Слово «норма» (лат. norma – дословно «наугольник», руководящее начало, правило, образец) весьма многозначно и в словарях выделяют не менее шести его основных значений [1, с.123], причем выделенными значениями содержание этого слова далеко не исчерпывается. Множественность его значений обусловлена тем, что классы объектов, для описания которых оно употребляется, существенно различны. Ими могут быть как природные, так и общественные явления и процессы, включая поведение человека [2, р.5]. В предлагаемой концепции базовых понятий социологии норма как регулятор (оформитель) поведения, т.е. деятельности и общения, оказывается третьим из базовых понятий социологии, наряду с потребностями и ценностями. В настоящей статье предполагается рассмотреть подходы к определению этого понятия, уточнить свойства и структуру нормы, выявить ее основные функции, а также важнейшие виды норм. 

В науках, занятых изучением человеческого поведения, представление о том, что это поведение регулируется определенными образцами (нормами), является ключевым или базовым  [3, с.5; 4, с.25].

Трудно представить правоведение, этику, языкознание, социологию без словосочетаний «правовая норма», «норма языка», «моральная норма», «социальная норма». При описании производственной деятельности, межличностного общения, бытового поведения употребляют выражения «технологическая норма», «норма этикета», «культурная норма» и т.п. 

Человеческой интуиции обычно бывает достаточно, чтобы правильно понимать смысл приведенных выражений в соответствующем контексте. Однако для построения строгих теоретических моделей социальных систем, а также для четкого теоретического описания ряда социальных процессов, включая процесс взаимодействия между людьми, нашей интуиции недостаточно. Необходимо общее, причем максимально строгое и четкое, понятие нормы поведения, которое могло бы стать базовым для всех наук о поведении человека. 

Первоочередной задачей при построении понятия «норма поведения» является выявление исходного родового понятия, относительно которого не существует согласия между исследователями. 

В частности, в общественных науках при толковании выражения «социальная норма», норма нередко понимается как некий стандарт, образец поведения или деятельности [5, с. 96; 6, с. 98; 7, с.6; 8, с.49 и др.].  Однако возможно понимание норм как «правил поведения» [9, с9; 10, с.9-10; 11, с.136; 12, с.111]. Иногда выражения «правило поведения» и «образец поведения» употребляются как синонимы  [13, с337; 14, с.30; 15, с.98; 16, с.346-347]. Кроме того, определяют норму как некое, «предписание» [17, с.566]. А известный американский социолог Т.Парсонс называет нормой «вербальное описание конкретного хода действия, который, таким образом, рассматривается как желательный, в сочетании с предписанием согласовывать будущие действия с этим образцом» [18, с 134-135].

Думается, что при исследовании поведения людей слово «норма» изначально предпочтительнее понимать как «стандарт» или «образец» поведения, нежели «правило» или «предписание», а тем более «вербальное описание». Ибо в словах «правило» или «предписание» содержатся скрытые свойства нормы, которые в определении желательно зафиксировать ясно и четко. Во-первых, в них содержится признак императивности, повелительности некоего образца поведения. А, кроме того, слово «предписание» предполагает закрепленность образца поведения в некоем документе, что для нормы совсем не обязательно. Так, в обыденной речи достаточно точно значение слова «норма» отражают слова «ритуал», «обычай», «привычка», которые часто не  фиксируются в документах. Что же касается выражения «ход действия», то оно близко по смыслу к выражению «образец поведения», но излишне концентрирует внимание на внешней, поверхностной стороне нормы, тогда как выражение «образец поведения» способно более точно отразить структуру нормы, о чем речь пойдет позже. Пока же будем считать, что понятие «образец поведения» является исходным родовым понятием для понятия «норма». 

Что касается понятия ближайшего рода к понятию «норма», то оно может быть сформулировано с учетом ряда основных свойств нормы, на необходимость выявления которых уже указывалось в литературе [19, с.41]. При этом основное свойство нормы, как и основное свойство любого другого явления, должно удовлетворять трем критериям. Во-первых, оно должно быть всеобщим, т.е. распространяться на все возможные образцы поведения. Во-вторых, оно должно быть элементарным, т.е. не подлежащим на данном уровне рассмотрения дальнейшему анализу. А в-третьих, это свойство должно быть отличительным признаком, позволяющим выделять нормы из сходных образцов поведения. Используя эти критерии можно более строго оценить те свойства, которые часто включаются в число основных при определении понятия «норма».

