". Центральный вопрос здесь — проблема смысла, выражаемого бессознательным, смысла, неотделимого от бессмыслицы, выражаемого посредством парадоксов. "Смысл — это несуществующая сущность, он поддерживает крайне специфические отношения с нонсенсом".

На мой взгляд, здесь можно было бы использовать никак не представления о «другом» (языке, личности, культуре) и/или «смысле», а о совершенно непредставимой сегодня логике бессознания. В самом деле, если парадоксальная фаза сна является негэнтропийной функцией бессознания , то как может с этой функцией сочетаться лингво-структурализм, впрочем, как и любой другой метод психоанализа, если они основаны на принципиально энтропийных позициях западного мышления – вербализации невербализуемого: «В начале было Слово, и слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоанн 1: 1). Поэтому когда Лакан абсолютизирует ‘Слово’ = «Символическое», то мы всегда должны вспоминать его этимологическую близость с ‘у-слов-ием’, т.е. с ‘у-слов-ностью’ социализированных предикатов нашего сознания (как компонента АМИ) и принципиальную безусловность «текстов» бессознания.

Если же вслед за структуралистами мы начнем представлять перевод этих «текстов» по законам формальной логики, то зайдем в истинно постмодернистский тупик по деконструктивной интерпретации «генных текстов» бессознания. И если для мужчины такой подход может казаться адекватным, то для женщины, как мне кажется, – никогда. Ибо логика жизни в такой интерпретации всегда будет выхолощенной, однобокой, абстрактной – какой, на мой взгляд, и является логика лакановского психоанализа, принципиально не дифференцирующего ни «абстрактного человека» в Я и/или Другом, ни сновидения, ни условия жизни. В связи с этим вернемся к нашим баранам.

Любопытно, что еще в момент создания так называемого «Института человека» с его научно-популярным журналом «Человек» сотрудникам были даны своеобразные ограничения на какое-либо решение проблемы. Так, на вопрос, «что такое человек?» – руководители этих образований весьма красноречиво констатировали: «ответ на этот вопрос был бы равнозначен завершению познания» и/или «…целостное и окончательное самопознание невозможно» [24]. Да что говорить о философии, если даже в психологии до сих пор не решен вопрос о том, каким должно быть психологическое объяснение, что эквивалентно и ее ключевому методологическому выбору. Так, А.В.Юревич, с пространными ссылками на позитивистов ХХ века и, в частности, на К. Гемпеля, пишет: «аргументация, которую трудно не признать убедительной, размывает и основные различия между каузальными и телеологическими объяснениями, первые из которых традиционно ассоциируются с естественными науками, а вторые - с такими научными дисциплинами, как психология» [25]. Комментарии, я полагаю, здесь излишни.

Вместе с тем, проведя всесторонний анализ означенной проблемы, А.В.Юревич заключает: «Психологическое объяснение, как правило, развивается в искусственно сжатом пространстве, ограниченном запретами на различные формы редукционизма: "сверху" - социального, "снизу" - биологического. Отсюда проистекают такие свойства психологического объяснения, как его "топтание на месте" без сколь-либо существенного проникновения в суть объясняемых явлений, объяснение "подобного через подобное" (например, одних когниций другими когнициями), круговой характер (скажем, объяснение когниций эмоциями, а эмоций - когнициями), подчиненность преимущественно целям понимания объясняемых явлений, а не целям предсказания и контроля над ними и т.п. В результате большая часть научного сообщества воспринимает такие объяснения как неудовлетворительные, а то и вообще как не научные … При этом любая монистическая система психологического объяснения, не выходящая за пределы его сжатого пространства, сковывает это объяснение вместо того, чтобы "разворачивать" его, выводя в новые плоскости». Как культуролог вполне доверяю весьма обоснованному заключению профессионала-психолога[26]. Но тут же задаюсь вопросом: чем же сковывает хроматическая психология это «объяснение», если и теория, и методология хроматизма позволяют снять приведенные запреты "сверху" и "снизу"? Для ответа же мне придется привести несколько иные ракурсы этих «запретов», чем это представил А.В.Юревич.

