ИНТЕЛРОС > №2, 2013 > Материалистическая диалектика: вчера, сегодня, завтра Сергей Черняков
|
|
Черняков Сергей Феликсович, кандидат исторических наук
Chernyakov Sergej Feliksovich, candidate of historical Sciences E-Mail: chernyakosergej@yandex.ru УДК – 101.8
Материалистическая диалектика: вчера, сегодня, завтра Аннотация: В статье раскрываются сущностные черты материалистической диалектики как гносеологии и логики применительно к узловым проблемам становления и развитие раннесоциалистического общества в Советском Союзе. Предпринята попытка анализа концептуальных положений основоположников марксизма в контексте полемики с известным философом Т. Ойзерманом. Прослеживается диалектическая связь противоречий «реального социализма» с теоретическими просчетами и ошибками. Ключевые слова: диалектика, марксизм, атеизм, пролетариат, формальное и реальное снятие частной собственности, формальная и диалектическая логика, социалистическая революция, коммунизм, капитализм. Summary: The materialistic dialectics: yesterday, today, tomorrow. Abstract: the article describes the essential features of the materialistic dialectics as epistemology and logic in relation to the key problems of formation and development of early socialist society in the Soviet Union. An attempt of analysis of conceptual provisions of the founders of Marxism in the context of polemics with the well-known philosopher T. Оjzerman. Traced the dialectical relationship of the contradictions of «real socialism» with the theoretical failures and mistakes. Keywords: dialectics, Marxism, the atheism of the proletariat, the formal and the actual withdrawal of private property, formal and dialectical logic, the socialist revolution, communism, and capitalism.
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА. О книге Т. Ойзермана «Возникновение марксизма». (Часть2) Социалистическая революция: объективные предпосылки и субъективный фактор Относительно революции и проблемы перехода к некапиталистическому обществу Т.Ойзерман возражает марксизму следующим образом: во-первых, предыдущий переход от одного способа производства к другому в большинстве своем происходил эволюционно, а во-вторых, во взглядах основоположников есть существенное противоречие; они выступали за ликвидацию капитализма на достаточно высокой ступени его развития и одновременно рассуждали о скорой социалистической революции. Что касается первого замечания, то К.Маркс и Ф. Энгельс никогда не утверждали, что рабовладельческий строй погиб из-за революции рабов. Но полный распад рабовладения произошел не «естественным» путем, а под ударами нового строя – зародившихся феодальных государств. Феодализму же, несомненно, решающий удар нанесли буржуазные революции XVII –XVIII веков. Если бы не они, неизвестно, сколько бы еще просуществовал феодализм, какие бы опасные для общества он принял формы агонии. Но главное заключается в другом. Капитализм в отличие от предыдущих формаций формирует иные, более антагонистические, противоречия, иной, более глубокий их масштаб, а значит, создает иные условия для их разрешения. Между переходом от одного классового, эксплуататорского общества к другому и переходом от классового, эксплуататорского общества в целом к бесклассовому, неэксплуататорскому обществу существует колоссальная разница в причинах, условиях, средствах, движущих целях, характере изменений и т. д. «…Построение коммунизма предполагает в практическом плане коренное преобразование не только тех общественных отношений, которые сложились при капитализме, но и всего того, что наследуется от всей прежней истории человечества…». Капитализм как высший тип классового общества порождает условия собственного отрицания, но не само отрицание в завершенном виде. Современный исследователь В.В. Шапинов справедливо замечает: «Развиваясь, производительные силы вовсе не наталкиваются как на некую преграду на производственные отношения капитализма и «требуют» революции. Чисто экономическое развитие продолжается. <…> Сами по себе они превращаются из производительных сил в разрушительные силы, делая все более реальной не альтернативу «социализм или варварство», а альтернативу «социализм или смерть». И здесь мы подходим к той амбивалентности в теории марксизма, о которой пишет Ойзерман. В «Предисловии. К критике политической экономии» К. Маркс писал, что противоречия между производительными силами и производственными отношениями – главная предпосылка социальных революций. При этом «ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появятся раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества». Об опасности забегания вперед при отсутствии для этого соответствующих исторических условий, что в итоге может привести к отбрасыванию движения назад, предупреждал и Ф. Энгельс. С другой стороны, Маркс и Энгельс не однократно подчеркивали необходимость и возможность скорой пролетарской революции. В этом отношении представляет интерес замечание К. Маркса на книгу М.