Журнальный клуб Интелрос » Credo New » №3, 2016
Лукин Владимир Николаевич
Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России
доктор политических наук, доцент
профессор кафедры философии и социальных наук
Мусиенко Тамара Викторовна
Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России
доктор политических наук
заместитель начальника университета по научной работе
профессор кафедры философии и социальных наук
Lukin Vladimir N.
St. Petersburg University of the State Fire Service of EMERCOM of Russia.
Doctor of Political Sciences,
Professor of the Department of Philosophy and Social Sciences
e-mail: tvm77777@mail.ru
Musienko Tamara V.
St. Petersburg University of the State Fire Service of EMERCOM of Russia
Doctor of Political Sciences, Deputy Chief for Research
Professor of the Department of Philosophy and Social Sciences
E-Mail: lvn55555@mail.ru
УДК 347.92
Теории изменения ценностей и политика: традиционные и новые подходы
Аннотация: В статье представлен анализ особенностей процесса становления, тенденций развития и современного состояния теоретического и эмпирического базиса теории изменения ценностей. Раскрыты основные направления развития политического анализа с применением основных ее принципов и технологий исследования. Показаны роль и место проблематики взаимовлияния ценностей и политики в компаративных исследованиях второй половины ХХ – начале ХХI веков, систематизированы основные достижения в исследовании проблемы на различных этапах развития теории.
Ключевые слова: ценности, идеи, смысловые значения, традиционная модель политики, новая политика, ценностные ориентации
Theories of value change and politics: traditional and new approaches
Summary: This paper presents an analysis of the process of formation, development trends and present state of theoretical and empirical basis for the Value Change Theory. The basic directions of development of policy analysis with the use of its main principles and research technology are revealed. Main characteristics of the role and place of mutual values and politics interference in comparative studies of the second half of the 20th — early 21st centuries are given here. Scientific results and achievements in the study of the problem at different stages of theory development process are systematized.
Keywords: values, ideas, meanings, old politics, new politics, value orientations
Теории изменения ценностей и политика: традиционные и новые подходы
В контексте современных рисков глобализации, проблем обеспечения приемлемого уровня безопасности международных отношений и стабильности внутриполитического развития исследование вопросов трансформации и изменения ценностных систем на макро- и микроуровнях приобретает особую актуальность и осуществляется во многом в компаративном контексте на многоуровневой основе (глобальном, кросс-национальном, региональном, национальном, индивидуальном уровнях).
Политика глобальных акторов в последние годы – санкции против России, Сирии, ряда других государств, подтвержденные на саммите G-7 в мае 2016 года; российские контрсанкции; громкие заявления и даже обвинения в адрес Российской Федерации в покушении на западные «ценности» – подтверждает различия в системах ценностей и возрастающее их значение.
В исследовании российского Фонда развития гражданского общества утверждается соответствие идеологической платформы и политики В.В. Путина ценностным установкам подавляющего числа россиян [1].
Проблема изменения систем ценностей в отечественной исследовательской традиции трактуется в их взаимосвязи с идеологическими системами, системами символов и их смысловыми значениями, которые рассматриваются в качестве факторов, определяющих содержание и особенности внутренней и внешней политики.
В.М. Капицын (Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова, Россия) относит к элементам символьной системы партикулярные символы, жизнесферные ценности, национальную идею, государственные символы, Конституцию. Он предполагает умеренность во внедрении в рамках национальных политических стратегий универсальных символов и ценностей прав человека, с одной стороны, и обеспечения защиты национальных интересов, с другой [2, С. 58 –70].
Выявляя на основе аксиологического подхода связь между ценностным целеполаганием и формированием государственной политики, Э.В. Багдасарян (Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова, Россия) предлагает свое авторское видение ценностных компонентов как возможных оснований нового идеологического проекта России, в котором идея единения на основе ценностной платформы «добра» имеет ключевое значение [3, С. 837 – 854].
Оценивая особенности текущих ценностных ориентиров российской внешней политики И.А. Чихарев (Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова, Россия) выделяет «всеохватный» характер внешнеполитических ценностей сегодняшней России. Им предложены перспективные в контексте развития внешней политики России ценностные конструкты: идеи интеллекта, демократии, справедливости, безопасности [4, С. 111 – 114].
В контексте концепции управляемости развития (Governance) Л.В. Сморгуновым (Санкт-Петербургский государственный университет, Россия) актуализирована проблема менеджмента публичных ценностей с учетом особенностей трансформации государственного управления в ХХI веке [5, С. 75 – 85].
Весьма точно в этом отношении исследователем сформулирован тезис о необходимости преодоления отрыва от реальной политики как ключевой задаче, которая стоит перед современной политической наукой, решение которой связывается в первую очередь с трансформацией метода исследования [6, С. 5 – 16].
В этой связи, на наш взгляд, необходима адекватная оценка процесса становления, развития и современного состояния теоретического и эмпирического базиса теории изменения ценностей, тенденций развития политического анализа с применением основных ее принципов и технологий исследования, систематизация основных направлений исследования на различных этапах развития теории.