Например, свойство «предписательность», в случае трактовки нормы как предписания, интуитивно или сознательно [20, с.41] включается в число основных свойств нормы. Однако его нельзя рассматривать как элементарное. Ибо уже давно замечено, что предписательность складывается из двух моментов: «…программы, в которой зафиксирован способ действия, образец поступка, и из социального требования, которое в науке называется словом «императив» [21, с.4]. Хотя императивность нормы не обязательно связана с социальным требованием, поскольку императивны и индивидуальные нормы (привычки), но из приведенного утверждения ясно, что предписательность – сложное свойство.

Именно императивность (повелительность, принудительность) является простейшим свойством любой нормы поведения, которое следует включить в перечень ее основных свойств. В большинстве литературных источников, где делаются попытки определить понятие нормы, встречается это свойство [22, с.237; 23, с.9; 24, с.257 и др.]. Оно удовлетворяет (и это можно аргументировать) трем названным критериям. Императивность является необходимым, хотя и недостаточным свойством, ибо существуют императивные образцы поведения – приказы, которые рассчитаны на разовое применение (нормой является повиновение приказу, но не конкретные действия, заключенные в нем). Степень императивности различных норм неодинакова. Одни обладают силой едва ли не естественного закона (пищевые табу), другие лишь ориентируют поведение человека в нужном направлении (нормы поведения в общественном транспорте). Но образец поведения без этого свойства нельзя назвать нормой.

Вторым основным свойством нормы оказывается ее усвоенность (или, как иногда пишут, интериозированность) субъектом, носителем нормы. Субъект здесь понимается не только как отдельный индивид, но и как человеческий коллектив, сообщество или организация разной величины [25, с.177]. Понятно, что если образец поведения не усвоен субъектом, то сложно говорить о нем как о реальной норме. В лучше случае, это потенциальная норма. Степень усвоенности может варьировать от простого знания нормы до полного принятия ее. Необходимость усвоения или интериоризации норм отмечали многие авторы [26, с.441; 27, с.346; 28, с.70, 118; и др.].

Наконец, третьим свойством, которое необходимо включить в число  основных свойств нормы, является ее устойчивость. Это свойство позволяет отличить нормы от приказов. Оно же объясняет тот факт, что нормы, раз возникнув, продолжают существовать неопределенно долгое время. В частности, отдельные традиции продолжают существовать даже тогда, когда исчезают их прежние носители [29, р.131]. Выдающиеся политики прекрасно понимают, что «сила привычки миллионов и десятков миллионов – самая страшная сила» [30, с.27] и  что учреждения при удаче можно разбить сразу, привычку никогда, ни при какой удаче разбить сразу нельзя [31, с.361]. Резкая смена норм крайне болезненно сказывается на всей жизни общества, приводя его в состоянии аномии, однако это обстоятельство редко принимается во внимание разного рода «революционерами» или «реформаторами»*. 

Для разработки понятия нормы крайне важным представляется вопрос о ее природе (идеальной или материальной). В литературе встречаются разные точки зрения на сей счет. Значительная часть исследователей склонна считать норму идеальной по природе, так или иначе включая их в сознание или общественное сознание [32, с.24;33, с.106; 34, с.138, и др.]. Но высказывалось также мнение о двойственности бытия социальных норм «и в виде реалий и в виде идеальных образцов» [35, с.9]. Наконец, утверждалось, что «нормы … управления являются материальными средствами управления» [цит. по: 36, с.202]. Думается, нормы следует относить к сфере идеального, а не материального, хотя этот вопрос может быть предметом дополнительной дискуссии.

С учетом сказанного, можно дать универсальное определение нормы как идеального по природе, усвоенного субъектом, императивного и устойчивого образца поведения. 

Это определение относится как к индивидуальным, так и социальным нормам, хотя некоторые исследователи склонны исключить индивидуальные нормы при рассмотрении нормативной проблематики. Описывая «настоящие», по их мнению, «нормы», они называют их «универсальными», «общепризнанными», «общеизвестными», подчеркивают их «коллективную обязательность» и т.д. [37, с.346-347; 38, с.257-258]. Однако подобная тенденция представляется неправомерной по двум причинам. Во-первых, если принять эту точку зрения, вне нашего внимания оказывается большое количество образцов поведения, регулирующих значительный объем жизнедеятельности человека. Во-вторых, закрывается один из источников появления социальных норм. Очевидно, что множество социальных норм появилось как следствие подражания нормам отдельных индивидов или малых групп [39, с.98-99]. 

Более справедливой представляется точка зрения, согласно которой выделяется категория личностных, персонифицированных и т.д. норм [40, с.23-24; 41, с.23-25; 42, с.166-167, и др.]. В мемуарной и автобиографической литературе также подчеркивается влияние личных норм на жизненные успехи отдельного человека (Б.Франклин) [43, с.423-426] и даже на общественную жизнь (И.Сталин) [44, с.466, и др.]. 