А. Бакунина «Государственность и анархия»: «…Если … не исчезнут еще экономические условия, на которых основывается классовая борьба и существование классов, они должны быть насильственно устранены или преобразованы, и процесс их преобразования должен быть насильственно ускорен». Основоположники научного коммунизма, вопреки мнению немалого числа своих сторонников и противников, не были апологетами экономического детерминизма, «естественно-исторического процесса», исключающего влияние революционной, творческой активности субъекта, масс. (Хотя их отдельные высказывания на этот счет могли создать подобное впечатление, на что прямо указывал Энгельс в «Письмах об историческом материализме»). «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств, - констатировал К. Маркс в «Тезисах о Фейербахе», - … забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми… <…> Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика». Есть ли в этих высказываниях противоречие? Несомненно, но только диалектическое. Для преодоления капиталистических отношений необходим определенный уровень развития производительных сил. Классики марксизма никогда не выводили точных количественных показателей этого развития, ибо сделать это можно только, анализируя специфические социально-экономическое развитие конкретной страны; а универсальных показателей здесь не существует. Если отбросить стадию генезиса капитализма, которую абсолютное большинство стран давно прошло, любой капитализм, по сути, содержит в себе революционное противоречие, в первую очередь, между общественным характером производства и частным характером присвоения. Однако, как мы уже отмечали, это противоречие не разрешается само по себе и тем более позитивно. Оно создается определенными отношениями между людьми, а значит, может быть разрешено только посредством деятельной активности людей. Господствующие классы, слои капиталистического общества никогда не допустят действительного разрешения противоречий мирным путем – отсюда вытекает необходимость социальной революции для большинства стран. (И опыт социальных процессов XX века в целом это подтвердил.) Весь ход истории, тщательно проанализированный Марксом и Энгельсом, демонстрирует, что отжившие, негативные социальные явления могут еще долго функционировать со всеми вытекающими отсюда разрушительными последствиями, если их не ликвидировать насильственно. В данном контексте следует понимать слова Маркса о насильственном развитии и даже ускорении общественного процесса. Другой вопрос, необходимо строго различать политическую революцию, в тенденции направленную на генезис социалистических отношений, и само строительство социализма. Как подтвердил опыт Октября и других антикапиталистических революций прошлого века, первоначально (и весьма длительное время) после революции деятельность нового государства направлена на демократическое завершение, максимальную «достройку» капиталистических отношений и преобразований наряду с параллельным появлением ростков нового строя. (Преобразований, которых в такой плоскости большинство капиталистических правительств никогда не проведет.) К. Маркс и Ф. Энгельс обозначили эту проблему, задав парадигму дальнейших теоретических исследований. Целостной концепции корреляции между уровнем развития капитализма и социалистической революцией они не сформулировали. И главный вопрос, на который предстояло ответить в будущем, стоял так: как определить грань, до которой совершать революцию «еще рано» и перейдя которую будет «уже поздно». Об этот «Рубикон» в XX веке разбилось много революционных движений, неверно расставлявших приоритеты, впадавших в одну из крайностей (от меньшевиков, социал-демократов, с одной стороны, до «красных бригад» - с другой.) В начале прошлого века В.И. Ленин обозначил проблему, которая еще не обсуждалась в марксизме. Для социалистической революции необходим материально-технический базис, который создается, как минимум, зрелым капитализмом. Но зрелый капитализм, в силу накопленных ресурсов, опыта управления и манипуляции общественным сознанием и проч., с одной стороны, максимально укрепляет государство как аппарат подавления революционной борьбы, а с другой – несколько улучшает условия жизни трудящихся, существенно снижая тем самым градус их революционной активности. Наконец, как быть в условиях всеобъемлющего кризиса, сложившейся острой революционной ситуации при относительно слабом уровне экономического развития? Наиболее ясно по этому поводу в то время высказывался Л.Д. Троцкий. Если в обозримом будущем не произойдет мировой революции, то капитализм укрепит свои позиции, расширит воспроизводство, что, в свою очередь, усилит его военно-техническую мощь, поднимет «рабочую аристократию». Все это нанесет серьезный удар по рабочему, социалистическому движению. В этом заключается глубокий теоретический смысл ленинской концепции «вчера - рано, завтра – поздно» применительно не только к октябрьскому вооруженному восстанию. Нахождение этой грани Ленин видит исключительно в анализе конкретной ситуации, в конкретной политической борьбе. Только политическая практика, скрупулезный анализ разнонаправленных объективных тенденций могут разрешить данную проблему. «...