Эмпирические корреляции в науке признаются только после их объяснения теорией или моделью. Практически же все психологические методики, согласно данным Дж.Кеттела и П.Клайна, основаны на экспертных, т.е. эмпирических оценках, полное согласование которых (при известной системе отбора) считается достоверным. Вместе с тем хорошо известно, что не существует объективного критерия адекватности полученной оценки, т.е. метода, модели, или теории, которые бы давали объективную оценку достоверности этого совокупного мнения экспертов [27]. Не зря же в литературе до сих пор оговаривается «искусство психологической диагностики», что, вероятно, не требует комментариев – искусство имеет к науке такое же отношение как и «сказкотерапия» (тоже область научной психологии!). Вообще говоря, в психологии «интеллект» не может не включать в себя понятие «личность». Однако имеет ли смысл изучать личность человека только по признакам полового диморфизма, или необходимо обязательно включать сюда и такой атрибут культуры как гендер [28]? Еще раз оговорю, что в хроматизме речь идет исключительно о «гендере», сущностный смысл которого отрицает феминистскую абсолютизацию понятия «пол» из-за 15 % исключений соответствия между «полом» как физиологической («паспортной») характеристикой и «гендером» как характеристикой психологической.

Любопытно, что сегодня все реже и реже звучат обвинения хроматизма в эклектике. Почему? Как известно, эклектика являлась положительным моментом познания во всех без исключения революционных учениях и получила свое научное обозначение как «конвергентная эклектика», то есть предварительный этап синтеза разнородных знаний в единую систему. Без этого этапа было невозможно воздействовать на сложившуюся догматизированную авторитарную систему конгломерата знаний и толкнуть ее к перестройке. Нередко имела место и так называемая «дивергентная эклектика», связанная с выявлением в единых и простых ранее терминах тех типологических различий, которые требовали их последующего разнесения по различным концептам. Таким образом, эклектика всегда включала и включает в себя синтез и анализ знаний, как это вслед за Платоном утверждал Гегель. С этих позиций недогматизированная психология – как единая наука о проявлениях онтологически идеального в материальном, – успешно использует эклектику обоих упомянутых видов для адекватной интериоризации разнородных знаний.

Но наши «руководящие психологи» даже не представляют, что понятие «эклектика» в научных революциях трактуется с принципиально иных позиций. Как один из примеров (при сотнях публикаций) процитирую отзыв о 3-х стр. тезисов по хроматической психологии для одной из конференций МГУ: «Ваши тезисы выполнены в форме рассуждений, но рассуждений, построенных на феноменах, фактах и понятиях, принадлежащих разным (в смысле – разнородных, несочетаемых) научных, философских и даже религиозных парадигм». Что я на это ответил? Логика существует в науке пока еще единственная – формальная. Кто как не психологи ратуют за междисциплинарность подходов. Как же это психика наша может быть понята вне рассуждений о реальном (никак не очищенном, "научно" рафинированном) ‘человеке’. А реальность наша именно разнородна!

Другой пример: редактор одного из журналов прислал мне в качестве рецензии (на статью в авторский лист) всего три фразы: «Эклектичный текст, в котором намешано все что угодно: миф, ритуал, традиция, интеллект и проч. Такое бывает в тех случаях, когда нет своего видения объекта исследования. Между тем, изучение цвета предполагает не столько квазифилософские рассуждения вокруг да около, сколько конкретное исследование цвета в таких аспектах, как его символика, цветообозначения и др.». В ответе на «это» (вряд ли кто, - кроме этого «редактора», разумеется - сможет назвать приведенный текст рецензией) я заметил, что представил рабочую модель реального человека в реальной среде, которая никак не может находиться в дискурсе так называемой чистоты стиля. Раз уж и это непонятно, то мне остается лишь подчеркнуть, что если сама наша жизнь эклектично раскрашена, то и модель ее нельзя выхолащивать до бесцветно-бесполых абстракций. Ибо цвет - это сущностная информация!

И последнее: на одной из конференций – после доклада о возможностях хроматической психологии – мне был задан вопрос: «А кто Вам сказал, что психология хочет стать наукой?!» Вопрос прозвучал достаточно воинственно, но аудитория обратила взоры не на вопрошавшую ученую даму, а на меня.… И ответ был дан незамедлительно: «Я сказал!»... Ибо говорить о потребностях других наук, о потребностях педагогики, привлекать авторитетные имена не имело смысла. Любопытно, что этот «дамский вопрос» периодически возникает у последователей «искусства психологической диагностики» и «сказкотерапевтов», претендующих на создание методических указаний для Человека.

