Моисеев Вячеслав Иванович

Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И.Евдокимова

доктор философских наук, профессор кафедры философии, биомедицинской этики и гуманитарных наук

 

Moiseev Viacheslav Ivanovich

Moscow State Dental University

PhD, professor of the Chair of Philosophy, Biomedical Ethics and Human Sciences

 

E-Mail: vimo@list.ru

УДК – 160.1

 

 

Образы онто-социологии: онто-изоляты и социо-эмердженты

Аннотация: В статье даётся набросок структуры социальных онтологий на основе взаимодействия двух основных концептов – онто-изолятов и социо-эмерджентов. Онто-изоляты – это относительно замкнутые целостности, например, субъекты. Социо-эмердженты – это области интерсубъектной общности между онто-изолятами. Рассматриваются элементы формального языка, выражающего взаимодействие онто-изолятов («социопротокод»). Определения социальных онтологий исследуются в статике и динамике – как формы и степени изменения социального многоединства.

Ключевые слова: онто-изолят, социо-эмерджент, социальная онтология, социальная динамика, многоединство, социопротокод.

 

 

The images onto-Sociology: onto-isolates and socio-emergents

Summary: The article provides an outline of the structure of social ontology based on the interaction of two fundamental concepts — onto-isolates and socio-emergents. Onto-isolate is a relatively closed integrity, such as subject (living being). Socio- emergent is an area of intersubjectivity and commonality between onto-isolates. We consider the elements of a formal language that expresses the interaction of onto-isolates («socioprotocode»). Definitions of social ontology studied in statics and dynamics — as forms and degreeses of change of social unity.

Keywords: onto-isolate, socio-emergent, social ontology, social dynamics, unity, socioprotocode.

 

 

Образы онто-социологии: онто-изоляты и социо-эмердженты [1]

 

 

В рамках проекта РГНФ «Постнеклассическая интегральная философия: образы социального протокода», руководителем которого является автор, поставлена задача выявить более строгие структурные основания социо-бытия и сформулировать некоторый универсальный язык («социопротокод»), позволяющий выражать базовые конструкции и законы социальных онтологий. В ряде работ автора были даны предварительные разработки этой темы[2]. В частности, использовалась методология так называемой «строгой феноменологии» и моделей субъектных онтологий, когда структура жизненного мира представляется как система онтологических полей (онто-полей) со своими регионами (онто-регионами) и определёнными на них инвариантами. На этой основе удалось выразить множество структур жизненного мира – внутренний и внешний мир, феномен я (эго), операторы рефлексии и эмпатии и т.д. Одновременно подобная методология лежит в русле так называемого «исчисления форм», задач на собственные значения (собственные формы) и их приложения в области субъектных онтологий.

В этой статье, продолжая заявленную тему, автор хотел бы вплотную приблизиться к выражению средствами строгой феноменологии структур социальности и наметить первые возможные варианты социопротокода.

 

В первую очередь хотелось бы отметить, что феномен социальности возникает как некоторый более высокий уровень организации в отношении к индивидуальному субъект-бытию. В качестве элементов (атомов) этого уровня выступают отдельные субъекты (индивиды), и, подобно образованию молекул на атомах, на отдельных субъектах могут формироваться разного рода целостности («эмердженты»), которые выражают более высокий уровень организации бытия. Социальность («социо-бытие») и представляет собою такой более высокий план организации в отношении к индивидуальной субъектности. В этом смысле целостности социо-бытия можно было бы называть социо-эмерджентами. Их главный признак – возникновение среды меж-бытия, которая захватывает области индивидуальной субъектности и позволяет им сообщаться между собой, строить некоторые единые конструкции в общем пространстве интер-субъектности, не обязательно союзного, но в том числе и конфликтного характера, поскольку конфликт – также выражение определённого социального отношения.

Например, чтобы совершить даже простейшее взаимодействие, допустим, спросить о чём-то другого человека, приходится прежде войти в некоторый слой субъектного меж-бытия, который в определённой мере отодвигает и погашает определения индивидуального бытия и активирует единую среду меж-субъектности, где отчасти гаснут индивидуальности, но реализует себя нечто общее между всеми нами, некое «социальное пространство». Такие переключения между режимами индивидуальности и коллективности обычно протекают очень быстро и неявно, и лишь в ряде ситуаций переходы между ними проявляют себя более заметно. Например, ощутимо чувствуют такие переходы личности интровертного типа, для которых переключение в режим интер-субъектности более болезненно и напряжённо.