Задача состоит в том … чтобы уметь приложить общие и основные принципы коммунизма к тому своеобразию отношений между классами и партиями, к тому своеобразию в объективном развитии к коммунизму, которое свойственно каждой отдельной стране и которое надо уметь изучить, найти, угадать». Понимая уровень социально-экономического развития как предпосылку, условие социалистической революции, но не считая его автоматически «делающим» саму революцию, В.И. Ленин разработал учение о революционной ситуации, которое существенным образом обогатило марксизм именно в аспекте соотнесения революции с ее объективными предпосылками. Революционная ситуация сопряжена не только с общественно-экономическим кризисом, но и с активными выступлениями масс против этого кризиса и его причин. Однако для революции просто народного недовольства (даже материализованного в стачках, демонстрациях и проч.) недостаточно. «Потому что не из всякой революционной ситуации возникает революция, а лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже в эпоху кризисов, не «упадет», если его не «уронят». «Никогда не упадет, если его не уронят» - ключевая фраза ленинской мысли. Сущность ленинской интерпретации, развития марксизма – его максимальное соединение с практикой, повседневностью. Где роль политического сознания является, по сути, равнозначной (а в отдельные исторические моменты – и более важной) объективной ситуации в стране. Отсюда вытекают учение о партии, споры по, казалось бы, второстепенным философским вопросам и многое другое. «Его (Ленина - С.Ч.) точка зрения не ограничивается использованием в интересах пролетариата «реального хода событий»; она значительно шире, ибо охватывает не только данное, но и «должное», т.е. рассматривает историческое развитие общества в связи с потенциально возможным преобразованием практической деятельности революционных классов. <…> Не закономерность плюс индивидуальные отклонения … а закономерность как конфликт и равнодействующая объективных тенденций, заключающая в себе разные возможности исторического движения, - вот что должно, по Ленину, стать предметом рассмотрения.» Именно эту диалектику В.И. Ленин воплотил в Октябрьскую революцию, а затем экстраполировал на мировое развитие в будущем. Отвечая меньшевикам, он писал: «Для создания социализма, говорите вы, требуется цивилизованность. Очень хорошо. Ну, а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание помещиков и капиталистов, а потом уже начать движение к социализму? В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны? <…> Иначе вообще не могут делаться революции (курсив мой – С.Ч.)… Дальнейшие революции в неизмеримо более богатых населением и неизмеримо более отличающихся разнообразием социальных условий странах Востока будут преподносить … несомненно, больше своеобразия, чем русская революция». Общая тенденция развития революционного движения в XX веке полностью подтвердила ленинскую формулу революции. Для победы социалистической революции, конечно, необходим минимальный уровень материально-технического развития (на котором в принципе базируется любой капитализм), но не настолько высокий, как это представляли Маркс и Энгельс (которые связывали мировую революцию с передовыми странами). Этот фундамент уже позволяет достичь достаточных для революции уровня классового сознания трудящихся и материально-технической оснащенности страны, но при этом еще не позволяет буржуазии подавить или заглушить борьбу. (В силу невысокого уровня социально-экономического развития страна не может создать видимость политической демократии и повысить жизненный уровень народа до предела, достаточного для исключительно экономических требований со стороны трудящихся.) Однако этого уровня недостаточно для строительства социализма, поэтому необходим довольно длительный переходный период для «подтягивания» производительных сил к новым производственным отношениям. Конечно, резонным будет вопрос: зачем проводить революцию, сопряженную, как правило, с многочисленными жертвами и лишениями, если капитализм постепенно эволюционирует в сторону улучшения условий жизни большинства трудящихся. Коренная ошибка такой позиции заключается в том, что, во-первых, не будь революционной борьбы, капитализм добровольно никогда не пришел бы к социальной составляющей своего базиса; а во-вторых, социальное благополучие было характерно и характерно сейчас для относительно небольшого числа стран. При этом неблагополучие всех других народов (периферии) есть основа процветания «золотого миллиарда». Капитализм как мировая система никогда не допустит серьезных изменений в этом дисбалансе… Объективная реальность, объективная диалектика являются неоднозначными, противоречивыми, задают различные векторы социального развития. «Существует взаимодействие всех … моментов, в котором экономическое движение как необходимое в конечном счете прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей … В противном случае применять теорию к любому историческому периоду было бы легче, чем решать простое уравнение первой степени». Каждая задача общественного развития, в отличие о математической, часто имеет не одно, а несколько решений. И здесь крайне важной становится диалектика субъективная: знания, опыт, воля, идейный выбор, умение мыслить, действовать, принимать решения. Именно эту мысль о включенности общественного сознания в объективные преобразования, особенно на этапе строительства нового общества, вслед за В.