Говоря вообще, из научных публикаций психологов следует, что сегодня помимо цветовых предпочтений в психологии следует изучать абстрактного человека т.е. вне реальной (светоцветовой) среды, вне пола (я уж не говорю о гендере) и даже вне цвета его одежд, которые как селективные светофильтры влияют на его эмоции, поведение и др.[29]. Для сравнения приведу заключение специалиста: «…в настоящее время не сложилось, да и не могло сложиться единого мнения по многим затронутым Н.В.Серовым вопросам. Так, в частности, постановка проблемы сознания в философии резко отлична от проблемы интеллекта в психологии, и от проблем исследований мозга в медицине. Поэтому, на первый взгляд эклектичное, интегративное объединение в «единой модели мужского и женского интеллекта» представляет интерес для синтетических тенденций в науке о человеке»[30].

Это уже интересно. Единое мнение оставим – его нет даже у физиков. Вообще говоря, любой раздел науки основывается исключительно на онтологическом представлении, которое сегодня по многим причинам (см. работы Э.В.Ильенкова, Г.П.Щедровицкого и др.) смешивается с гносеологическим предикатом диады «бытие-сознание». Поскольку же психология (как праведная дочь философии) переняла и терминологию последней, то это смешение проявляется и в когнитивистской теории интеллекта, о которой сегодня появляется все большее и большее число критических работ. Как мне кажется, в этом и заключается проблема, встающая перед наукой – отсутствие информационных моделей интеллекта для видового (но никак не родового) представления ‘человека’. Агрессивная же политика «властвующих ученых» по безапелляционному «отфутболиванию» публикаций (с документированными и тысячелетиями воспроизводимыми – в памятниках мировой культуры – представлениями о хроматической модели интеллекта и гендера) или известная страусиная политика по замалчиванию опубликованных результатов теории и методологии хроматизма никогда еще не приводили науку к плодотворному развитию.

Для примера рассмотрим зрение как предикат интеллекта [31]. Обычно в процессе сенсорной адаптации при действии постоянного раздражителя наступает исчезновение данного ощущения. Например, практически сразу же перестает ощущаться давление часов на кожу руки или очков на переносицу и т.п. Согласно Л.М. Веккеру [32] эти изменения чувствительности связаны с тем, что при установлении стационарного состояния взаимодействия с раздражителем затухание центростремительных импульсов автоматически прекращает весь дальнейший процесс ощущения, хотя процесс раздражения рецепторов продолжается. Для зрительного же анализатора (при действии постоянного и неподвижного раздражителя) отсутствие этого явления по Л.М. Веккеру объясняется компенсацией неподвижности раздражителя за счет движений самого рецепторного аппарата [33].

С чем может быть связана эта исключительная особенность зрения? Представим зрение как исключительно гендерную (психологическую, коррелирующую с паспортной в 85 % случаев) характеристику интеллекта. В хроматической психологии показано, что «атомарные» компоненты интеллекта характеризовались следующими логическими предикатами: сознание – формально-логический, подсознание – образно-логический и бессознание – «природно-логический».

Дифференциация граничных условий существования человека на нормальные (N - более 75 %) и экстремальные (Е - менее 25 % общего временного интервала) позволила выдвинуть следующее положение: при N условиях существования в женственном интеллекте доминирует сознание, а в мужественном – подсознание, тогда как в Е условиях в женственном доминирует бессознание, а в мужественном сознание.

Действительно, много большая (чем у мужчины) средняя продолжительность жизни, ярко выраженный в динамике гомеостаз (периодическое возобновление крови, вынашивание, помимо себя, и плода, кормление младенца и т.п.) говорят сами за себя в констатации бессознательной доминанты интеллекта.. В то же время в N условиях у женщины, обнаруживается доминанта сознания, которая находит свое подтверждение в истории культуры: женщина как хранительница традиций, дома и очага, обладала лучшей социальной адаптацией и много меньшей (чем мужчина) криминогенностью.