Социальной норма становится в том случае, если к трем названным свойствам прибавляется свойство относительной распространенности в обществе. В целом, свойства социальной нормы совпадают  со свойствами социального физиологического факта, описываемого Э.Дюркгеймом. Таковыми фактами являются «способы мышления, деятельности и чувствования», которые существуют вне индивидуального сознания и «независимо от индивидуальных форм, принимаемых … при распространении», «наделены принудительной силой», а также «приобретают вследствие повторения известную устойчивость» [45, с..30 , 34, 37 и др.].  Эти свойства отражены, хотя и не в полной мере, в итоговом определении понятия социального факта, данного Дюркгеймом [46, с..39].  

Таким образом, социальной нормой следует считать идеальный по природе, усвоенный субъектами, императивный, устойчивый и относительно распространенный образец поведения. 

Данные определения нормы и социальной нормы можно считать определениями понятий ближайшего рода по отношению, соответственно, к индивидуальным и социальным нормам. Что же касается проблемы видовых отличий, то они могут быть получены путем указания на конкретный тип взаимодействия, разновидности деятельности и формы общения, сферы распространения норм  и т.д. Иначе говоря, проблема видовых отличий упирается в проблему типологии норм, которая будет рассмотрена ниже.

Чтобы составить более полное понятие (идеальную модель) нормы, необходимо, помимо свойств, указанных в определении, выявить структуру нормы как образца поведения. Для достижения этой цели полезно оттолкнуться от описания структурных элементов правовой нормы, имеющегося в юридической литературе. Таковыми элементами считаются: 1) гипотеза (описание условий действия нормы), 2) диспозиции (самого правила поведения), 3) санкции (меры воздействия на людей, не соблюдающих норму) [47, с.9-10]. Однако эти элементы не вполне пригодны для описания структуры других норм как социальных, так и индивидуальных, хотя в литературе имеются попытки применить эти признаки для описания структуры социальных норм [48, с.68].

Непригодность названных признаков (элементов) правовой нормы для описания структуры других норм  обусловлена рядом причин. Во-первых, если исходить из родового понятия нормы как образца (стандарта) поведения, то в  описании правовой нормы отсутствует указание на один из важнейших признаков любого образца поведения – его цель. Во-вторых, нормы часто связаны с ценностями, причем определенная ценность, явная или подразумеваемая, является целью нормы [49, с.180], хотя целью нормы может быть и потребность. В-третьих, санкция может быть не только негативной (наказанием), но и позитивной (поощрением), что правильно отмечается в литературе [50, с.68]. Поэтому в структуру нормы следует включить: 1) цель (ценность или потребность), 2) алгоритм (что соответствует диспозиции, но более четко подчеркивает технологическую сторону нормы) и 3) санкцию (поощрение – наказание за соблюдение или несоблюдение нормы). В структуре обычного акта можно выделить еще один элемент – его результат, который может не совпадать с целью акта. Однако применительно к норме результат должен совпадать с целью, ибо именно несовпадение результата с целью запускает механизм санкций.

В целом, структура нормы аналогична структуре любого поведенческого акта, но структурные элементы нормы отличаются от элементов обычного акта рядом свойств. 

В частности, в отличие от обычного акта норма не предполагает сиюминутного целеполагания. Цель нормы установлена предыдущей деятельностью людей и представляет собой некую потребность или ценность (идеал), ради воплощения которого и существует норма. Цель обычного акта снимается по мере ее достижения, но цель нормы способна существовать неопределенно долго, что во многом определяет одно из важнейших свойств нормы – ее устойчивость. Норма в пределе может существовать до тех пор, пока значима цель, для достижения которой она возникла. 

Кроме того, алгоритм нормы более устойчив, более общ и жестче фиксирован, по сравнению с протеканием обычного акта. В конкретном акте процесс достижения цели может уточняться под влиянием внешних преходящих причин. Алгоритм нормы не меняется существенным образом длительное время. Санкция социальной нормы, как правило, носит более социализованный характер по сравнению с санкцией обычного акта или индивидуальной нормы. Санкция индивидуальных норм и обычных актов сводится к субъективному чувству удовлетворенности (неудовлетворенности), хорошему (плохому) самочувствию, успешности (неуспешности) в достижении результата. Санкция социальной нормы предполагает реакцию других людей на соблюдение или несоблюдение нормы. И даже если действия индивида совершаются втайне, санкция полностью неустранима,  воплощаясь в чувстве исполненного долга или в угрызениях совести. 