И. Лениным развивали в своих трудах А. Грамши и Д.Лукач. Политическое решение играет не меньшую роль, чем объективные экономические обстоятельства. Материализуясь практически, оно также становится объективной предпосылкой других событий. То есть политическая воля способна и должна воздействовать на объективную реальность, преобразовывать ее, соответственно, становясь частью этой меняющейся действительности. «Маркс, - отмечал Э. Че Гевара, - думал об освобождении человека и рассматривал коммунизм как решение противоречий, породивших его отчуждение, и в то же время как сознательный акт. Следует отметить, что коммунизм не может рассматриваться только как объективный результат развития классовых противоречий в высокоразвитом обществе, которые разрешались бы в переходный период на пути к достижению вершины; человек – сознательное действующее лицо истории. Вне этого сознания, включающего и осознание себя как части общества, не может быть коммунизма». Даже при верном методе исследования, фиксации всех противоположностей и противоречий в их взаимодействии и историческом срезе в зависимости от идейной позиции, целей можно и должно придти к разным выводам о путях дальнейшего развития. Именно это имел в виду Ленин, критикуя оппортунистов: «они все называют себя марксистами, но понимают марксизм до невозможной степени педантски. Решающего в марксизме они совершенно не поняли: именно, его революционной диалектики». Полагаем, что понятие «революционная диалектика» трактуется здесь двояко. И как отказ от любых догм, утративших свое значение положений классической теории; привнесение в теорию новых идей. И как применение диалектического метода не для простой фиксации объективности, «примирения» с ней, а для поиска в каждой ситуации средств и способов ее радикального, позитивного преобразования… Коммунизм: идеал или действительное движение? Здесь налицо явное непонимание марксовой диалектики. Несомненно, К. Маркс и Ф. Энгельс постулировали коммунизм как посткапиталистическое общество. Однако это не противоречит интерпретации коммунизма как движения, развивающегося, противоречивого процесса, не сводимого к раз и навсегда сформулированным тезисам, обозначенным рамкам и схемам. Уже на закате своей научной деятельности Ф. Энгельс отмечал: «Так называемое «социалистическое общество» не является… какой-то раз навсегда данной вещью, а как и всякий другой общественный строй его следует рассматривать как подверженное постоянным изменениям и преобразованиям. Решающее его отличие от нынешнего строя состоит, конечно, в организации производства на основе общественной собственности… на все средства производства». Так как социализм, коммунизм не есть идеал, «конец истории» основоположники марксизма никогда не рассматривали детально будущее общество, обозначая лишь его сущностные черты. Ставить знак равенства между ближайшим (пусть и исторически довольно растянутым) этапом посткапиталистического развития и дальнейшим развитием, интерпретировать дальнейшее развитие как «идеал», «конечную цель» неправомерно. «Коммунизм есть необходимая форма… ближайшего будущего, но как таковой коммунизм не есть цель человеческого развития, форма человеческого общества». Истоки и смысл современного капитализма Рассмотрим взгляды Т.И. Ойзермана на капитализм. «Какого-либо конфликта между производительными силами буржуазного общества и капиталистическими производственными отношениями, вопреки многочисленным утверждениям Маркса, Энгельса и их последователей не наблюдается. Нет, следовательно, экономической основы для так называемой коммунистической революции, понятие которой является одной из основных утопических характеристик марксизма». (С.465) Поразительно, как академик Ойзерман, анализируя шаг за шагом становление марксизма и практически все время соглашаясь с доводами его основоположников, приходит к данному выводу. Конфликт между производительными силами и производственными отношениями при капитализме, и в первую очередь – между общественным характером производства и частным способом присвоения – это не «утверждения» Маркса, Энгельса и их последователей, а выводы ставшие результатом научного исследования капиталистического строя, достигшего максимальной зрелости и фундаментальности в «Капитале». В отличие от К. Маркса Ойзерман как раз только голословно утверждает об отсутствии такого конфликта при капитализме, не подтверждая свой тезис фактами. Экономические кризисы и безработица, войны и революции. Голод и насилие, неравенство и межнациональные конфликты, отчуждение и нравственная деградация – все это последствия основного противоречия капитализма. Отрицая это, Т. Ойзерман позиционирует себя уже не как ревизионист (ибо даже правые ревизионисты не отрицают противоречий капиталистической системы; просто они считают их неантагонистическими, разрешимыми в рамках самого капитализма), а как антикоммунист, апологет капитала. Конечно, со второй половины XX века капитализм качественно изменился. Он сумел сгладить, нивелировать некоторые противоречия, но не разрешить их. При этом современный капитализм