У репрезентативного «мужчины» данные характеристики оказываются много меньшими, чем творческая (креативная) способность, называемая обычно уже не душевностью, а духовностью. Именно идеальная потребность мужского познания и есть потребность в овладении новым, неизвестным ранее в культуре и обществе. Так, С.Н. Ениколопов, Д.А. Умняшкина констатируют, что более чем в 95 % случаев зависимый игрок – это мужчина [34]. В зависимости от контекста эти потребности принято назвать духовными и/или идеальными, т.е. соотносить с подсознанием.

В то же время при N условиях у женщин доминанта сознания является природно заданной, в частности, как правосознание; тогда как у мужчин эта доминанта выступает скорее как самосознание, которое с раннего детства «социализируется» обществом для элиминации женственности и эмпатичности, по-видимому, в целях социальной, эмоциональной и физической поддержки следующего поколения женщин при любых граничных условиях. Напоминая, что речь идет исключительно о гендере, не буду повторяться, почему женщина является личностью в N условиях, тогда как при Е условиях она личностью не является [35].

Да, об этом говорит и вся история цивилизации. Вспомним, что в любых Е условиях все без исключения культуры спасали в первую очередь женщин и детей, ибо их интеллект в этих условиях оказывался с доминантой бессознания, которое не всегда могло адекватно оценить социальную опасность дальнейших действий. Возможно, потому мальчиков с детства и учили быть мужчинами, чтобы в Е условиях они оставались личностями во всех смыслах этого слова, т.е. «не теряли головы», а действовали решительно (сознательно) и творчески (подсознательно) при любых обстоятельствах. Вообще говоря, это должно быть очевидным, так как сознание мужчины – это социализация подсознательных функций интеллекта, благодаря которым маскулинный тип интеллекта и призван всегда «любить глазами», т.е. контролировать изменяющиеся условия и поддерживать женщину, у которой в Е условиях «голова идет кругом».

Таким образом, гендерная дифференциация доминант интеллекта позволяет полагать, что именно мужское зрение и определяет витальные потребности человечества к самосохранению и воспроизводству при любых граничных условиях, поскольку остальные модальности характеризуются адаптационными эффектами.

 

 

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Михайлов Ф.Т. Проблемы метода культурно-исторической психологии http://vtk.interro.ru
[2] От др.греч «хрома» – цвет, краска, слова (имена цвета), эмоции, чувства, т.е.практически все онтологические предикаты сущности культуры и человека http://psyfactor.org/autors/serov.htm/

[3] Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. – Л.: ЛГУ, 1969, с.35-41.

[4] Напомню, что классическое определение интеллекта восходит к лат. «intellectus» – ощущение, восприятие, понимание. Онтологически АМИ подразделяется на следующие планы: Сознание (душа, рассудок, М-план АМИ) – произвольно осознаваемые функции социальной обусловленности и формально-логических операций  с объектами, опредмеченными в каких-либо знаках (в науке, философии и т.п.). Подсознание (дух, Ид-план АМИ)) – частично осознаваемые функции культурной обусловленности и образно-логических операций эстетического, т.е. внепрагматического «восприятия» образ-концептов (в игре, искусстве, творчестве и т.п.). Бессознание (тело, С-план АМИ) – принципиально неосознаваемые биологические функции природной обусловленности и генетического кодирования информации, проявляющиеся в телесных ощущениях, в аффектах и др. Этимология планов АМИ связана с их семантикой: M- (mathr — мать, maqhma — знание); Id- (idea– идея Платона); S- (sun — совместно, suggeneV - родство).

[5] Каган М.С. Философия культуры. – СПб: СПбГУ, 1996.

[6] По А.С. Кармину эти термины можно интерпретировать как воплощение и извлечение информации. [Кармин А.С. Основы культурологии. Морфология культуры. СПб, 1997, c.46].

[7] Ильенков Э.В. Философия и культура. М.:ИПЛ, 1991, с.229-274.

[8] Серов Н.В. Стадии обработки информации в АМИ. // НТИ, Сер. 2, 2006, № 1, С. 12-20.

[9] Плеханов И.А. «Д.И.Дубровский и Э.В. Ильенков: неоконченный спор о природе психики и идеальном».// Вестник Нижегородского университета, 2007, № 1(6), с.153–162.

