ИНТЕЛРОС > №3, 2013 > Невыученные уроки науки опыта сознания

Сергей Смирных
Невыученные уроки науки опыта сознания


22 августа 2013

Смирных Сергей Владиславович

Издательство ГРАНТ ПРЕСС

Редактор

Smyrnyh Sergei Vladislavovich

GRANT PRESS Publishing office

Editor

E-mail: smyrnyh@gmail.com

УДК — 101.1

Невыученные уроки науки опыта сознания

Данная статья указывает на ряд паралогизмов, которые присутствуют в книге Сумина О.Ю. «Гегель как судьба России» в связи с определением таких терминов, как «достоверность», «представление», «вера» и «культ». В статье также дана оценка тем событиям, которые случились в России после 1917 года.

Ключевые слова: паралогизм, достоверность, представление, вера, культ, идеология.

 

Hegel's Phenomenology of Spirit. Unlearned lessons

This article points to the paralogisms that are present in the book Sumin O. "Hegel as the fate of Russia" in relation to the use of the terms "certainty", "representation", "faith", "cult". The article sets out the view of the political upheaval in 1917.

Keywords: paralogism, authenticity, representation, faith, cult, ideology.

 

Невыученные уроки науки опыта сознания

Данная статья указывает на ряд паралогизмов, которые присутствуют в книге Сумина О.Ю. «Гегель как судьба России» в связи с определением таких терминов, как «достоверность», «представление», «вера» и «культ» (30). В статье также дана оценка тем событиям, которые случились в России после 1917 года.

Феноменологическое восхождение духа к своей абсолютной форме — понятию — опосредствованно свободой духа в искусстве и религии: достоверностью им себя самого в своём особенном моменте (24). Однако достоверность (как личное свидетельство, собственное удостоверение) спекулятивного часто подменяют иным значением: гипотетической уверенностью (верой), что содержание представления имеет бытие не только в моем сознании, но также есть и на самом деле (9, §64), т.е. с этим представлением связано наличное бытие. Такая подмена разных значений бытия — это паралогизм. Хотя культура речи вполне различает их, например: «Слон есть в зоопарке» и «Слон есть животное». В первом суждении бытие имеет значение достоверности, во втором — сказуемого в представлении. Чтобы удостовериться в истине первого суждения, достаточно личного свидетельства; для знания же второго требуется опыт других: восприятие, индукция. Также: «Бог есть в моем духе» и «Бог есть абсолютная сущность». Определенность первого суждения есть личное удостоверение, требующее сложного опыта возвышения духа над «чувственным, конечным, а также над вожделениями и естественными склонностями сердца» (9, §68). Способом такого возвышения является культ, который ведет к свидетельству свободной жизни внутри моего духа иного, автономного самосознания (26). Бытие же второго суждения — это сказуемое книжного представления, т.е. лишь теоретическое знание, полученное из книг (от других) и затем ставшее моим убеждением, теологической аксиомой.

Предикат «абсолютная сущность» не имеет в моем духе независимого от меня иного самосознания, по отношению к которому я был бы лишь пассивным свидетелем его самости. Наоборот, представление есть моя собственность — знание, которое я получил от других в процессе воспитания и образования, и которое затем стало моим, привычным, само собой разумеющимся. Такая подмена разных значений того, что непосредственно есть для нас — это паралогизм. Он же присутствует в вопросе О. Сумина: «Вера в „диалектическую философию марксизма” — что это, как не достоверность мышления?»

Я непосредственно имею в сознании множество представлений, с которыми — я уверен (верю в это) — связано наличное бытие их содержания. Например, я уверен (верю), что «с мыслью о боге непосредственно и неразрывно связано его бытие, а с субъективностью, которая, прежде всего, присуща мысли, связана объективность» (9, §64, Прим.). Но это вовсе не значит, что сказуемое в представлении, т.е. абстрактно-всеобщее определение и наличное бытие есть одно и то же. Будь иначе, то все доказательства наличного бытия Бога были бы излишними (9, §68, Прим.). В таком случае и философии незачем было тратить 2500 лет на доказательство единства бытия и мышления, достоверности и истины. По этому поводу Гегель делает замечание: «Единство интеллекта и созерцания, в-себе-бытия духа и его отношения к внешнему миру должно быть не началом, а конечной целью, не непосредственным, а произведенным единством» (9, II, 18). Искусство, религия и история философии суть ступени этого феноменологического восхождения к нему.