в лице глобализма породил новые проблемы, угрожающие существованию человечества в целом. И утопией как раз является положение о том, что капитализм имманентно преодолеет свои «родимые пятна» и мирно «перерастет» в социализм посредством государственного регулирования, акционирования и проч. Тот факт, что капитализм «социализируется», то есть достигает максимально возможных для этого строя пределов обобществления, а также постепенно улучшает в целом материальное положение трудящихся, видели еще классики марксизма. «…В целом с ростом организованности рабочих растет и их сопротивление, так что общее положение рабочих,- в среднем – несколько улучшается, и никакой кризис не может снова свести его на продолжительное время ниже или даже только до исходного пункта…» Ф. Энгельс отмечал также, что «противодействие мощно возрастающих производительных сил их капиталистическому характеру, эта возрастающая необходимость признания их общественной природы принуждает класс самих капиталистов все чаще и чаще обращаться с ними, насколько это вообще возможно при капиталистических отношениях, как с общественными производительными силами <…> Но ни переход в руки акционерных обществ, ни превращение в государственную собственность не уничтожает капиталистического характера производительных сил» Аналогичные тенденции при империализме выделял В.И. Ленин. «Некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу». Главной такой чертой империализма Ленин называет монополию. Хотя В.И. Ленин, в отличие от К. Каутского, проглядел возможность появления у капитализма новой, более высокой по сравнению с империализмом, стадии развития, он также замечает определенное улучшение положения части трудящихся и дальнейший быстрый рост капитализма. В наши дни диалектика капитализма получила дальнейшее развитие, вышла на качественно иной уровень. С одной стороны, происходит дальнейшее обобществление производства, развитие ассоциированных форм собственности, дальнейшее улучшение социальной политики. И в этом отношении поздний капитализм все больше приближается к социализму, развивает основы своего самоотрицания. С другой – степень подчинения человека капиталу, степень поглощения человеческих отношений превратными, отчужденными формами бытия значительно возросла. «Капитализм в центре подчинил себе все фазы воспроизводственного процесса. На полностью капиталистическую основу поставлено воспроизводство рабочей силы и даже человека в его целостности. Капитал овладел не только рабочим временем, но и свободным временем человека, подвергая его всестороннему манипулированию через рекламу и маркетинг, через политические технологии, через масс-культуру. На капиталистическую основу переведены отношения, регулирующие процессы творческой деятельности (чего не мог добиться даже индустриальный капитализм)» Генезис этих процессов, которым еще в 60-е годы дал блестящую характеристику М.А. Лифшиц, следует отнести к середине XX века. «Мы часто слышим, что современный капитализм оставил далеко позади закон абсолютного обнищания. Поскольку речь идёт о завоеваниях трудящихся, это отчасти так. Однако закон, открытый Марксом, возвращается в другом виде. Во-первых, все удобства жизни, достигнутые массами в богатых капиталистических странах, куплены ценой такого нервного напряжения на производстве и в обыденной жизни, что баланс утрат и приобретений становится недостаточно ясным. Во-вторых, подъём производительных сил и культуры делает средства развития не менее важными, чем средства существования. На этом историческом фоне растущая духовная нищета вполне заменяет физическую. В-третьих, что наиболее важно, свобода – тоже потребность, и голод в этой области, признаваемый всеми свидетелями прямо или косвенно, есть самое большое лишение. И если в наши дни значительный слой вольноотпущенников капитализма живёт достаточно сытно, то эти люди каждый день чувствуют своё ничтожество. Вот почему они опьяняют себя новизной потребления, гонятся за престижем и мстят другим, сознавая своё бессилие. Все эти психологические симптомы описаны теперь в неисчислимом количестве книг и статей, которые скоро можно будет изучать методами статистики. Отсюда массовое сознание неполноты жизни, или, как сегодня говорят, неустройства среди культуры»… В недрах любого общественно-экономического строя на определенной стадии формируется зародыш нового строя, новых общественных отношений. Постепенно ростки этих новых отношений укрепляются, начинают играть определенную роль, могут образовывать новый уклад в рамках старого строя и, во всяком случае, влияют на старый строй в целом, трансформируя, видоизменяя его до определенных пределов. Но старый строй прекрасно видит эти «определенные пределы», то есть ту границу, перейдя которую, новые отношения в рамках старого строя (которые пока и подрывают его основу, и одновременно укрепляют его, нивелируя часть противоречий) ломают эти рамки, саму старую формацию и формируют новый способ производства. И, естественно, старается не допустить перехода этой границы. Как мы уже отмечали, сама по себе, «естественным путем» эта граница не может быть преодолена. Ибо капиталистическое государство, класс собственников, управленцев никогда не допустят собственной классовой гибели. Значит, только борьба свержение капитала способна вывести человечество на принципиально новый этап развития… О вкладе В.