Наличие всех трех элементов нормы объективно обусловлено, т.е. не случайно. Первый элемент нормы (цель – ценность или потребность) связан со структурой ценностей и потребностей общества**. Эта связь определяет мораль, общую направленность и характер развития общества, а в случае ценностей также служит мерилом нравственности индивида. Во втором элементе (алгоритме) представлена объективная сторона вещей (природы), преломленные через человеческое знание свойств и явлений окружающей действительности. В нем отражена также та сторона деятельности, которая может быть оценена с точки зрения эффективности и рациональности производимых действий. Третий элемент (санкция) служит средством контроля общества за деятельностью субъекта с тем, чтобы последний служил благу общества или хотя бы не вредил ему  [51, с.180].

Норма лежит в основе таких культурных явлений, как экономика, мораль, право, технология, которые связаны также с ее разными структурными компонентами:  целями (ценностями и потребностями), алгоритмом, санкциями. Эти явления опираются также на разные типы взаимодействия и стороны человеческой природы. Учет предлагаемых структурных компонентов нормы способствует лучшему пониманию специфики названных культурных явлений, в особенности, морали и права.  

Эти два феномена до сих пор различаются не слишком отчетливо, поскольку о них судят по отдельным внешним признакам. Например,  утверждают, что «мораль в своем влиянии на людей опирается не на аппарат государственной власти, не на силу принятого государством закона, не на постановления и решения каких-либо организаций, а по преимуществу на авторитет общественного мнения и на личные убеждения человека» [52, с.60-61]. Подобная точка зрения существует, по меньшей мере, со времен И.Бентама, который заявлял, что «имеется большое число полезных обществу действий, которые законодательство диктовать не может». А кроме того, «существует множество вредных действий, которые оно не в силах запретить, хотя мораль их запрещает. Словом, у законодательства тот же самый центр, что и у морали, но у него иной объем» [цит. по: 53, с.165].

В качестве отличительного признака морали и права иногда признается также субъект нормотворчества: законодатель или группа законодателей творят правовые нормы, а все общество или его значительная часть – моральные нормы [54, с.47-48]. Отмечается также официальная форма правовых норм [55, с.778]. В относительно концентрированном виде эта точка зрения высказана современным польским социологом П.Штомпкой. Он утверждает, что для права существенным является не содержание, а способ регулирования. Поэтому право, во-первых, намеренно устанавливается государством или от имени государства. Во-вторых, ради однозначного толкования оно кодифицируется в документах. В-третьих, право имеет особую систему санкций, применение которых возложено на специальные органы – суды, полицию, прокуратору и т.п. [56, с.287].  

Эта широко распространенная точка зрения вызывает удивление. Неужели те, кто ее придерживается, не знакомы с феноменом обычного права, которое существовало до государства и существует в государстве? Упомянутые Штомпкой системы уголовного, наследственного права, права собственности [57, с.287], возникли значительно раньше государства, письменных кодексов, судов и полиции. Едва ли стоит некритически следовать концепции американского социолога У.Г.Самнера, разделившего различного рода нормы на три группы: «народные обычаи, нравы и право» [цит. по: 58, с.286], что, по-видимому, делает Штомпка. Ибо в «народных обычаях» могут встретиться нравственные, правовые, технологические, а также экономические нормы. 

Представляется, что логичнее было бы различать мораль и право не по внешним, формальным признакам, а по их «содержанию регулирования». Существуют основные, глубинные проблемы, которыми они занимаются, и которые делают их отличными друг от друга. В частности, если взять знаменитую триаду – истина, добро и красота – то более или менее очевидно, что наука имеет предметом истину, искусство занимается поиском и отображением прекрасного, а мораль пытается уяснить что есть добро, а что есть зло. 

Эта центральная проблема морали (проблема добра и зла) решается в этических системах в зависимости от той  ценности, которая явно или неявно признается в них наивысшей. То, что служит утверждению данной ценности, считается добром, то, что ей вредит, - злом. Соответственно, действия, обеспечивающие сохранение этой ценности, признаются нравственными, а приносящие ей вред – безнравственными. 

Высшей ценностью в любой религии считается Бог, причем в трактовке религиозных авторитетов, основателей религии, поэтому нравственным считается служение Богу. В гедонистических учениях  нравственно то, что доставляет наибольшее удовольствие (Гольбах). Нравственность учений, имеющих идеологическую подоплеку, также связана с некоторой ценностью. И.Бентам считал, что  «мерой правильного и неправильного является наибольшее счастье для наибольшего числа людей» [цит. по: 59, с.440]. А по утверждению Ленина, «в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма» [60, с. 313]. Националистические идеологии исходят из представления о конкретной нации как высшей ценности. В целом, следует считать, что мораль связана с ценностными формами сознания, а  аксиологические проблемы – центральные в этике как науке [61, с.11], т.е. этика занимается ценностями [62, с.26].