Интересно также, что хотя среда социо-эмерджентности более-менее отлична от субъектного внутри-бытия, но эти две среды всегда активно взаимодействуют и при удачном соотношении способны ко взаимному обогащению. Например, всем нам понятно, что развитие настоящей индивидуальности невозможно вне социума. В противном случае, на лоне дикой природы, возникают разного рода «дети Маугли», реальность которых далека от идиллической картинки киплинговской сказки. Если же происходит адекватное развитие личности в социуме, то индивидуальное субъект-бытие всегда может как бы «свернуть» в себе свои социальные определения и тем самым обогатить свою индивидуальность. С другой стороны, множества индивидуальностей способны «развернуться» в общей социальности, совокупно обогащая её определения. Но это в идеале. В реальности, конечно, возможно всё, в том числе возаимное подавление индивидуальности и социальности.

В любом случае мы видим в сердце социальности два полюса, активно взаимодействующие между собой. Это среда социальных эмерджентов и центры («монады») индивидуальностей. Вторые представляют собой некоторые острова относительной онтологической замкнутости, своего рода малые миры («микрокосмы»), которые способны как открываться, так и закрываться в отношении к иному. Я предлагаю называть их «онтологическими изолятами» («онто-изолятами»), рассматривая в самом общем виде как некоторые относительно замкнутые и автономные образования в единой ткани бытия. В то же время речь идёт не об абсолютной замкнутости, как в случае лейбницевских монад или кантовских «вещей в себе», но лишь о некоторой относительной изолированности, которая может быть разных степеней в разных отношениях. Например, в общении с друзьями человек гораздо более открыт, нежели в отношении к недругам. Но даже и с друзьями в нём может сохраняться слой глубокой интимности, который окажется более-менее закрыт даже от самого субъекта, по крайней мере, от его более поверхностного эго. В итоге онто-изолят – особое локальное образование бытия, которое способно в большей или меньшей мере закрываться от внешнего бытия, переходя в режим самодетерминации.

В качестве примеров онто-изолятов выступают разного рода субъекты, живые существа или их сообщества. Тот исток онто-изолированности, который питает их онтологическую замкнутость, мы обычно называем «внутренним миром». Именно обладание своими внутренними мирами делает такие сущие способными к большей или меньшей степени онто-изоляции. В этом смысле внутренний мир можно рассмотреть как некоторый универсальный принцип порождения онто-изолированности в бытии.

Итак, среда социальных онтологий открывается как в первую очередь система отношений социо-эмерджентов и онто-изолятов. Далее нам предстоит более детально разобраться в хитросплетениях подобных отношений. Направление социологии, которое кладёт в основание своих исследований отношение онто-изолятов и социо-эмерджентов и рассматривает социальные онтологии как символизации структуры бытия вообще, может называтьсяонто-социологией. Ниже предлагаются наброски подобного социально-философского подхода.

 

В своём атомизированном состоянии социальность распадается на множество отдельных онто-изолятов, которые оказываются полностью замкнутыми в отношении друг к другу. Это один предел отсутствия социальности («социальный ноль»), который связан с господством многого над единым.

Он преодолевается рождением социо-эмерджентов в первичной онто-изолированной среде отдельных индивидуальностей. В этом смысле социо-эмердженты возникают как среда преодоления онто-изолированности, сила создания некоторой единой онтологической общности («меж-бытия»), которая охватывает множество онто-изолятов и включает их в одно социальное пространство – ту среду, в которой может начаться любая, как созидательная, так и разрушительная, социальность – жизнь надындивидуального уровня. Если такая социо-эмерджентная тенденция усиливается, то она начинает стремиться ко второму пределу уничтожения социальности – тоталитарности, когда единая среда эмерджентности полностью поглотит и растворит в себе отдельные онтологические центры онто-изолятов, и по факту они перестанут быть таковыми, потеряют свою энергию замкнутости.

В итоге реальное существование социо-бытия лежит в просвете между этими пределами социального атомизма и тоталитаризма, то есть в сфере сосуществования между собой принципов онтологической изоляции элементов и их размыкания в единое целое.