[10] И не благодаря ли этим трудам в науке до сих пор существует этот бесполый «мозг человека вообще», определяющий  и ‘бесплодность’ лингво-структуралистской теории искусственного интеллекта?

[11] Корсини Р., Ауэрбах А. Психологическая энциклопедия. - СПб: Питер, 2003.- 1096 с. Наука до сих пор мирится с весьма неадекватной синонимичностью понятий «пол» и «гендер», которую психологи механистически переняли от американских социологов феминистических направлений [Пол и гендер в науках о человеке и обществе. – Тверь: Феминист-Пресс, 2005.- 384 с.]. По моим данным, гендер как психологическая характеристика личности совпадает с полом примерно в 85 ± 5 % случаев [Серов Н.В. Хроматическая интерпретация понятий "архетип" и "гендер".// Московский психотерапевтич. журнал, 2004, №2 (41), с.38-62].

[12] Ибо основная претензия М.А.Лифшица к Э.В.Ильенкову. заключается в том, «как нам здесь из церебрального рабства не попасть в рабство социологическое?» Цит. по: [Философы за «круглым столом» //  «Наука Урала» № 24 (268), среда, 18 июня 1986 г. <www.msevm.com/forums/index.php?act>].

[13] Д.И. Дубровский включает в понятие «субъективная реальность» не образы, не концепты, а вербализованные (и/или опредмеченные) представления и/или понятия, т.е. денотаты «мозговой деятельности» постоянно замыкаются пропозициями их вербализации без участия образ-концептов таким образом, что объективная, природная и социальная реальность не могут рассматриваться как условия формирования, развития и бытия психики, а правильное употребление слов заменяет понятийное мышление [Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. - М.: Канон+, 2002.- 368с.].

[14] Достаточно необоснованно Д.И.Дубровский абсолютизирует и включение в понятие «информация» любых функциональных связей, ибо это недопустимо как с теоретико-философских [Лазуткин В.А. Становление «идеального»: онтологический и гносеологический аспекты. / Автореф…к.ф.н. – М.: СГА, 2005], так и хроматических позиций в силу сущностно разнородных кодов ‘информации’, часть которой, вообще говоря, вряд ли когда-нибудь сможет быть декодирована [Barbieri M. The organic codes… - Cambridge, UK: CUP, 2004.-312 р.;  Серов Н.В. НТИ, 2006; он же. Античный хроматизм, с.96; он же. Цвет культуры, с.478].

[15]  Ильенков Э. В. Идеальное // Философская энциклопедия. - М., 1962. Т. 2.

[16] Лифшиц М. А. Об идеальном и реальном // Вопр. философии. 1984,№10, с.128.

[17] Дубровский Д. И. Психические явления и мозг. - М.: Наука, 1971.-386 с.

[18] Серов Н.В. Модель человека и ХХI век //   http://credonew.ru/content/view/774/33/

[19] Напомню, что М-план системы «внешняя среда – интеллект» подразделяется на ‘автоокраску’ Ма плана внешней среды и ‘тезаурус’ ее вербального опредмечивания Мт.

[20] Ильенков Э.В. Философия и культура. М.:ИПЛ, 1991.- 464 с.

[21] «Сказать, что в природе есть идеальное в виде естественных пределов» или сказать, что в ней каждая вещь имеет собственную «форму и меру», по-моему, одно и то же»[Лифшиц М.А. Об идеальном и реальном].

[22] Дубровский Д.И. Проблема духа и тела: возможности решения (в связи со статьей Т. Нагеля «Мыслимость невозможного и проблема духа и тела». // Вопросы философии, 2002, № 10.

[23] Дубровский Д.И.Постмодернистская мода. // http://anthropology.ru/ru/texts/dubrovsky/kagan_08.html

[24] Гуссейнов А.А. Что же мы такое? // Человек. 2001, №2, с.5. Фролов И.Т. Институт человека. – М.: ТО «Соль», 1994, с.2. (обе цитаты приведены по http://arctogaia.org.ru/FORUMS/messages/47/392.html?1097303965). Интересно все-таки, как же уживались в одном Институте философии два взаимно отрицающих взгляда  – А.А.Гусейнова и Д.И.Дубровского?

[25] Юревич А.В. Объяснение в психологии.//Психологич. журн., 2006, том 27, №1, с.97-106.