«Вопрос один, — ставит Гегель проблему конкретного единства достоверности и истины, непосредственности и опосредования, — как начать показывать, что нечто начинается само собой, или, иначе говоря, как соединить — что бесконечное и исходит из иного и внутри себя исходит только из себя самого» (7, II, 411; см. также 9, I, 198). И хотя О. Сумин тоже пишет, что «бог раскрывает себя самому себе», «существует для себя самого», «знает себя самого», «делает себя сам», «пришел к самому себе», «находится у самого себя», «пребывает у себя самого», «имеет дело лишь самим собой» (30, 224, 227, 246) — это не собственная достоверность себя Бога, не действительность (свобода) самого абсолютного духа. Это лишь внешняя рефлексия, наше представление о нем: «Мы рассмотрим абсолютный дух […]» (30, 228). Но таким же было и представление Спинозы о субстанции. Тем самым, О. Сумин сводит понятие духа к одному лишь теоретическому его моменту, исключая другой — достоверность себя, т.е. действительность духа (3, 39; 5, 428). Тот же недостаток присущ и точке зрения А.Н. Муравьёва (22; 28; 34). Однако истина в том, что понятие есть абсолютная форма конкретного единства своих противоположных моментов: истины и достоверности, рефлексии и созерцания, теоретического и практического, всеобщего и особенного (25).

«Феноменология духа» (система опыта духа) различает три способа достоверности себя (свободы) абсолютного духа. Первый способ — искусство — есть сознание «чувственной всеобщности», «чувственной свободы» абсолютного духа: созерцание объективности прекрасного (20, 79). Я называю эту свободу духа анимационным воображением (художника, композитора, поэта, скульптора, архитектора), когда образ движется в моем духе сам собой, живет в нем самостоятельной жизнью независимо от меня как формального автора. Я лишь сохраняю на листе (полотне, в камне) эту непорочно рождающуюся в моем духе жизнь прекрасного. Важно не столько пассивное созерцание готовых произведений, сколько развитие авторской самодеятельности духа — творческого воображения. Следует развить его до степени свободной жизни образа, достоверности самой идеи прекрасного, когда в своем духе слышат «музыку небесных сфер». Художественное воображение подчиняет себе способ восприятия и «дорисовывает» до идеи целого разрозненность рассудочных определений, полагая внешнее как свою изобразительную фактуру.

Однако это «ниспосланное Музами исступление» (33) не имеет личного самосознания, которое бы знало себя и обнаруживало себя посредством своей воли. Поэтому для одушевления воплощенного образа требуется воля другого самосознания: актера, декламатора, исполнителя, зрителя. Такому внешнему, искусственному одушевлению образа недостает действительной самости, акта внутреннего самоодухотворения. Тогда как «в религии в себе и для себя сущая идея должна быть положена только сама собой, а не мной», — пишет Гегель (7, I, 356). Одного только книжного представления и веры в его наличное бытие или голой фантазии недостаточно для религии.

Этот недостаток искусства и восполняет культ — форма признающего самосознания абсолютного духа, то есть личное свидетельство свободы иного самосознания в своем духе: «Двойственность Я и их взаимное признавание, которое есть абсолютный дух […] Это — являющийся Бог среди тех, кто знает себя как чистое знание» (5, 360-361). «Выражению “культ”, — пишет Гегель, — обычно придают лишь ограниченное значение, понимая под культом лишь внешние, публичные действия и не придавая большого значения внутренней деятельности души. Мы же будем под культом понимать такую деятельность, которая […] восстанавливает единство с абсолютным и есть тем самым существенное внутреннее преобразование духа и души […] как чисто внутренний процесс, как последовательность ступеней в деятельности души, вообще как движение, которое происходит и должно происходить в душе» (7, I, 257).

Культ есть практический момент религии: техника, методика, способ «умного делания», ведущее к снятию противоположности духа в самом себе; практика его возвышения к единству с самим собой. По словам Гегеля: «В культе бог находится по одну сторону, я — по другую, и назначение культа в том, чтобы я слился с богом в себе самом, знал бы себя в боге как в своей истине и бога в себе, — это и есть конкретное единство. Для нашего рассмотрения теоретическое сознание тоже конкретно, однако только в себе; для того чтобы оно стало конкретным и для субъекта, необходимо его практическое воплощение. В культе мы обретаем это высшее абсолютное наслаждение — в нем участвует чувство, в нем принимаю участие я, моя особенная личность. Культ есть, таким образом, достоверность абсолютного духа […] бесконечная форма, знание о себе» (7, I, 379-380). Конкретное единство сознания и самосознания получает в нем свою достоверность: «Содержание духа становится здесь объективным, как в сознании, и в то же время субъективным, как в самосознании» (9, III, 42). Такое спекулятивное единство сознания и самосознания и есть цель культа (26).

Художественный образ и внутреннее свидетельство культа настолько овладевают духом, что определяют его волю «как некоторая чуждая ему сила». Эта «выносящая суждение сила» (8, 180) непорочно порождает в духе свою свободную жизнь и имеет личное самосознание, например, даймония, ангела (23; 38). По словам Гегеля, «даймоний Сократа стоит […] посредине между внешним откровением оракула и чисто внутренним откровением духа; он есть нечто внутреннее […] он представляет собой особого гения, отличного от человеческой воли, но еще не ум и произвол самого Сократа» (4, II, 66). Гегель уточняет: «Гений Сократа есть не сам Сократ», а «его оракул», другая самость, которая не есть что-то внешнее (4, II, 63), но выступает «в духе для себя как свободная самость, автономный внутренний интеллект — оракул, дающий советы» (4, II, 66). Целью «умного делания» исихастов Макария Египетского, Евагрия Понтийского, Исаака Сирина, Иоанна Лествичника, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита, Григория Паламы тоже была эта форма признающего самосознания (36). Об этой же форме духа свидетельствуют факты из биографий Парацельса, Реньо Неро, Нострадамуса, Сведенборга, Франца Месмера, Аллана Кардека, Ванги, Эдгара Кейси, Никола Тесла, Вольфа Мессинга и других.