Причём, только в таком сосуществовании возможно взаимное обогащение индивидов и общества. Первые, как онто-изоляты, способны сворачивать в себя социо-эмерджентность, усиливая свою индивидуальность, в то время как социо-эмерджентность может выплеснуть-развернуть на свой более высокий уровень вклады отдельных индивидуальностей, обогащая тем самым своё интер-бытие. Мы видим здесь две фундаментыльные операции: 1) свёрткусоцио-эмерджента в онто-изолят, усиливающую последний, 2) развёртку онто-изолята в социо-эмерджент, обогащающий последний. Если эти две операции работают гармонично, начинается рост и усиление единой изолято-эмерджентной структуры социо-бытия, и она растёт в своёммногоединстве, координируя полюса многого (онто-изолятности) и единого (социо-эмерджентности).

В описанной структуре мы можем увидеть некоторую универсальную формулу роста бытия, которая лишь преломлена в ограниченных формах социальности. Можно предполагать, что сама ткань бытия совмещает в себе центры онто-изолированности и единства онто-эмерджентности, между которыми работают две фундаментальные операции свёртки и развёртки, и при гармоничном соотношении между собой они способны усиливать среду многоединого бытия, всё более развивая и координируя между собой полюсы многого и единого.

С другой стороны, гармоничность – лишь одна из вариаций всех возможных элементов спектра отношения онто-изолятов и онто-эмерджентов. В более проблемных и, увы, распространённых случаях мы видим менее гармоничную систему отношений, например, в тех же социальных онтологиях. Субъект существует в среде социальности, сворачивая которую в себе, он не столько развивает, сколько подавляет свою индивидуальность. Или социо-эмерджентность, разворачивая в себе по отдельности положительные определения индивид-бытия, вдруг почему-то оказывается далеко не столь позитивной и проявляет себя как среда вражды и конфликтов отдельных субъектов. Во всех подобных случаях гармоничная динамика роста многоединства нарушается и идёт либо медленнее, чем могла бы, либо вообще в направлении того или иного снижения общего многоединства.

Так в первом приближении мы можем сформулировать некоторый принцип бытия социума, за которым мерцает универсальный алгоритм структуры и динамики бытия. Социо-структуры оказываются поистине представляющими определения некоторого протокода, который в своих социальных облачениях превращается в социальный протокод (социопротокод). Просвечивание протокода бытия в определениях социо-бытия, в формах социопротокода, — по-видимому, центральная тема онто-социологии.

 

Попробуем сделать следующий шаг и выразить описанные выше структуры социопротокода как некоторого символического исчисления – в самом деле некоторого знакового кода.

Во-первых, для выражения структур протокода нам понадобятся средства развиваемой автором аксиоматической системы – так называемой Проективно Модальной Онтологии (ПМО)[3]. В её основе лежат представления о том, что всякое бытие может выражать себя в разных условиях соответствующими своими сторонами. Выражая подобное соотношение, получаем базовую формулу:

• У = Х¯С

— «У есть Х-при-ограничивающем-условии-С», где Х – некоторый источник свойств («модус»), У – одно из его проявлений («мода»), С – те ограничивающие условия («модель»), в которых Х проявляет себя как У, ¯ — оператор анализа («проектор»), который сопоставляет Х и С аспект У.

Для формулы (1) всегда возможна дуальная формула:

• Х = У­Е

— «Х есть У-при-расширяющем-условии Е», т.е. здесь мы не спускаемся от Х к У, а наоборот, поднимаемся от аспекта У к его источнику Х, используя расширяющее условие («модуль») Е и оператор синтеза («сюръектор») ­.

Аспект У и его источник Х связаны отношением нестрогого порядка: У£Х.

Средства ПМО нам понадобятся для того, чтобы выразить природу онто-изолятов, которые в одних условиях замкнуты, а в других открыты. Такого рода условную природу открытости-замкнутости как раз удобно выразить средствами ПМО, выделяя в онто-изоляте Х его замкнутые и открытые стороны как те или иные условные аспекты У = Х¯С.

 

Попытаемся далее выразить операции свёртки и развёртки, пока в самом абстрактном виде.

Пусть даны два онто-изолята А, В и онто-эмерджент С. Свёртка онто-эмерджента в изолят А – это некоторая операция, которая А и С сопоставляет некое новое состояние А. В общем виде такую операцию можно обозначить в виде [АC]Х = У, где [АC] – оператор, действующий от С к А («меж-оператор»)[4], Х – некоторое состояние социо-эмерджента С, У – соответствующее ему состояние в онто-изоляте А.

С другой стороны, развёртка онто-изолята А в эмерджент С может быть представлена как соответствующий меж-оператор [CA], действующий от А к С, где [CA]У = Х.