[26] Показательно, что ни один еще из «руководящих психологов» не проверил ни один из предикатов интеллекта, воспроизводившихся в мировой культуре. Так, после одной из пси-конференций мне был задан вопрос: «Наверняка же есть исключения из этих данных?» – «Разумеется, - ответил я, -  но не более 15 %, что и составляет один из критериев научности». Для сравнения приведу тот факт, что широко используемая методика М.Люшера составляет - даже при максимально высоком уровне интерпретаций - более 35 % исключений. [Филимоненко Ю.И. Цветовой тест Люшера. Модификация “Попарные сравнения” (методическое руководство). СПб: СПбГУ, 1993. - 48 с.].

[27] Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. – М.: Когито-Центр, ИП РАН, 1997; Мацумото Д. Психология и культура. – СПб: Прайм-еврознак, 2002.

[28] Педагогика до сих пор мирится с весьма неадекватной синонимичностью понятий «пол» и «гендер», которую психологи механистически переняли от американских социологов феминистических направлений [Пол и гендер в науках о человеке и обществе. – Тверь: Феминист-Пресс, 2005.- 384 с.].

[29] Серов Н.В. Условия для гендерных проблем. // Credo new, 2007, № 2(50), с.138-158.

[30] Велик А.А. Цвет как психофизиологический фактор.// http://www.hameleon.su/2008_120_19_med.shtml

[31] Нижеследующий текст был подан на веккеровские чтения 2008, но отфутболен председателем Оргкомитета М.В.Осориной:«Никуда. [Безумный текст] Написать, что его содержание не соответствует требованиям, предъявляемым к научным текстам». Т.е. М.В.Осорина искренне верит, что ее доклад по сказкотерапии на этих чтениях соответствует… В самом деле, как метко замечает В.П.Зинченко: Психология потеряла свой предмет исследования…[Зинченко В.П. Субъективные заметки о психологической диагностике // Развитие личности 2001, №3-4, с.121-132. http://rl-online.ru/articles/3_4-01.html]. Да и сама М.В.Осорина это подтверждает, когда в публикации памяти Л.М. Веккера учит учителя лакановско-перлзовской вербализации невербализуемого: «Жаль, что Л.М.Веккер не затронул тему рта как главного входа в человеческое тело и языка как органа осязания. Отреагировал на эту тему… Ф. Пёрлз» [Психологич. журн., 2008, том 29, № 5, с. 44-53]. Осязание ртом, а еще и с языком, конечно, очень научно-психологично, но не до такой же степени, чтобы сказкотерапийно учить Л.М. Веккера (как ответственного исследователя субъект-объектных отношений) экзистенциальному позитивизму Ф. Пёрлза.

[32] Веккер Л.М. Психика и реальность: единая теория психических процессов. – М.: Смысл, 1998.

[33] Ярбус А.Л. О работе зрительной системы человека. // Биофизика, 1975, Т.20, вып.5, с.916-919. Ditchburn R.W. Eye – movements and visual perception. – Oxford: Clarendon Press, 1973.

[34] Ениколопов С.Н., Умняшкина Д.А. Психологические проблемы патологического влечения к азартным играм // Вопросы психологии, 2007, № 3, с.82-99.

[35]. В психологии личность обычно определяется позитивными результатами интериоризации социальных предикатов (Б.Г. Ананьев, П.К. Анохин, Н.А. Бернштейн и др.). В хроматической психологии каждый индивид обладает интеллектом, в котором и выявляются свойства личности в зависимости от нормальных (N) или экстремальных (Е) условий. Так в N условиях (обычные мирные условия, день, работа, отдых и др.) свойства личности проявляются при доминанте фемининного правосознания, т.е. преимущественно у женщин, тогда как в Е условиях (войны, драки, фанатизм, ночь, игра, секс и др.) – при доминанте мужественного самосознания, т.е. преимущественно у мужчин. Вообще говоря, если личность – сформировавшийся интеллект, то интеллект женщины периодически формируется в онтогенезе Е-условий (месячные, беременность, роды, грудное вскармливание…) [Бодяшина В.И., Сметник В.П., Тумилович Л.Г. Неоперативная гинекология. – М, Медицина, 1990, Гл.2], в процессе которого происходит релевантное перераспределение доминант интеллекта.