Правда, поверхностное мнение склонно отождествлять спекулятивное религии лишь с патологией, т.е. чем-то единичным и случайным. На что следует возразить, что речь идет, напротив, о всеобщем и необходимом опыте, который веками практиковался в шаманизме, буддизме, даосизме, дельфийских и элевсинских мистериях; опыте неоплатоников, иудаизма, православных исихастов, исламских суфиев, католических и протестантских мистиков (23). К духовной достоверности призывали Лютер, Игнатий Лойола, Шеллинг (39). Гегель понимал достоверность культа как единственно спекулятивное религии (das Spekulative der Religion) (41, 100), как существенный момент всякой религии, а значит, ее понятия. Во всех религиях известна эта вызывающая изумление и почтение свобода духа, которая, поэтому, всегда вызывала крайнюю подозрительность у власть имущих (10, 74; 35); что, впрочем, вряд ли грозит Патриархии РПЦ, пекущейся, кажется, только о внешнем, и, к сожалению, забывшей уроки истории (4, III, 446-448; 2).

Достоверность спекулятивного есть всеобщий способ духа, который современен для любого времени. Например, в России и на Украине можно познакомиться с секуляризованным вариантом даосского культа (21). В США с 60-х гг. практикуется секуляризованный вариант буддийского культа — Трансцендентальная медитация (ТМ), — технике которого, согласно статистике, обучились свыше 5 миллионов человек. Проведено более 600 исследований в более чем 200 университетах и научно-исследовательских учреждениях по всему миру (37).

Что касается формы представления, то будет нелишним еще раз напомнить об ошибочности мнения, будто вера имеет только случайный, совершенно субъективный характер: хочу — верю, хочу — нет. Это не так! Вера — необходимая форма сознания, неотделимая от представления как такового. Она столь же необходима, как чувственная достоверность, восприятие и художественное созерцание: это всеобщие (а не индивидуальные!) ступени феноменологии духа. И никто не может произвольно выпрыгнуть из них, не пройдя полностью опыт каждой. Подобно тому, как никто не может по личному капризу выпрыгнуть, например, из своего дошкольного возраста и сразу же стать взрослым: получится ублюдок вроде Полиграфа Полиграфовича Шарикова. Такая же патология ждет нас в результате воображаемого скачка из религиозной формы сразу же в форму «разума».

Какое то время нам будет казаться, что мы уже покончили с религиозной формой — представлением и связанной с ним верой в его наличное бытие, — однако, на самом деле, наше сознание все еще будет остро нуждаться в ней, поскольку сама форма представления еще не снята. Поэтому мы будем подсознательно продолжать необходимый опыт веры, капризно прерванный нами на уровне сознания. В итоге мы так и не выйдем из этой формы, но теперь будем иметь ее в самом превратном виде — как суеверие. Материализм и есть такой способ сознания, который принимает свои принципы на веру. Пока мы верим в них, мы — атеисты. Но стоит нам хоть раз усомниться, суггестивная власть этого учения тут же прекращается.

Культ есть необходимый момент самой науки опыта сознания (феноменологии духа), в которой происходит снятие внешней предметности текста, иконы, священника, то есть освобождение духа от всех внешних суггесторов. Вместе с этим вводится запрет также и на собственное тщеславное вмешательство (вину) — какова дисциплина недеяния (исихия, смирение, послушание в духе), которое выражено в словах Христа: «Не Я говорю, но Отец мой […] Я не могу творить Сам от Себя […] Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не истинно» (Ин 5:30, 31). Эти слова применимы и к философии: выдающиеся философы выступали в истории как одно и то же Лицо, когда их голосом говорила сама истина. «Всё остальное, — пишет Гегель, — есть заблуждение, смутность, мнение, стремление, произвол и бренность» (3, 754). Всякое иное определение культа (ритуальное, идеологическое и проч.) — это паралогизм, т.е. логическая ошибка, которая заключается в подмене значения. Например, таково утверждение О. Сумина, что «культовыми чертами обладала, ведь, и марксистская идеология и через этот культ прошли несколько советских поколений […]». Еще раз повторю: никакого отношения к истинному определению культа идеология не имеет.