Также следует выразить тот момент, что разворачиваться в онто-эмерджент С могут несколько онто-изолятов, например, А и В. Это можно выразить меж-оператором [С|А,В]. Такой оператор действует на множество состояний У1, У2 онто-изолятов A, B соотв. и даёт новое состояние эмерджента Х = [C|A,B]{У1,У2}.

Действие оператора [C|А,В] можно было бы разложить на множество действий операторов [СА] и [СВ] при условии, что [C|А,В]{У1,У2} = [CA]У1 = [CB]У2 = Х.

По аналогии, можно ввести и оператор многоместной свёртки [A,B|С], когда онто-эмерджент С сворачивается одновременно в несколько онто-изолятов А и В:

(3)   [A,B|С]X = {[АC]X, [BC]X} = {У1,У2}.

 

Используя подобные символические средства, выразим идеи онто-изолятности и онто-эмерджентности.

Но рассмотрим вначале один пример.

Допустим, общаются между собою два субъекта А и В. Общение – это хороший пример отношения онто-изолятов. Каждый субъект представляет собой некоторую относительно замкнутую онтологическую сферу. Подобная замкнутость проявляется в том, что когда субъект А сказал некоторую фразу Х, то это ещё не значит, что субъект В правильно её поймёт, т.е. наделит тем же значением, которым наделял её А. В общем случае субъект В услышит и поймёт не Х, но нечто своё Х*, которое может больше или меньше отличаться от Х. И реагировать В будет не на Х, но на Х*, — в виде некоторой реакции У*. В свою очередь, когда субъект А говорит Х, то он предполагает получить от В некоторую реакцию вида У (например, если Х – это вопрос, то А ожидает от В услышать некоторый ответ на свой вопрос). Но субъект В реагирует не на Х, а на Х*, т.е. может порождать свою реакцию У*.

Наконец, когда В порождает реакцию У*, то субъект А опять-таки может воспринять совсем не У*, но некое своё состояние У**, более-менее отличное от У*.

В итоге, вместо того чтобы получить реакцию вида У, субъект А якобы получает от субъекта В реакцию в виде У**. На самом деле, как мы видим, это может быть более сложная цепочка активностей, которая осложняется именно онтологической непрозрачностью общающихся субъектов. Такой тип взаимодействия можно называть изолято-общением (изолято-взаимодействием) – см. рис.1.

Рис.1. Взаимодействие онто-изолятов («изолято-взаимодействие»).

 

Вот так мы порою и общаемся. Почему же мы вообще можем понимать друг друга?

Здесь на помощь как раз приходит социо-эмерджентность.

Именно из-за наличия слоя общей эмерджентности С между субъектами А и В достигается пространство взаимной прозрачности состояний разных индвидиуальностей, благодаря которому можно слышать то, что сказал другой, понимать то, что он сказал, и реагировать так, как он примерно ожидает. Всё это обеспечивает общее эмерджентное пространство интер-бытия разных онто-изолятов.

 

Теперь попытаемся выразить более строго описанные конструкции.

Итак, пусть по-прежнему есть онто-изоляты А, В и эмерджент С. Пусть А совершает некоторую активность Х и ожидает на неё реакцию вида У, что можно обозначить как [A]X = У, где [A] – оператор внутренней А-координации разных А-состояний, который сопоставляет одним А-состояниям другие, скоординированные с ними по тем или иным принципам состояния (например, Х – вопрос, У – ответ, и оператор [A] – оператор координации ответа с вопросом[5]).

Онто-изолят В воспринимает не Х, но некое Х*, что можно выразить меж-оператором [ВA], который переносит состояния от А к В. Таким образом, получим: [ВA]Х = Х*.

Далее, в соответствии со своим оператором внутренней координации [В], онто-изолят В реагирует на Х* в виде У*, т.е. [В]Х* = У*.

Наконец, онто-изолят А воспринимает У* в виде У** под действием меж-оператора [AВ], который переносит состояния от В к А, т.е. [AВ]У* = У**.

Используя описанные структуры, можно выразить состояния замкнутости-открытости онто-изолятов.

Чем более отличны между собой Х и Х*, У* и У**, У и У**, тем более изолированным оказывается онто-изолят В относительно А. Соответственно, тем менее в их бытии представлена эмерджентность С.