И. Ленина в марксизм. Если К. Маркса и Ф.Энгельса Т. Ойзерман снисходительно «поправляет» и «корректирует», то В.И. Ленина автор безапелляционно обвиняет. Суть ойзермановской критики такова: если Маркс и Энгельс своей революционностью «исказили» гуманистический идеал своей доктрины, то Ленин «исказил» марксизм в целом, придав ему полностью догматический, антидемократический характер. Смысл сего оппортунистического действа хорошо известен с давних времен: деформировать революционную сущность марксизма, педалируя частности путем возведения частных ошибок и неточностей в ранг концептуальных и, наоборот, низведение кардинальных идей в ранг локальных, отрыва одних положений от других, передергивания базовых идей под флагом их обновления, противопоставления классиков друг другу и т. д. Как мы уже отмечали, именно В.И. Ленин обогатил марксизм целостной концепцией политической революции. Лидер большевиков существенно развил идеи К. Маркса и Ф. Энгельса о необходимости организации пролетариата. Создание партии на основе демократического централизма придало этой идее законченный и единственно возможный для России того времени вид. Еще до Ленина высказывались мысли о политической слабости и других серьезных недостатках пролетариата. Указанной точки зрения придерживался Н.Г. Чернышевский, а среди основателей российской социал-демократии – П.Б. Аксельрод. Заслуга Ленина состояла в том, что он преобразовал все эти отдельные мысли и замечания в стройную концепцию, реально осуществив ее на практике. «Главное достоинство логики «Капитала» заключается в том, что процесс выделения категорий совершается в ходе анализа последовательного ряда фактов, в ходе движения мысли от факта к факту по пути систематического углубления понимания их универсальной взаимосвязи». Исходя из данного замечания, становится понятно, что любой новый анализ подразумевает новые факты, а значит, новый анализ; углубление и уточнение уже этих, новых фактов. По сути, это уже принципиально иное, новое исследование, в котором от старого, от «эталона» берутся полученные предыдущим исследователем выводы и метод продвижения к истине. Колоссальная заслуга Ленина состоит в том, что он сумел применить теорию марксизма к практике. И это его заслуга не только как политика, но и как теоретика. Ибо теория не есть отвлеченная схема, «сумма примеров», а фундамент для практической деятельности. Она не заменяет собой эту деятельность, не формирует ее абсолютную заданность. Не программирует ее средства и результат. Применение теоретических постулатов на практике (особенно в глобальных исторических процессах) всегда в той или иной мере раскрывает, углубляет, видоизменяет, уточняет и пополняет теорию. Но фундамент – это только основа здания, но не само сооружение в целом. На одном и том же фундаменте появляются различные здания. Поэтому грамотное применение теории с масштабным практическим результатом – это всегда ее развитие. «… «Способность», - отмечал Э.В. Ильенков,- заключается в умении действовать по логике той действительности, в которой «депонированы» операции и признаки их «включения», опираясь при этом на усвоенные схемы действий, но не останавливаясь в растерянности там, где уже усвоенные формализмы исчерпали себя и привели к трудности, к антиномии». Крутые исторические повороты, новые обстоятельства и факты всегда требуют раскрытия и обоснования теоретического тезиса конкретно, применительно к текущему моменту. Учение о партии нового типа, идея о союзе пролетариата с крестьянством, тезис о ведущей роли рабочего класса в буржуазной революции, положение о приоритете политической революции над завершенностью экономических предпосылок для такой революции в условиях неравномерности мирового капиталистического развития и многое другое – неоспоримый вклад Ленина в марксизм. Вклад и в узком смысле – как метод применения марксистской теории к России и странам с аналогичной социально-экономической и политической спецификой; и в широком - как способ развития теории вообще, в иных условиях, при решении других задач). И «Капитал» - это, в первую очередь, анализ конкретных явлений капиталистической экономики. Но метод, применяемый Марксом – ключ для анализа любых иных общественных явлений. Однако этот ключ не волшебная «отмычка», «пароль», вводимый в компьютер, после чего на сайте открывается та или иная страница. Особенность данного «ключа» в том, что он задает параметры, вектор исследования. Открывает верную дорогу на пути к истине. Но как ученый пройдет эту дорогу, дойдет ли он до конца, не заблудится ли, не свернет с пути – зависит, конечно, от самого исследователя. Выделяя собственно философию в теории марксизма, следует отметить роль В.