Я уже отмечал (28) неизбежность зла, связанного с произволом непосредственной формы философского духа в виде идеологии и единичной случайной воли (Ср.: коммунизм, фашизм, нацизм, каудилизм, чучхе, кастризм, маоизм, чавизм, путинизм, а также мультикультуризм и либерализм порока под видом «прав человека»; вождь, дуче, фюрер, каудильо, команданте, нацлидер; охлос). Однако О. Сумин принимает за необходимое также и содержание этого произвола. По этому поводу Гегель в свое время отметил, что эмпиризм и «формальное образование нашего времени» возвели единичную волю в закон: «Это чрезвычайно важное открытие относительно сути внутреннего мира и свободы […] Благодаря этому господствовать стала философия» (6, 412). Но истинна ли такая «философия»? «Но эта философия, — отвечает Гегель, — есть лишь абстрактное мышление, неконкретное постижение абсолютной истины, и в этом громадное различие» (6, 413). Начиная с Просвещения, «рассудок […] приложил свое мерило к религиозному содержанию и объявил его ничтожным (nichtig); с конкретной философией рассудок поступает таким же образом» (4, III, 445). Гегель делает вывод: «Эта последняя вершина формального образования нашего времени […] лишенная в себе необходимости […] есть в то же время высшая ступень грубости, потому что она заимствует у образования только форму» (7, II, 329).

Таким формально «научным» представлением была и коммунистическая утопия К. Маркса и Ф. Энгельса, а связанная с этим представлением уверенность в его осуществимости была грубым суеверием, т.е. ложной верой в технократический и атеистический «земной рай» — рай без Бога! Вместо религиозного убеждения («не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» и др.) основанием права теперь выступила «философия» — идеология. Она же, по определению самого Маркса, есть голая субъективность — «испарение в голове». Суггестивные чары этого лжеучения всё еще имеют свое влияние на умы: «Россия приступила к строительству царства Человекобога, — заверяет А.А. Ермичёв, — двинулась в направлении богостроительного идеала» (12).

Идеология, по словам Е.С. Линькова, есть «превратное мировоззрение, которое отягощено абсолютизацией преходящего (отрицательного) момента истины» (31). Превратность этого «абстрактно образованного, рассудочного сознания», отмечает Гегель, состоит еще и в том его предубеждении, согласно которому единичная воля — эта преходящая ступень развития воли — «непосредственно представляется как абсолютная» (6, 412). Таким образом, «положено противоречие в себе бытия, понятия и единичности, добра и зла»; ибо зло и есть такое «обособление себя […] от всеобщего; от того, что есть разумное, законы, определения духа» (7, II, 258, 261).

Историческим примером такого зла — абсолютизации единичной воли и ее обособления от всеобщего, «от того, что есть разумное, законы, определения духа» — служит классовая идеология марксизма. Любой пролетарий, каким бы низким, вожделеющим самосознанием он ни обладал, каким бы подонком человечества он ни был, в силу одной только принадлежности к своему классу сразу же получал признание политического гегемона. Это привело к нравственному и культурному одичанию в стране. Образовательный ценз 38 членов ЦК ВКП(б) в 1930-е годы был таким: среди занимавшихся хозяйственной деятельностью, законченное высшее образование имели лишь два человека. 10 человек имели среднее образование на уровне городского училища, а подавляющее большинство — 26 человек — вообще никакого. Авиационной промышленностью в конце 1930-х руководил абсолютно безграмотный М.М. Каганович, тогда как ряд выдающихся инженеров в это время были расстреляны, а другие сидели в тюрьме: А.Н. Туполев, С.М. Егер, Р.Л. Бартини, С.П. Королёв, В.М. Петляков, В.М. Мясищев и многие другие разработчики отечественной авиационной и ракетной техники (16, 921-925).

Трагическую достоверность коммунизма испытали на себе сотни миллионов его жертв в СССР и странах Восточной Европы, Китае, Северной Корее, Вьетнаме, Камбодже, Латинской Америке, Африке и Афганистане (14; 19). Л.Н. Гумилёв, Д.С. Лихачёв, А.Ф. Лосев и многие другие заключенные концлагеря (з/к), а фактически — государственные рабы, были бы оскорблены, узнав, что проложенный на костях Беломоро-Балтийский канал им. Сталина (на его строительство было мобилизовано 170 тысяч з/к БелБалтЛага, из которых за 20 месяцев погибло 25 тысяч, т.е. более 1 тыс. человек в месяц!) будет восприниматься с эстетской точки зрения постмодернизма: как символическая инсталляция, в которой определенное значение играет «вода» Фалеса (30, 305-306). Почему бы так же эффектно не обыграть и «огонь» Гераклита, учитывая, что для реализации «Уранового проекта» Берии тоже потребовался бесплатный труд сотен тысяч заключенных ГУЛага. Воистину, «коммунистический дух» не только ставил перед собой задачу, «но и находил силы к ее решению» (30, 287).