И наоборот, чем более близкими между собой окажутся состояния Х и Х*, У* и У**, У и У**, тем более будет достигаться прозрачность онто-изолята В для А, тем более будет определена между ними общая социо-эмерджентность. В пределе такой прозрачности и открытости, произойдёт достижение равенств Х=Х*, У*=У** и У=У**, что будет означать превращение операторов [ВA], [AВ] в тождественные отображения I, а внутренние операторы [A] и [В] совпадут между собою и с оператором [С] – внутренним оператором эмерджента С (уточнение см. ниже).

 

В итоге мы очерчиваем некоторый класс символических средств, которыми можно выражать первые определения социопротокода. Это средства ПМО и разного рода операторов («онто-операторов») – внутренних и внешних, которые действуют как внутри каждого онто-изолята (онто-эмерджент можно рассматривать как особый онто-изолят более высокого порядка), так и между ними.

Сочетая эти средства, можно пытаться выражать всё более сложные структуры.

Как взаимодействуют средства ПМО и языка онто-операторов?

Допустим, те же два онто-изолята А и В могут быть в одном аспекте открыты между собой, а в другом замкнуты. Например, два субъекта являются партнёрами по работе, и в том, что касается их работы, они достаточно открыты друг на друга. Что же до личных отношений, то у данных субъектов ещё нет такой степени доверия, и в этой области они замкнуты друг для друга. В этом случае мы выделяем в суъектах А и В две стороны как две их моды, например, А¯С1 и А¯С2, где С1 выражает условия работы, С2 – условия более близкого общения. Тогда В¯С1 открыт на А¯С1 (в рамках социо-эмерджента работы), а В¯С2 замкнут относительно А¯С2 – здесь между субъектами нет общего социо-эмерджента. В итоге вся символика, описанная выше, остаётся той же, только вместо А и В используем более частные их аспекты А¯Сi и В¯Сi, где i=1,2.

Так могут взаимодействовать средства ПМО и языка онто-операторов.

 

Условие на открытость онто-изолятов и данность социо-эмерджента может быть сформулировано как выполнение уравнения на собственное значение. В самом деле, если между онто-изолятами достигается полная прозрачность, то, как отмечалось выше, выполняется условие У=У**, т.е. тот тип реакции, которую ожидает субъект А от В, совпадает с типом реакции В. Кроме того, полная данность социо-эмерджента С выражается во взаимной прозрачности восприятий изолятов А и В, т.е. в тождестве операторов [ВA] и [AВ]. Отсюда мы получаем условия на полную данность онто-эмерджента С между онто-изолятами А и В в виде выполнения уравнений:

(4) [ВA]Х = Х, [ВА]У* = У*,

что выражает уравнения на собственные значения для меж-операторов [ВA] и [АВ].

Также, если через <АВА> обозначить композицию операторов [AВ][В][ВA][A]*, где [A]* — оператор, обратный [A] (т.е. [A]*У = Х), то в качестве условия полного существования онто-эмерджента С можно сформулировать также уравнение на собственное значение оператора <АВА>:

(5)   <АВА>У = У.

Уравнения (4) и (5) будут выражать полную систему условий для максимальной открытости онто-изолятов А и В и определения онто-эмерджента С.

 

Онто-эмерджент С для онто-изолятов А и В можно в общем случае понимать двояко: 1) как условие прозрачности одного изолята для другого (как это было описано выше) – такой онто-эмерджент можно называть внутренним для А и В, 2) как самостоятельный онто-изолят, который может быть скоординирован с А и В в виде условия их открытости, – такой онто-эмерджент можно называть внешним.

Посмотрим на отношения внешнего онто-эмерджента С и его изолятов как на случаи взаимодействия разных онто-изолятов.

Когда онто-изоляты А и В оказываются прозрачными друг для друга, благодаря социо-эмердженту С, то выполняются условия Х=Х*, У*=У** и У=У**. В этом случае активности Х и У оказываются общими у онто-изолятов А и В, принадлежа общей социо-эмерджентной среде С.

Тем самым онто-изоляты А и В уже настроены на общий эмерджентный план меж-бытия и совершают не совсем свои, а некоторые эмерджентные активности. Пусть х – своя активность онто-изолята А, которую бы он совершил вне плана эмерджентности, как бы «от себя». Пусть далее у – та реакция на х, которую бы А предполагал, также будучи автономным. Тогда [а] – тот оператор онто-изолята А, который связывает между собой х и у, т.е. у = [a]х. Оператор [a] выражает активность онто-изолята А как находящегося вне эмерджентности С, замкнутым в своей среде бытия. Аналогичные определения можем записать для онто-изолята В: у*=[b]х*, где х* = [ba]x.