И. Ленина в формировании нового понимания материальности в свете новейших достижений естествознания. Философские труды Ленина – это значительное продвижение от догматического, метафизического материализма к материализму «умному», диалектическому. Ленину удалось соединить философию с практикой, показать, что философская позиция, определенный тип мировоззрения ведут к глубоким последствиям в практической деятельности. «Ленин в начале века как раз и был тем единственным марксистом, который понял и оценил все огромное мировоззренческое значение гносеологии и логики. Значение, которого не поняли, не оценили тогда ни Каутский, ни даже Плеханов, не говоря уже о других марксистах». «Марксистское понимание отношения общественного сознания к общественному бытию нередко искажалось последователями основоположников марксизма. Так, Ленин интерпретировал общественное бытие как существующую безотносительно к сознанию людей реалность. «Материализм вообще признает объективно реальное бытие (материю), независимо от сознания, от ощущений, от опыта и т. д. человечества. Материализм исторический признает общественное бытие независимым от общественного сознания человечества». Такое представление об общественном бытии, как исключающем сознание, духовную жизнь общества, превращает бытие в некую бездуховную реальность, не имеющую ничего общего с действительной жизнью общества» (С.477) Академик вырывает приведенную выше ленинскую цитату из контекста работы «Материализм и эмпириокритицизм». Почему бы Ойзерману для научной объективности не привести следующее ленинское замечание из того же труда: «Конечно, и противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области: в данном случае в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна». Или утверждение из «Философских тетрадей»: «Мысль о превращении идеального в реальное глубока: очень важна для истории. Но и в личной жизни человека видно, что тут много правды. Против вульгарного материализма. <…> Различие идеального от материального тоже не безусловно…». Уже из этих рассуждений отчетливо видно, что В.И. Ленин никогда не «исключал» сознание, духовную жизнь из реальности, а наоборот, подчеркивал ограниченность противопоставления материального и идеального узкими рамками основного гносеологического вопроса; понимал и придавал важность взаимосвязи и переходам одних явлений в другие. То есть позиция Ленина не имела ничего общего с вульгарным, механистическим материализмом. В чем же смысл ленинского высказывания о независимости материи от сознания? «Материализм и эмпириокритицизм» свои острием был направлен против идеалистов того времени, которые утверждали, что не наши ощущения отражают реальные предметы материального мира, а наоборот, вещи являют собой лишь символы наших представлений о них. Таким образом, махисты, эмпириокритицисты считали идеальный мир наших представлений о мире первичным по отношению к миру реальному. Именно и только в данном контексте, против данных положений, Ленин писал о независимости материи от сознания, то есть о том, что она существует объективно, независимо от ее восприятия нами, независимо от наших ощущений по отношению к ней. «…Единственное свойство материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания»… Вместо заключения. Что такое ревизионизм В целом взгляды Т.И. Ойзермана представляют собой классический ревизионизм. Причем термин «ревизионизм» следует понимать не как ругательство, которым в советской историографии «награждали» любого, кто хоть когда-нибудь, по какому-либо вопросу спорил с основоположниками марксизма-ленинизма, участвовал в политической борьбе не на стороне «генеральной линии партии» или просто позволял себе критически относиться к «реальному социализму». Ревизионизм – это коренной пересмотр той или иной теоретической концепции под видом ее развития. Если действительное развитие теории базируется на сохранении (в некоторых случаях – в снятом виде) ее основных постулатов, то ревизия, наоборот, сохраняет в теории частное, второстепенное, формальное; ее фразеологию, определенный понятийный аппарат, уважительное отношение к основоположникам, но выхолащивает ее суть, предавая этой теории на самом деле новый смысл, а значит, формулируя новую теорию. В данном контексте неважно (или почти неважно), чем руководствуется ревизионист: догматическим восприятием первоисточников или неумением применять на практике метод диалектического исследования; искренней верой в то, что он действительно продолжает, развивает эту концепцию или политической конъюнктурой, сознательным искажением фактов. Оппортунист может не подвергать ревизии и все учение в целом. Искажение одних коренных аспектов теории может коррелировать с сохранением приверженности данной теории и даже немалым вкладом в ее развитие – в других аспектах. (Так было у К. Каутского, Г.В. Плеханова и др.) Более того, большинство оппортунистов были честными, искренними людьми, которые твердо стояли на позициях борьбы за освобождение народа. Сущность «честного» оппортунизма предельно ясно раскрыл Ф.Энгельс: «Это забвение великих, коренных соображений из-за минутных интересов дня, это погоня за минутными успехами и борьба из-за них без учета дальнейших последствий, это принесение будущего движения в жертву настоящему, - может быть происходит и из-за «честных» мотивов. Но это есть оппортунизм и остается оппортунизмом. А «честный» оппортунизм, пожалуй, опаснее всех других». С другой стороны, не любая ошибка ведет автоматически к ревизионизму, оппортунизму. Отдельные концептуальные ошибки, а тем более заблуждения частного характера присущи абсолютно всем великим мыслителям. Но эти ошибки не меняли сущности марксистской теории как таковой… Квинтэссенцию своего отношения к марксизму Т.