Особенно «рационально» эти силы использовались при «управленце» И.В. Джугашвили (Сталине) (11, 131). В 1929 г. Совнарком СССР постановил создать сеть исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) «в целях колонизации» отдаленных районов и «эксплуатации их природных богатств», а в 1930 г. появилось Главное управление лагерей (ГУЛаг), и началась трансформация лагерей ОГПУ в крупнейший хозяйственный наркомат СССР. Именно тогда появляются распоряжения чекистских органов «доарестовать» столько-то представителей такой-то профессии для нужд лагерного комплекса, рабы которого валили лес, вручную рыли котлованы в вечной мерзлоте, добывали золото, олово и другие полезные ископаемые, строили предприятия, аэродромы, прокладывали шоссе и железные дороги. С 1929 по 1939 гг. число «зэков» в СССР увеличилось в 12 раз! В 1930-1940 гг. в ГУЛаге погибло не менее 500 тысяч заключенных (16, 901-905). А количество советских военнослужащих, расстрелянных НКВД во время Второй мировой войны превысило общее число боевых потерь британской и американской армий (39). Не поэтому ли каждый 17-й солдат Вермахта был гражданином СССР (17, 84, 111)? «[…] Да ничего бы не стоил наш народ, был бы народом безнадёжных холопов, если б в эту войну упустил хоть издали потрясти винтовкой сталинскому правительству, упустил бы хоть замахнуться да матюгнуться на Отца родного» (29, V, 30).

Известно, что до 10% всех объемов и до 20% — объема строительных работ в СССР производилось бесплатным трудом этих государственных рабов. В 1940 г. удельный вес капиталовложений, освоенных НКВД, в общих централизованных капитальных вложениях достиг самого высокого уровня за весь период 1930 — начала 1950-х годов — 14%. По объему выпускаемой продукции система ГУЛага занимала первое место среди всех наркоматов. На предприятиях НКВД производили цемент, строили пароходы, катера, баржи, автотракторные прицепы, дорожную технику, сельскохозяйственные орудия, выпускали мебель, трикотаж, обувь и многое другое (15). Директор крупного предприятия мог законно запросить партию таких рабов для нужд «народного хозяйства», в котором крестьяне до середины 60-х гг. не имели гражданского паспорта, являясь, по сути, пораженными в правах государственными крепостными. Поистине, тотальное обобществление человека! «Ничего не поделаешь: ради будущего щепки летят!» — цинично резюмирует А.А. Ермичёв (12), согласно повторяя слова В.И. Ульянова (Ленина). Цель оправдывает средства. Как не вспомнить здесь И.А. Бунина: «Планетарный же злодей, осененный знаменем с издевательским призывом к свободе, братству и равенству, высоко сидел на шее русского дикаря, и весь мир призывал в грязь топтать совесть, стыд, любовь, милосердие, в прах дробить скрижали Моисея и Христа, ставить памятники Иуде и Каину, учить “Семь заповедей Ленина”»; и поклоняться его мумии (1).

Казалось бы, еще совсем недавно профессор Альфред Боймлер учил юношей Германии быть «по ту сторону добра и зла», исходя из «дионисийского» имморализма Ф. Ницше. Результаты хорошо известны, и, тем не менее, О. Сумин пишет: «Что ж цена была, действительна, непростительной с христианской точки зрения, но кто доказал, что Россия до конца прониклась христианским духом […] мы не можем требовать от коммунизма следования христианской морали» (30, 287-288). Дело даже не в том, что десять заповедей («не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» и др.) были прописаны в Пятикнижии Моисея задолго до христианства. А дело в том, что вообще теряют всякий смысл рассуждения Сумина о христианстве как «самой разумной» религии (30, 238), ибо в своем воинствующем атеизме «коммунизм резко отрицателен ко всем проявлениям религиозности вообще» (30, 303), являясь, по сути, абстрактным отрицанием спекулятивного религии как таковой.

Запутавшись, О. Сумин решает просто перепрыгнуть через систему опыта сознания (феноменологию духа), прибегая к софизму: «Всемирная история “бережет” Россию для распространения не религиозной, а философской идеи» (30, 288). Напомним слова Гегеля: «Эта последняя вершина формального образования нашего времени […] лишенная в себе необходимости […] есть в то же время высшая ступень грубости, потому что она заимствует у образования только форму» (7, II, 329).

На самом деле, рассмотрев «новый принцип абсолютной свободы духа» (30, 327), за которым фактически стоит лишь произвол идеологии, мы обнаружим, что по своей форме он есть не что иное, как обычное представление, которое неразрывно связано с верой в его наличное бытие. Оказывается, это та же старая религиозная форма, от имени которой была уничтожена подлинная религиозная жизнь, были оправданы грабеж, террор, геноцид и рабство. Причем эти преступления против человечества совершались с ложной уверенностью в их целесообразности: «Всё то морально, что на благо пролетарской революции, ибо благо революции — высший закон»; равно как и “Deutschland, Deutschland über alles, über alles in der Welt”. Цель оправдывает средства.