Соответственно, в качестве регулятора повседневного поведения  людей мораль опирается на ценностный компонент норм, через который поведение человека оказывается связанным со всей структурой социальных ценностей. Как правило, она не имеет четко выраженных алгоритмов, а лишь пожелания, выраженные в общей форме, иногда сведенные в какие-то кодексы. 

Мораль также  не связана с каким-то конкретным типом взаимодействия, выступающего в качестве ее основы. В морали проявляется лишь отношение человека практически ко всем сторонам и явлениям общественной жизни, формирующееся на основе человеческих представлений о добре и зле (которые, в свою очередь, основаны на представлении о некоей наивысшей ценности). 

Что касается специфики права, то его центральная проблема – проблема воли, проблема волевого взаимодействия людей. Сущностью права (правовой системы общества) является возведенная в закон господствующая воля, что определяет его специфику по сравнению с моралью [63, с.88-93]. Причем воля в данном случае понимается не как психическое качество, подобное настойчивости, целеустремленности, а как возможность принимать решения и действовать в соответствии с ними, предоставленную обществом человеку, органу власти и т.п.. Рабу, по Аристотелю, вообще не свойственна способность решать [64, с.400], поэтому раб является всего лишь «одушевленным  орудием» [65, с.236]. Напротив, роль вождя, лидера как раз и заключается в том, что он принимает важнейшие решения, общество же  признает за ним это право в рамках его полномочий.  

Право опирается на санкции как структурный компонент нормы и достаточно четкие алгоритмы, в которых выражены весьма жесткие требования к человеческому поведению. Оно имеет собственный тип взаимодействия, устанавливает нормы обоих видов объективно-необходимой деятельности (служебной и эгодеятельности).  В то же время правовая система того или иного общества строится в соответствии с приоритетом какой-либо высшей общечеловеческой ценности (чаще всего, личности или общества).

В целом же следует сделать вывод, что мораль и право отличаются не внешними признаками (не формальными источниками возникновения норм разного типа и не механизмами, с помощью которых реализуются требования морали и права), но разной направленностью их требований и норм. У них, выражаясь языком И.Бентама, разные центры, и, в отличие от мнения Штомпки, – разное содержание регулирования. Мораль учит тому, что хорошо и что дурно, показывает, какие ценности предпочтительнее выбирать человеку (оставляя за ним право выбора). Право же регулирует волевое взаимодействие индивидов и социальных групп, показывая кому и что можно делать, а что нельзя. Оно разрешает, запрещает, обязывает. 

Третий феномен культуры из этого ряда – технология – опирается на алгоритм как структурный элемент нормы и способна охватить все типы взаимодействия: природный, чувственный, рече-коммуникационный, деятельностный и правовой. Технология сильнее всего связана с природными процессами и закономерностями через технические средства. Задача ее повысить эффективность усилий человека во всех возможных типах взаимодействия. 

Однако базовым явлением для существования общества следует признать экономику, которая базируется на таком свойстве субъекта, как несамодостаточность. С помощью хозяйственной деятельности субъект восполняет на время свою несамодостаточность, удовлетворяя потребности. Причем он может это делать двояким образом: 1) присваивая необходимое из природной среды и 2) обмениваясь результатами собственной деятельности с другими субъектами. Первый способ, очевидно, является основным, первичным. В обоих случаях деятель обязан руководствоваться принципом выгоды, означающем минимизацию усилий (вообще, всякого рода затрат) при удовлетворении потребности или производстве предмета потребления («овчинка должна стоить выделки»). Впрочем, все возрастающая мощность деятельности человека в связи с использованием технических средств дает людям возможность «забывать» о необходимости минимизации затрат, провоцирую расточительность, удовлетворение разного рода прихотей и пр.

Что касается нормы как образца поведения, то экономика опирается на все три элемента нормы – цель, алгоритм и санкцию. При взаимодействии с природой санкцию до поры до времени можно не принимать во внимание, но в связи с повышенной насыщенностью человеческой деятельности веществом, энергией и информацией рано или поздно возникает экологическая проблема. В обмене результатами деятельности между деятелями санкция изначально предполагается.

Надо полагать, существует четыре основных способа регуляции человеческого поведения. Первый, экономический, способ непосредственно связан с существованием деятеля. Он основан на принципе выгоды, побуждая человека минимизировать любые затраты для достижения любого же результата. Этот способ лежит в основе экономики как основы общества. Второй состоит в том, чтобы показать человеку, что такое хорошо и что такое плохо, оставляя за ним свободу воли, свободу выбора и окончательного решения. Этот способ лежит в основе морали. Третий способ ограничивает его свободу действия определенными рамками, запрещая делать одно, но позволяя и даже побуждая делать другое. На нем произрастает правовая система. Четвертый заключается в том, чтобы научить человека делать то, что раньше он не умел делать, или научить его легко и просто делать то,  что раньше он делал трудно и плохо. Он-то и является сутью технологии.  