Отсюда видно, что возникновение социо-эмерджента С меняет онто-изоляты от автономных состояний а и b до взаимно открытых состояний А и В в составе С.

В этом случае можно говорить о переходе от автономных состояний х и у в изоляте а до меж-состояний Х и У в онто-изоляте А. В качестве операторов, которые обеспечивают такой переход, можно ввести оператор [Cа], меняющий х до Х и у до У, т.е. X = [Ca]x и У = [Ca]у, и обратный оператор [aC], совершающий обратные переходы: х = [aC]X и у = [bC]У.

В этом случае социо-эмерджент С, обеспечивающий прозрачность между онто-изолятами А и В, одновременно окажется онто-изолятом для автономных и взаимно непрозрачных состояний a и b.

Состояния онто-изолятов А и а, В и b, можно рассмотреть как разные стороны-аспекты (моды) более интегрального бытия онто-изолятов (модусов) А* и В* соотв. – открытых в А и В и замкнутых в а и b.

Кроме того, операторы [A] и [B] могут выступать как частные случаи более комплексного оператора [C] социо-эмерджента, так что последний определится не только как основание прозрачности для онто-изолятов А и В, но и как некоторое целое, которое будет раскладываться по активностям своих частей как своих частных случаев. Такое соотношение можно выразить средствами ПМО в следующем виде: [A] = [C]¯mA – оператор [A] есть мода оператора [C] в рамках модели (ограничивающих условий) mA.

Из этих пояснений видно, что внутренняя и внешняя роли социо-эмерджента активно взаимодействуют – выступая как внутренний эмерджент для онто-изолятов А и В, целостность С одновременно оказывается внешним эмерджентом (онто-изолятом) для автономных аспектов бытия а и b тех же онто-изолятов.

 

Пытаясь в конечном итоге обобщить все подобные конструкции, следует увидеть в описанных выше структурах некоторую наиболее общую схему. Таковой будет взаимная динамика онто-изолятов и онто-эмерджентов, которая предполагает работу всех указанных выше онто-операторов, как внутренних, так и меж-операторов.

Каждый онто-изолят обладает первичным внутренним режимом генерации событий, который может быть выражен внутренним оператором. Для онто-изолята А[6] – это оператор [A]. Онто-изолят А может порождать некоторую активность Х из нуля, т.е. [A]0 = Х, далее порождая активность Х* из Х, т.е. [A]Х = Х* и т.д.

С другой стороны, каждый онто-изолят может вступить во взаимодействия с другим онто-изолятом (в том числе онто-эмерджентом). Здесь начнут действовать меж-операторы. Например, для онто-изолятов А и В это оператор [ВA]. Если в изоляте В порождена некоторая активность У, то оператор [AВ] перенесёт её в А в виде У* = [AВ]У. Тогда в изоляте А могут соединиться внутренняя активность Х, наработанная к этому моменту, и индуцированная активность У*. Соединившись, они образуют некоторую комплексную активность Z, на которую онто-изолят А будет по-прежнему отвечать своим внутренним оператором [A]. Но в итоге, вместо того чтобы породить активность Х* = [A]Х, будет порождена активность Z* = [A]Z, в общем случае отличная от Х*.

Это значит, что онто-изолят А изменит свою активность под влиянием внешнего воздействия.

Получая множество воздействий со стороны других онто-изолятов, данный изолят А начнёт двигаться в некотором направлении, одновременно влияя на другие изоляты. В итоге возникнет сетевая структура взаимодействий «всего со всем», которая может достигать некоторых своих аттракторов и выходить на определённые стационарные устойчивые режимы, затем покидая их и т.д. В целом возникнет сложная изолято-динамика.

Наиболее гармоничным вариантом изолято-динамики окажется случай роста многоединства всей системы онто-изолятов. Некоторый онто-эмерджент С будет представлять здесь полюс единого, множество онто-изолятов А,В,…, его потенциальных частей, — образ многого. Изначально все онто-изоляты могут быть максимально непрозрачными друг для друга, в том числе эмерджент С для элементарных изолятов. Постепенно может нарастать их координация. Координация отдельных изолятов А, В,… с эмерджентом С будет одновременно выражаться в росте взаимной координации элементарных онто-изолятов между собой. Все онто-изоляты будут взаимно обогащать друг друга, в частности, между эмерджентом С и его элементами будут работать операции свёртки и развёртки. В то же время каждый онто-изолят, в том числе и эмерджент С, должны сохранять моменты самобытия, в которых они будут изолированы от других изолятов, и благодаря которым будет сохраняться момент оригинальности и самости каждого изолята, способный продолжать генерировать свой аспект общего богатства содержания системы.