И. Ойзерман определяет следующим образом: «…Марксизм как идеология оказался несостоятельным». Причем под «идеологией» автор понимает положения о социалистической революции, диктатуре пролетариата, ликвидации частной собственности, снятии религиозного сознания. При этом Ойзерман положительно оценивает «материалистическое понимание истории, диалектический метод, марксистский анализ всемирной истории…». (С.16-18) На деле, Ойзерман отрывает теорию марксизма от практики, общие положении от частных, конкретных, философию от политэкономии и теории социализма. Со времен зарождения марксизма и до наших дней буржуазные философы, политологи, экономисты изучают и используют труды классиков марксизма до тех пределов, пока это не подрывает господство капитала, а наоборот, позволяет смягчить, наиболее острые противоречия капитализма. Но так «работать» на капитализм могут лишь отдельные элементы марксистского учения, вне их взаимосвязи. Невозможно признавать одни ключевые положения теории и отвергать другие, не впадая при этом в вопиющее противоречие. Именно на основе, материалистического понимания истории, применяя диалектический метод исследования, К. Маркс пришел к пониманию социалистического общества, его сущностных характеристик и способа перехода к нему. Не признавая за марксизмом практического, конкретного значения, сам Ойзерман, по сути, интерпретирует марксизм в качестве идеологии, то есть определенной, последовательной системы идей, а себя позиционирует как идеалиста. До Маркса и после него множество философов в основном занималось тем, что «объясняло» мир. Однако для того чтобы его изменить, этого недостаточно. «Идеи никогда не могут выводить за пределы старого мирового порядка: во всех случаях они могут выводить только за пределы идей старого мирового порядка. Идеи вообще ничего не могут осуществить. Для осуществления идей требуются люди. Которые должны употребить практическую силу»… Марксизм как целостная концепция познания и изменения общества не был сформирован его основоположниками и их последователями «в законченном виде», «раз и навсегда». Еще Ф. Энгельс отмечал, что благодаря открытиям Маркса «социализм стал наукой, и теперь дело прежде всего в том, чтобы разработать ее дальше во всех ее частностях и взаимосвязях» (курсив мой – С.Ч.). Таким образом, даже в то время основоположники не абсолютизировали свое учение, не считали его завершенным. В первую очередь, это касается конкретики, деталей, алгоритма применения общего к частному, звеньев этого алгоритма. К сожалению, большинство философов-марксистов так и не смогло справиться не только с этой задачей, но хотя бы адекватно интерпретировать марксизм. Наконец, существуют глобальные проблемы, целые пласты марксистского учения, которые в новых условиях необходимо формулировать заново, развивать, расширять, уточнять, видоизменять. В будущем, в иных исторических условиях, после перехода из «царства необходимости» в «царство свободы» не только диалектика (как мы уже отмечали), но и, вероятно, марксистское учение в целом трансформируется настолько кардинально, что появится необходимость уже не в развитии, а в диалектическом снятии классического марксизма. Однако это произойдет, на наш взгляд, нескоро и только при наличии определенных условий. Во-первых, когда полностью будет реализован громадный потенциал классического марксизма (адекватно понятого и развитого); а во-вторых, когда качественно другим станет сам объект исторического исследования…
Книги Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.1- 4, 13, 22, 37-38, 42; Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 3-х т. Т.1. М.,1985; Энгельс. Ф. Анти-Дюринг. М.,1988; Энгельс Ф. Письма об историческом материализме. 1890-1894. М.,1983; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.18, 26-27, 41, 45; Ойзерман Т.И. Возникновение марксизма. М.,2011; Грамши А. Избранные произведения. Т.3. М.,1959. Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 2010; Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М.,2010; Ильенков Э.В. Школа должна учить мыслить. М.- Воронеж,2009; Ингерфлом К.С. Несостоявшийся гражданин. Русские корни ленинизма. М.,1993; Вазюлин В.А. Логика истории. Вопросы теории и методологии. М.,2005; Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя: циклы русской истории. М.,2009; Че Гевара Э. Статьи, выступления, письма. М.,2006; Шапинов В.В. Империализм от Ленина до Путина. М.,2007. Статьи Бузгалин А.В. «Социальный капитал» как превратная форма генезиса посткапиталистических отношений // Альтернативы. 2010. №4; Колганов А.И. Современный социализм. Марксистская версия // Альтернативы. 2009. №1; Пантин И.К. Ленин как политический мыслитель // Философия политического действия. Из истории левой политической мысли XX века. М., 2010. Электронные ресурсы Лифшиц М. Нравственное значение Октябрьской революции // http://scepsis.ru/library/id_184.html
Вернуться назад |