Первоначально экономический способ регуляции следует считать базовым, а остальные три вспомогательными, обслуживающими его. Но по мере возрастания мощи человеческой деятельности и, как следствие, свободы поведения человека в мире (свободы отчасти иллюзорной) ведущим может стать и моральный способ регуляции поведения. 

Со структурой нормы и ее свойствами связаны и важнейшие функции норм в обществе, которые можно уточнить на основе сформированного понятия нормы. Не претендуя на изложение исчерпывающего перечня этих функций, укажем важнейшие из них. 

Регулятивная функция, которую отмечают практически все исследователи  [66, с.98; 67, с.39; 68, с.68; 69, с.643, и др.], основана на таком свойстве нормы, как императивность. Суть ее заключается в том, что норма выступает как средство управления субъектом деятельности, направлена на него. Норма воспринимается субъектом как более или менее строгий закон поведения. Поддерживается регулятивная функция таким структурным элементом нормы, как санкция.

Регламентивная функция (или функция упорядочения поведения) реже оказывается в поле зрения исследователей, но в отдельных работах ее содержание раскрывается [70, с.28; 69, с.68, и др.].  В этом случае норма направлена не на действующее лицо, а на самое деятельность. В результате совместная деятельность людей оказывается разделенной на согласованные между собой виды работ. Норма способна выполнить эту функцию, поскольку сама является образом поведения или деятельности, содержащим алгоритмом как структурный элемент. Объективное значение этой функции не меньше, нежели функции регулятивной, особенно в случае технологических норм.

Оценочная функция тесно связана с двумя упомянутыми выше и служит базой для них. Ведь прежде чем пустить в ход те или иные санкции или изменить алгоритм поведения, нужно оценить его на основе некоего образца. В этой функции норма выступает как некий эталон, на основе которого оценивается реальное поведение или деятельность человека. [71, с.31]. В конечном счете, может получить оценку и сам субъект (как «нормальный» или «ненормальный»). 

Воспитательная и обучающая функции основаны на таком свойстве нормы, как усвоенность. Человек, подчиняя и организуя свое поведение в соответствии с какими-либо нормами, сам не остается без изменений. Он обретает определенность как некий деятель, становясь конкретным социальным существом. Соответственно, норма служит средством воспитания и обучения. Функция воспитания более тесно связана с ценностью нормы, а обучения – с ее алгоритмом. Поскольку разные структурные элементы нормы могут усваиваться  с разной степенью полноты, реальная усвоенность структурных элементов заметно сказывается на типе личности. Скажем, усвоение ценностей, содержащихся в нормах, без соответствующего усвоения алгоритмов может породить тип «прекраснодушного мечтателя», а усвоение алгоритмов без усвоения соответствующих ценностей – тип «равнодушного формалиста». 

Терапевтическая (иногда, психотерапевтическая) функция. Также базируется на свойстве нормы «усвоенность». Практически полностью идентична воспитательной, а отличие между двумя функциями заключается в начальном состоянии субъекта. Воспитательная функция предполагает наличие «социально здорового» человека. Усваивая новые ценности и алгоритмы человек «воспитывается» как социальное существо.

Терапевтическая функция предполагает «больного», т.е. склонного к отклоняющемуся (девиантному) поведению. Претерпевая  позитивные или негативные санкции человек «душевно выздоравливает»: получая награды или поощрения формирует положительную самооценку, а претерпевая наказание освобождается от чувства вины. 

Функция контроля. Это сложная функция, в отличие от вышеуказанных она включает в себя две функции разом и складывается из функции оценочной и либо регулятивной, либо регламентивной. Контроль необходимо включает в себя оценку ситуации и изменения ее в нужном направлении. 

Думается, у норм имеются и другие сложные функции в жизнедеятельности общества, но их анализ и описание не входит в задачи данной статьи. Ряд сложных функций норм указан В.Д.Плаховым [72, с.39, 60-61 и др.]. 

Что касается видов норм, то, с учетом многообразия признаков, которые им присущи, можно строить разные типологии норм. 

Во-первых, как сказано выше, в зависимости от распространенности норм (и конкретных носителей нормы) можно выделять индивидуальные и социальные нормы, причем в последний разряд можно включать нормы, свойственные отдельным группам и коллективам.

Во-вторых, принимая во внимание признаки фиксированность в документе и наличие органов контроля можно выделять формальные и неформальные нормы. При этом формальными нормами нужно считать те, что обладают обоими признаками (наличествует закрепленность в документе и орган контроля). Таковы нормы писаного права. Неформальными нормами являются те, когда отсутствует один или оба признака (индивидуальные нормы, обычаи разного рода и т.п.). 