Подобный принцип развития изолято-динамики можно обозначать как Р-принцип (от «positivus» — положительный), а вариант изолято-динамики, реализующий Р-принцип, — как Р-динамику. По-видимому, именно такие варианты изолято-динамики фиксируются в разного рода нормах и ценностях субъектных сообществ как принципы «добра».

Альтернативой Р-динамики выступают противоположные направления изолято-динамики, которые приводят ко всё большему отклонению от Р-принципа. Как уже отмечалось, здесь можно наметить два предела – это либо распад многоединства на отдельные полностью изолированные друг от друга изоляты (предел многого без единого); либо предел полного поглощения онто-эмерджентом всех элементарных онто-изолятов с полной потерей их самости – таков предел единого без многого. Оба эти предела, как это прекрасно показано в диалоге «Парменид» Платона, одинаково оказываются невыразимыми и представляют собой своеобразный онтологический ноль (zero), в связи с чем принцип движения к такому состоянию можно называть Z-принципом, а соответствующие ему виды динамики – Z-динамикой. Можно предположить, что Z-принцип кодируется в разного рода нормативных системах как принцип «зла».

Структура бытия, по-видимому, такова, что окончательная реализация Z-динамики означает полное уничтожение бытия, в связи с чем можно предполагать, что в своём основании бытие скреплено как некоторое многоединство (изолято-целое), в котором сосуществуют онто-эмердженты и онто-изоляты, не допускаясь полностью к своему окончательному доминированию. В то же время базовая пропорция изолято-целого может всё более развиваться, выдерживая в итоге равновесие эмерджентности и изолятности, но наполняя его всё более богатым содержанием, активируя всё большее число онто-изолятов и координирующих их онто-эмерджентов. Такова идея Р-принципа.

В то же время в известных нам примерах трудно найти случаи чистой Р- или Z-динамики. В реальности мы имеем дело с разного рода смешанными РZ-динамиками, которые так или иначе сочетают в себе определения Р- и Z-принципов. В частности, история человеческого социума являет собой яркий пример разного рода примеров смешанных стратегий и постоянную борьбу Р- и Z-социумов – сфер общества, которые преимущественно выражают собой определения соответствующих принципов. Вот почему проблема прогресса в известных нам версиях истории оказывается столь неоднозначной.

При таком представлении идеи добра и зла лишаются своей мистичности и приобретают вполне рациональные и даже операциональные выражения. Добро есть лишь принцип поддержания и усиления богатства бытия, активации и гармонизации всё большего числа существующих в нём потенций, создания новых, ранее недоступных, возможностей и гармонизации всех имеющихся и возникающих центров бытия.

Наоборот, зло есть квазипринцип (квази-идея) уничтожения многообразия и сложности бытия и устремления его в конечном итоге к небытию, в том числе к самоуничтожению самого принципа зла. Вот почему это не вполне принцип, но некоторая квази- его разновидность, изначально внутренне противоречивая и не способная быть доведённой последовательно до конца.

В то же время можно предполагать существование некоторой инстанции Z-принципа в бытии, которая обнимает собою разного рода локальные возможности реализации этого принципа. Такую инстанцию можно было бы назвать Z-мемом. Это некоторый квазизакон, выражающий определения Z-динамики в бытии, насколько она может быть вообще в нём реализована. В силу своей онтологической слабости, это не подлинный логос, но скорее некоторое номоподобное бытие, сродни мемам, исследуемым сегодня с лёгкой руки миметики. В то же время тот или иной конкретный субъект может стать носителем такого Z-мема, используя ресурсы в том числе своей сильной субъектности (разума, воли и т.д.) для воплощения Z-принципа. Здесь вновь мы имеем аналогию со своеобразным паразитированием мемов на субъектах, как это сегодня описывается в миметике.

С введением идеи РZ-динамики мы можем поставить нравственные определения социума и истории на более объективную почву, рассматривая в качестве центрального именно объективно-нравственное определение исторического процесса, но опять-таки укоренённого не в условных конвенциях субъектов и сообществ, а в объективных определениях РZ-динамики.

Попытки выразить определения добра и зла в разного рода исторических этических правилах и кодексах носят условный характер и могут рассматриваться как те или иные ограниченные или искажённые выражения объективных структур РZ-динамики. В конечном итоге представление основных определений и законов РZ-динамики – такое же научное дело, как дело любой другой научной дисциплины.