Если же отказаться от идеологических штампов и рассматривать дело с юридической стороны, то следовало бы признать, что в октябре 1917 года в России был совершен насильственный захват и затем насильственное удержание власти организованной преступной группой ЦК РСДРП(б) – РКП(б) – ВКП(б) – КПСС (32; 40). И, как следствие этого, произошло обрушение страны до самой первобытной архаики (18). Затем последовал столь же жестокий мобилизационный выход из большевистского тупика, а потом и войны, с новыми огромными жертвами. Останки этой случившейся в ХХ веке деспотии сейчас алчно утилизируют властвующие сапротрофы. «Когда говорят, что философы в истории советского общества не виноваты в том, что происходило, — пишет Е.С. Линьков, — это сказки для грудных младенцев! Они выступали идеологами этой практики, были адептами, приверженцами, фанатиками этой практической формы мнимого движения в сторону человеколюбия! Поэтому оправдывать их мы не можем ни теоретически, ни практически!» (20, 115).

Возвращаясь к теме достоверности абсолютного духа, надо сказать, что одной лишь его свободы у себя бытия в искусстве и религии, конечно, недостаточно. Необходима его достоверность себя также и в форме понятия, о чем говорил еще Ансельм: «Мне кажется небрежением, если, утвердившись в вере, мы не стараемся понять то, во что мы веруем» (9, §77). Такое восхождение духа к самому себе как раз и совершает «Феноменология духа» Гегеля, которая имеет своим предметом круг необходимости двух моментов опыта — достоверности и истины. Во-первых, их непосредственное единство в начале науки опыта сознания; во-вторых, их взаимное опосредствование через ряд своих особенных форм; которые, в-третьих, снимают себя в конкретное тождество истины и достоверности — форму понятия. В этой абсолютной форме «достоверность стала равной истине», так же как и «истина стала равной этой достоверности», заключает Гегель (3, 39; 5, 428).

Таким образом, спекулятивное искусства и религии развивает себя в третьем способе абсолютного духа, — его достоверности себя (свободы) в форме понятия, т.е. спекулятивном методе философии, с которым нас познакомили лекции Е.С. Линькова (20). Напротив, точкой зрения его студентов была только феноменологическая необходимость и внешняя рефлексия. Так что без учителя — посредника, — который бы помог им совершить переход от предмета к знанию, студентам вряд ли удалось самим осознать недостаток формы представления и необходимо связанной с ним веры. Но повторю еще раз, что, помимо воли учителя, условием этого перехода является собственный феноменологический опыт студента: ранее усвоенные им способы свободы абсолютного духа в искусстве и религии, без которых невозможно постигнуть тождество истины и достоверности, о чем пишет во Введении к «Науке логики» Гегель. Когда же отношение сознания и самосознания абсолютного духа — образ и культ — снято в форму понятия, то не может быть уже и речи о каком-то еще особом философском или метафизическом «культе».

Достигая ступени понятия, различие субъективного и объективного, достоверности и истины, бытия и мышления снимает себя в абсолютную форму их конкретного единства, в котором моя субъективность (достоверность себя как этого) низводится к отрицательному определению: сдерживать самого себя, не вмешиваться в автономный ритм понятия (5, 32). А саму свободу абсолютного духа в форме понятия можно сравнить с той, о которой свидетельствует, например, опыт композитора, когда он в самозабвении лишь записывает мелодию, непорочно рождающуюся сама собой в его духе. Правда, в отличие от знающего себя философского понятия искусство и религия суть особенные формы спекулятивного. Но как раз, в силу своей особенности, эти способы достоверности абсолютного духа не сводятся к одному лишь теоретическому, т.е. абстрактной всеобщности представления. Потому что они несказуемы в формально-логическом смысле отсутствия сказуемого в суждении о них: они непредикативны, на чем и настаивала апофатика. Исихасты, все-таки, знали, с чем имели дело и сознательно отказывались от формы представления. Попробуйте-ка сами выразить музыкальный, живописный или поэтический образ в форме дискурсивного суждения — не получится! (9, §31, Прим.). Но, как таковые, эти способы достоверности абсолютного духа настолько необходимы, что феноменологическое восхождение духа к своей логической свободе без них невозможно. «Пока мы эти способы духовно не прошли, в философию не войти», — напоминает Е.С. Линьков (20, I, 150). Вспомним слова Шеллинга: «Чтобы достичь абсолютной формы, дух должен испытать себя во всех формах — это всеобщий закон всякого свободного образования» (39, 52). На том же настаивает и Гегель, утверждая, что понятие есть «истина всех способов сознания» (3, 39). В «Феноменологии духа» он пишет: «Нетерпение требует невозможного, а именно достижения цели без обращения к средствам. С одной стороны, надо выдержать длину этого пути, ибо каждый момент необходим; — с другой стороны, на каждом из них надо задержаться» (5, 15).

Однако за прошедшие 200 лет никто, кроме Е.С. Линькова, так и не смог подняться до логической свободы философского духа. Поэтому всё, что было написано по философии после Гегеля — каким бы ни было это содержание — по своей форме относится лишь к представлению, т.е. религиозному и суеверному опыту сознания. По сути это всего лишь ученическая ступень феноменологии духа, несмотря на собственные иллюзии авторов и государственную сертификацию ученых степеней (13). А поскольку форма представления не в состоянии выразить спекулятивное содержание, то слова О. Сумина о «разумном, научно-философском отношении к философии Гегеля» были высказаны им несколько преждевременно, что, однако, не ослабляет нашей веры в разумную судьбу России (30).