В-третьих, поскольку структурные элементы нормы могут иметь разную форму выраженности в связи с их функциональным предназначением в жизни общества, можно говорить об экономических, нравственных, правовых и технологических нормах.

Наконец, нормы могут различаться по степени абстрактности-конкретности (норма-принцип и норма-операция), по их направленности (норма-запрет и норма-побуждение), по временному признаку (нормы настоящего, прошлого и будущего),  а также по многим другим признакам. Поскольку большинство признаков не являются взаимоисключающими, можно строить сложные типологии норм в зависимости от исследовательских целей. 

В заключение следует отметить, что в науках о поведении предпочтительнее исходить из представления о норме как образце, стандарте, паттерне поведения, нежели из представления о предписании, правиле и т.п., поскольку последние содержат в себе в неявной форме признаки, которые крайне важно сделать явными. Поэтому, в целом, нормой следует считать идеальный по природе, императивный, устойчивый и усвоенный носителем нормы образец поведения. Что касается социальной нормы, то она содержит дополнительный признак – относительно широкую распространенность. Представление о норме как образце поведения позволяет четче выделить ее структурные элементы – цель (ценность или потребность), алгоритм, санкцию. В свою очередь, выделенные структурные элементы нормы дают возможность уточнить специфику таких важных культурных явлений, как мораль, право, технология, экономика. Экономика и мораль связаны с целью нормы. Экономика – с потребностями, а мораль – с ценностями. Право связано с санкциями, а технология – с алгоритмом. Структурные компоненты и свойства нормы определяют ее важнейшие функции – регулятивную, регламентивную, воспитательную и т.п., а также позволяют построить одну из основных типологий норм, включающую экономические, нравственные, технологические и правовые нормы.  

 

Примечания

* Идеологов последних российских реформа, по-видимому, также мало заботило, что «в процессе реформ выживут не все» (как выразился в свое время Е.Гайдар). 

** В литературе часто говорится о ценностно-нормативной структуре общества. Однако нормы связаны и потребностями. Причем соотношение ценностей и потребностей как целей и средств ясно не всегда. Иногда ценности (материальные и духовные) могут выступать в качестве средств удовлетворения потребностей. В других случаях удовлетворение потребностей может служить сохранению некоторой ценности. Предположительно, прояснить взаимоотношения ценностей и потребностей как целей и средств можно при более тщательном анализе категории «существование», но это особая задача.

 

Литература

1 Большая советская энциклопедия. 3-е издание.  – М.  1974. Т. 18.

2 Rey A. Usages, jugements, et prescriptions linguistiques // La norme. Langue francaise. 16. – Paris, 1972. 

3 Бобнева М.И. Социальные норны и регуляция поведения. – М., 1978. 

4 Плахов В.Д. Традиции и общество. Опыт философско-социологического исследования. – М., 1982. 

5 Харчев А.Г., Алексеева В.Г. Образ жизни, мораль, воспитание.  – М., 1979. 

6 Левада Ю.А. Нормы социальные // Философская энциклопедия. Т. 4. 

7 Плахов В.Д Социальные нормы. – М., 1985. 

8 Свенцицкий А. Л. Социальная психология управления.  – Л., 1986. 

9 Пеньков Е.М. Ценности и нормы социальной жизни. –  M., I980. 

10 Пашков А.С., Явич Л.С. Советское право. – М., 1982. 

11 Поросенков С.В. Социальные  нормы как форма отражения действительности // Философские науки. 1981. № 5. 

12 Кузнецов О.Н. Исследовательская проблема – социальные отношения // Социологические исследования.  1983. № 2. 

13 Дробницкий О.Г.Понятие морали. – М., 1974. 

14 Ручка А.А. Социальные ценности и нормы. – Киев, 1976. 

15 Сержантов В.Ф., Гречаный В.В. Человек как предмет философского и естественнонаучного познания. – Л., 1980. 

16 Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. – М., 1986. T.I. 

17 Попелова И. Этика. – М., 1965. 

18 Парсонс Т. О структуре социального действия. – Изд. 2-е. – М.: Академический проект, 2002. 

19 Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. – М., 1978. 

20 Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. – М., 1978. 

21 Плахов В.Д. Социальные нормы и регулирование общественных отношений. – Л., 1975. 

22 Дробницкий О.Г. Понятие морали. – М., 1974. 

23 Пеньков Е.М. Ценности и нормы социалистического образа жизни. – М., 1980. 