В конечном итоге разворачивающаяся на множестве онто-изолятов и эмерджентов динамика может оцениваться с точки зрения своего влияния на совокупное многоединство бытия. Чтобы не потонуть в бесконечном числе подробностей, как и везде в случае научного моделирования, можно выделять существенные параметры системы и ограничиваться ими, что может значительно упрощать задачу. Кроме того, большинство людей имеет интуитивные оценки изменения параметров многоединства, на которые следует опираться при моделировании. Необходимо соединять факты и теоретические гипотезы, двигаться в направлении их проверки, модификации под давлением контрпримеров и т.д. В конечном итоге использовать весь аппарат научной методологии.

Изолято-онтологии (онтологии с онто-изолятами и онто-эмерджентами) в общем случае развиваются по своим законам, которые зависят от состава онто-изолятов и эмерджентов и складывающейся итоговой сетевой динамики. В целом реализуется смешанная РZ-динамика, отчасти развивающая, отчасти обедняющая онто-структуру. Возможны разного рода дополнительные факторы, способные оказать влияние на динамику. Например, ряд онто-изолятов могут быть субъектами, обладающими рефлексией, способными познать законы изолято-динамики и повлиять на ход её развития. Может возникнуть некоторый глобальный фоновый фактор, сдигающий систему в некотором направлении, и т.д.

Если с точки зрения реальной РZ-динамики смотреть на судьбы человеческого социума, то мы видим конечно картину, полную драматизма и неоднозначности. В частности, с развитием капитализма и общества потребления, грядущих деструктивных образов глобализации, в последнее время можно говорить о формировании современной культуры как своеобразной Z-матрицы – культуры, которая явно проповедует Р-принцип, но реально во многом маскирует определения Z-идеологии. Одним из главных её признаков оказывается раскол фундаментальных полярностей, в первую очередь полярностей научности и духовности (науки и религии). Дело в том, что только в социуме, где культивируется объективная основа нравственности, возможно определение зла как своеобразной онтологической патологии с объективной диагностикой её симптоматики. Но это и есть главная опасность для Z-мема. Поэтому, заражая социум, Z-мем на первых порах стремится направить его в область таких форм, в которых его определения максимально замаскированы, в частности, идеей чисто конвенциональной природы морали. Форма культуры с максимальным распадом базовых полярностей хорошо маскирует определения Z-мема и не позволяет его объективно диагносцировать. Такую форму культуры можно было бы соотнести с эпохой 2-й силы истории в историософии Владимира Соловьёва, где господствует дифференциация и анализ всех основных аспектов разорванного исторического всеединства.

Хочется верить, что, согласно пророчествам великого русского философа, после эпохи 2-й силы мир вступит в период господства 3-й силы истории, силы всеединства и гармонизации единого и многого, которая сможет в большей мере выразить Р-динамику нашей социальной системы.

Таковы, с нашей точки зрения, базовые определения протокода бытия, которые в самом деле оказываются органично выражаемыми структурами социального бытия в более частной версии протокода как социопротокода.

 

 

 

 

[1] Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 14-03-00825 «Постнеклассическая интегральная философия: образы социального протокода».

[2] См.: Моисеев В.И. О некоторых принципах теоретической философии // Образы постнеклассической интегральной философии. Вып. 1: Материалы 1-й летней школы по интегральной философии и философии неовсеединства: сборник статей. — М. : ИД «Навигатор», 2014. – С.10-38; Моисеев В.И. Исчисление форм как проект математической философии // Credo New. № 4(80), 2014. – С.84-100; Моисеев В.И. Проект исчисления форм: попытка переосмысления // Философские науки. № 8, 2014. – С.91-100.

[3] Моисеев В.И. Логика открытого синтеза: в 2-х тт. Т.1. Структура. Природа. Душа. Кн.1. – СПб.: ИД «Мiръ», 2010.

[4] В выражении [АC] для определения направления действия оператора нужно читать символы С и А справа налево – вначале С, затем А. Такое правило связано с обозначением композиции операторов.

[5] Конечно, оператор внутренней координации [A] следует понимать в данном случае не как сопоставление Х определённого ответа У, но скорее вообще ответа (как некоторого типа реакции), который в конкретном случае может реализоваться по-разному.

[6] Здесь и далее онто-изолят понимается как единство своих открытых и замкнутых аспектов (как А* для А и а соотв.).