 

Литература

 

  1. Бунин И.А. Миссия русской эмиграции (Речь, произнесенная в Париже 16 февраля 1924 г.) // Бунин И. Великий дурман. — М., 1997. С. 126-138. URL: http://zarubezhje.narod.ru/texts/chss_0076.htm
  2. Георгий Нигилевский. Забытые обеты // Новая газета (Санкт-Петербург) №25, 04-04-2013. С.20. URL: http://www.novayagazeta.spb.ru/2013/25/7
  3. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. — СПб.: Наука, 2002.
  4. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Кн.1–3. СПб.: Наука, 2006.
  5. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа // Сочинения. Т. IV. М., 1959.
  6. Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Сочинения. Т. VIII. М., 1935.
  7. Гегель Г.В.Ф. Философия религии: в 2-х тт. М., 1977.
  8. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.
  9. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3-х тт. М., 1977.
  10. Гроф С. Современный глобальный кризис есть, в сущности, кризис духовный. Интервью // Московский психотерапевтический журнал. 2007. № 4. С. 68–81 // URL: http://psyjournals.ru/mpj/2007/n4/Grof.shtml
  11. Данилов А.А. История России. 1900-1945. Методическое пособие. М.: Просвещение, 2008.
  12. Ермичев А.А. Страна Советов как тип культуры: взгляд объективный, не антисоветский / Доклад на историко-методологическом семинаре «Русская мысль». — СПб., РХГА, 27 января 2012 г. URL: http://www.rhga.ru/science/conferences/seminar/russm/stenogramms/strana_sovetov.php
  13. Жуков Борис. Кандидатская диссертация // Ежедневный журнал, 18 февраля 2013. URL: http://www.ej.ru/?a=note&id=12678 Абрамов Александр. Защита от диссертаций // Новая газета №21, 25-02-2013. URL: http://www.novayagazeta.ru/comments/56892.html  Филиппов В., Портнягина М., Зайцев В., Нестеров В., Гельфанд М. Пробить защиту // Журнал Огонёк, №7, 2013. С.32-35. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2120780  Чикишев Н. Поймай, если сможешь // Огонёк, №7, 2013. С.36. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2130258  Саймон Шустер. Диссертация Путина: может ли "проверка на плагиат" перевернуть российскую политическую жизнь? // InoPressa, 1 марта 2013. URL: http://www.inopressa.ru/article/01mar2013/time/phd.html  Медведев: Надо закрывать советы, пропускающие плохие диссертации // Грани.Ру – ежедневная интернет-газета, 04.03.2013. URL: http://grani.ru/Politics/Russia/Cabinet/m.212242.html
  14. Ильин И.А. Большевистская политика мирового господства. Планы III Интернационала по революционизированию мира // Собр. соч. Т.8. М., 1998.  Ильин И.А. Что за люди коммунисты? Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948-1954 годов. М., 1992.
  15. История России. 1917-2009 / Барсенков А.С., Вдовин А.И. 3-е изд., расш. и перераб. — М.: Аспект Пресс, 2010.
  16. История России. ХХ век: 1894-1939 / под ред. А.Б. Зубова. — М.: Астрель: АСТ, 2010.
  17. История России. ХХ век: 1939-2007 / под ред. А.Б. Зубова. — М.: Астрель: АСТ, 2011.
  18. Колоницкий Б.И. Российская революция 1917 года: взгляд через 95 лет / Доклад на историко-методологическом семинаре «Русская мысль». — СПб., РХГА, 23 ноября 2012 г. URL: http://rhga.ru/science/conferences/seminar/russm/stenogramms/rus_revolt_1917.php 
    Колоницкий Б.И. Красные против красных. К 90-летию окончания Гражданской войны в России // Нева, № 11, 2010. С.144–164. URL: http://magazines.russ.ru/neva/2010/11/ko4.html
  19. Куртуа С., Верт Н., Панне Ж-Л., Пачковский А., Бартосек К., Марголин Дж-Л. Черная книга коммунизма = Le Livre Noir du Communisme. — М.: «Три века истории», 2001.
  20. Линьков Е.С. Лекции разных лет. Т.1. СПб.: ГРАНТ ПРЕСС, 2012.
  21. Метод Бронникова В.М. / http://svitk.ru/004_book_book/5b/1293_bronnikov-2-3_stupen.php
  22. Муравьёв А.Н. Учение Гегеля об абсолютном духе и задачи новейшей философии /Доклад на теоретическом семинаре Санкт-Петербургского общества классической немецкой философии. СПб, РГПУ им. Герцена, 28 февраля 2007. URL: http://www.smyrnyh.com/?page_id=334
  23. Мюллер Д.Т. Христианская догматика / Пер. К. Комарова. Фонд «Лютеранское наследие», 1998. URL: http://svitlo.by.ru/bibloteka/dogmatika/dogmatika.html