24 Мукаржевский Я. Эстетическая функция, норма и ценность как социальные факты / Труды по знаковым системам. VIII. – Тарту, 1975. 

25 Блумер Г. Общество как символическая интеракция // Современная зарубежная социальная психология. – М., 1984. 

26 Левада Ю.А., Юдин Б.Г. Норма // Философский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1983. 

27 Хеккаузен Х. Мотивация и деятельность. – М., 1986. T.I. 

28 Архангельский Л.М. Марксистская этика. – М., 1985. 

29 Martelli R. La nation: ethnis, formations sociales, luttes politiques en France. – Paris, 1979. 

30 Ленин В.И. От первого субботника ко всероссийскому субботнику // Полн. собр. соч. Т.41. 

31 Ленин В.И. I Всероссийский съезд по внешкольному образованию 6-19 мая 1919 г. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая // Полн. собр. соч. Т.38. 

32 Явич Л.С. Общая теория права. – Л., 1976. 

33 Кузнецов Н.С. Понятие социальной нормы и природа социальной реальности // Социальная диалектика в категориях исторического материализма. – Свердловск, 1980. 

34 Поросенков С.В. Социальные нормы как форма отражения действительности // Философские науки, 1981, № 5. 

35 Плахов В.Д. Социальные нормы. Философские основания общей теории. – М., 1985. 

36 Плахов В.Д. Социальные нормы… – М., 1985.  

37 Хеккаузен Х. Мотивация и деятельность. – М., 1986. T.I. 

38 Мукаржевский Я. Эстетическая функция, норма и ценность как социальные факты // Труды по знаковым системам. VIII. – Тарту, 1975. 

39 Плахов В.Д. Социальные нормы. – М., 1985. 

40 Явич Л.С. Общая теория права. – Л., 1976. 

41 Ручка А.А. Социальные ценности и нормы. – Киев, 1976. 

42 Лисовский В.Т. Любовь и нравственность. – Л., 1985. 

43 Франклин Б. Автобиография // Уильям Брэдфорд, Бенджамин Франклин. Сент Джон де Кревекер. – М., 1987. 

44 Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. Изд. 2-е. М., 1975. 

45 Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. – М.: Канон. 1995. 

46 Дюркгейм Э. Социология. – М.: Канон, 1995. 

47 Пашков А.С., Явич.Л.С. Советское право. – М.,1982. 

48 Гришина Е.А. Нормы социальные // Социологическая энциклопедия: В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 2003. 

49 Смирнов П.И. Социология личности.  Учебное пособие. Изд. 2-е. – СПб.: СПбГИПСР, 2007.

50 Гришина Е.А. Нормы социальные // Социологическая энциклопедия: В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 2003. 

51 Смирнов П.И. Социология личности.  Учебное пособие. Изд. 2-е. – СПб.: СПбГИПСР, 2007.  

52 Петропавловский Р.В. Мораль и современность. – М., 1984. 

53 Швейцер А.  Культура и этика. – М., 1973. 

54 Сидоренко Н.И. Моральная норма // Социальная сущность и функции нравственности. – М., 1975. 

55 Василевич Г.А. Право // Социология: Энциклопедия / Сост. А.А.Гришанов и др. – Мн.: Книжный дом, 2003. 

56 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества: Пер. с польск. С.М.Червонной. – М.: Логос,  2005.

57 Штомпка П. Социология… – М.: Логос,  2005.

58 Штомпка П. Социология… – М.: Логос,  2005.

59 Дэвис Н.  История Европы / Пер. с. англ. Т.Б.Менской. – М.: ООО «Издательство АСТ», ООО «Транзиткнига», 2004. 

60 Ленин В.И. Задачи союзов молодежи. Речь на Всероссийском съезде российского коммунистического союза молодежи 2 октября 1920 / Полн. Собр. Соч. Т. 41.

61 Блюмкин В.А. Мир моральных ценностей. – М.,1981. 

62 Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. – М.,  1987. 

63 Явич Л.С. Общая теория права. – Л., 1976. 

64 Аристотель. Политика // Соч. в 4-х т. Т.4. – М.: Мысль, 1983.

65 Аристотель. Никомахова этика // Соч. в 4-х т. Т.4. – М.: Мысль, 1983. 

66 Левада Ю. Нормы социальные // Философская энциклопедия. Т.;. – М., 1967. 

67 Плахов В.Д. Социальные нормы. – М., 1985. 

68 Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. – М., 1978.

69 Абушенко В.Л. Норма // Социология: Энциклопедия / Сост. А.А.Гришанов и др. – М.: Книжный дом, 2003. 

70  Плахов В.Д. Социальные нормы. – М., 1985.

71  Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. – М., 1978. 

72 Плахов В.Д. Социальные нормы. – М., 1985.