  24. Смирных С.В. Академический аспект «Феноменологии духа» Гегеля // Philosophia perennis MMVIII. Альманах Санкт-Петербургского общества классической немецкой философии. — СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2008. С.26-39. URL: http://www.smyrnyh.com/?page_id=40
  25. Смирных С.В. О преподавании философии как науки // Теоретический журнал Credo New, №1, 2013. URL: http://www.smyrnyh.com/?page_id=939
  26. Смирных С. В. Вера как достоверность истины // Теоретический журнал Credo New. 2007. №4. С. 42–59 // URL: http://www.smyrnyh.com/?page_id=7
  27. Смирных С.В. Суггестия – ключ к измененным состояниям сознания как инверсии психики // Теоретический журнал Credo New, №1, 2012. URL: http://www.smyrnyh.com/?page_id=693
  28. Смирных С.В. Философская задача нашего времени и метод ее решения // Теоретический журнал Credo New, №3, 2011. С.31-52. URL: http://www.smyrnyh.com/?page_id=714
  29. Солженицин А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956: Опыт художественного исследования. Ч.I-VII / Под ред. Н.Д. Солженицыной.— СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011.
  30. Сумин О.Ю. Гегель как судьба России. — Краснодар: Глагол, 2005. URL: http://www.sumin.copula.ru/002_Gegel_kak_sudba_RU/Gegel_kak_sudba_RU_HTML/00_oglavlenie.htm
  31. Сумин О.Ю. Фрагменты интервью с Евгением Семёновичем Линьковым (17.02.2006). 
    URL: http://www.sumin.copula.ru/003_Linkov/Intervu_Linkov_2006.htm
  32. Постановление Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 г. N 9-П «По делу о проверке конституционности Указов Президента РФ от 23 августа 1991 года N 79 "О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР", от 25 августа 1991 года N 90 "Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР" и от 6 ноября 1991 года N 169 "О деятельности КПСС и КП РСФСР", а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР». URL: 
    http://www.vozvr.ru/tabid/248/ArticleId/959/prestupnaya-deyatel-nost-rukovodstva-kpss-reshenie-konstitutsionnogo-suda-rossii.aspx   В Русской церкви призывают власти осудить коммунизм и убрать памятники советским вождям. Москва. ИНТЕРФАКС, 9 июля 2008. URL: http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=25376
  33. Платон. Федр / Платон. Собрание сочинений, в 4 томах. — М.: Мысль, 1994.
  34. Тащиан А.А. Гегель как судьба России или Россия как судьба Гегеля? Метаморфозы «русской идеи» в современном русском гегельянстве. Доклад на международной конференции по философии в Софии. 14-17 июля 2009 г. URL: http://www.sumin.copula.ru/008_Doklady/001_Sofia_2009/01_Taschian.htm
  35. Тогоева О.И. Демонология от Блаженного Августина до XVIII века // Новая газета, 23-11-2012. Постнаука. Выпуск #7. URL: http://www.novayagazeta.ru/society/55554.html
  36. Торчинов Е.А. Религии мира. Опыт запредельного (трансперсональные состояния и психотехника). СПб.: Азбука-классика, Петербургское Востоковедение, 2007.
  37. Трансцендентальная медитация / Wikipedia.
  38. Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть I. Вопросы 44-74 / Пер. с лат. С. Еремеева и А. Юдина. — Киев: Ника-Центр, Эльга; СПб.: Алетея, 2003.
  39. Шеллинг Ф.В.Й. Лекции о методе университетского образования/ Пер. с нем., вступ. ст., примеч. Ивана Фокина. — СПб.: Мiръ, 2009.
  40. Declaration on crimes of communism. The international conference “Crimes of the Communist Regimes“. Prague, 24-26 February 2010. URL: http://www.crimesofcommunism.eu/declaration.html 
    Declaration of the European Parliament on the proclamation of 23 August as European Day of Remembrance for Victims of Stalinism and Nazism. The European Parliament, 23 September 2008. URL: http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?pubRef=-//EP//TEXT+TA+P6-TA-2008-0439+0+DOC+XML+V0//EN 
    Resolution 1481 (2006). Need for international condemnation of crimes of totalitarian communist regimes / The Parliamentary Assembly debate on 25 January 2006 (5th Sitting). 
    URL: http://assembly.coe.int/Mainf.asp?link=/Documents/AdoptedText/ta06/Eres1481.htm
  41. Hegel G.W.F. Vorlesungen über die Geschichte der Philosophie I // Werke in 20 Bd. Fr. am M.: Suhrkamp, 1986.
  42. Norman Davies. Europe at War 1939-1945: No Simple Victory. Macmillan, 2006 (Норман Дэвис. Европа сражается. 1939-1945. Не столь простая победа. Макмиллан, 2006).

Вернуться назад