Это создает в перспективе необходимые предпосылки для осмысленных действий по возможной модификации алгоритмов, технологий, методик политического анализа или трансформации самих принципов методологического подхода к рассмотрению проблемы.
В рамках настоящей статьи представлено краткое изложение ряда соответствующих аспектов.
Научные изыскания в области исследования проблемы изменения ценностей начали проводиться еще в 70-е годы ХХ века, во-первых, с точки зрения их взаимосвязи с экономическим и социальным развитием, во-вторых, в контексте развития прежде всего индустриальных обществ.
В микрополитическом разрезе эти идеи разрабатывались А. Инкелесом и Д. Смитом [7].
В 70 – 80-е годы ХХ века исследование проблемы изменения системы ценностей складывается как самостоятельное направление, представители которого руководствовались основными положениями теории модернизации.
Термин «модернизация» не нашел своего однозначного и четкого определения. Люсиан Пай – (Массачусетский технологический институт, Кембридж, штат Массачусетс, США) например, относит к неотъемлемым составляющим модернизации экономические факторы [8, P. 6 – 9].
Переоценка роли одного из факторов способна привести к односторонности концептуальных подходов в понимании модернизации. Отчужденные от личности универсалистские требования мировой культуры, распространяемые модернизацией, часто не совпадают с партикулярными потребностями национальных политических культур и индивидуальными системами ценностей.
Разрешение этого противоречия зависит от характера национальной политической культуры и от того, до какой степени она способна смягчать и примирять этот конфликт, либо обострять его. Особенность политико-культурного аспекта модернизации актуализирует необходимость соблюдения баланса между глобальной и национальной культурами. Соблюдение этого баланса обеспечивается политическими средствами [8, P. 12].
Синтез отдельных гипотез и основных теоретических традиций концепции «модернизации» осуществлен в рамках теории изменения ценностей (Value Сhange Theory) Рональда Инглехарта (Мичиганский университет, штат Мичиган, США). В начале 70-х годов ХХ века он разрабатывает теорию, в которой обосновывается идея о том, что в развитых индустриальных обществах происходит смещение ценностных приоритетов от «материалистических» к «постматериалистическим» ценностям [9 – 16].
Начиная с 80-х годов ХХ века в научных кругах развернулись дебаты по вопросам концептуализации, операционализации, методологии, методике измерения, объяснения и интерпретации изменения ценностных приоритетов на индивидуальном (микро-) и социальном (макро-) уровнях. Разночтения и разногласия здесь возникли преимущественно по вопросам операционализации концепции изменения ценностей, технологий и методики измерения и шкалирования как методах сбора данных, а также проблемам анализа и интерпретации полученных результатов.
Так, Скотт Флэнаган (Университет штата Флорида, США, выступил одним из основных оппонентов концептуальной модели Р. Инглехарта. В качестве альтернативы однопорядковому шкалированию Инглехарта (материалистические–постматериалистические ценностные приоритеты: materialist–post-materalist value priorities) Флэнаган разрабатывает двухмерную шкалу ценностных приоритетов, включающую:
1) измерение материалистических–нематериалистических ценностей (materialist–nonmateralist value priority dimention),
2) измерение авторитарных–либеральных ценностей (показатели авторитарно-либеральных приоритетов: authoritarion–libertarian dimention) [17 – 19]. Шкала «авторитарные–либеральные» ценности не только концептуально дополняла исходную одномерную шкалу Инглехарата, но была призвана усилить каузальный анализ и выявить факторы не только экономического, но идеологического и политического плана, влияющие на характер данного социально-политического феномена.
Сравнительный анализ концептуальных моделей показывает, что основные индикаторы, хотя и обозначены одинаковыми понятиями, идентифицируют различные по типу ценностные ориентации, т.е. не идентичные концептуально обозначенные феномены. Идентичные феномены обозначены лишь индикаторами «пост-материлистические ценности» у Инглехара и «либеральные» (Libertarian) ценности у Флэнагана.
Последний вместе с тем расширяет шкалу показателей такого типа ценностных ориентаций как либеральные, или как он уточняет, «нематериальные» ориентации, включив в нее восемь основных пунктов, отражающих ценностные приоритеты; а именно, акценты:
1) на личной и политической свободе,
2) на политическом участии (в государственных местных органах исполнительной власти, а также в управлении делами предприятия),
3) на равенстве,
4) на толерантности в отношении меньшинств и тех, кто имеет иную точку зрения,
5) на открытости новым идеям и новым стилям жизни,
6) на защите окружающей среды и вопросах, связанных с качеством жизни,
7) на личных привилегиях, правах личности,
8) на самоактуализации [19, P. 1304].
Понятие «материалистические» (materialist) ценности у Флэнагана идентифицирует более ограниченный по типу круг ценностей, и фиксирует только те ценностные приоритеты, которые связаны с экономическими по характеру потребностями респондентов, в то время как у Инглехарта понятие «материалистические» ценности концептуализирует одновременно и экономический, и социально-политический аспект ценностных приоритетов.
Набор материалистических ценностей Флэнагана включает шесть позиций. К «материалистам» он относит тех, кто отдает приоритет:
1) стабильной экономике,
2) вопросам экономического роста,
3) противодействию повышению цен,
4) личностно значимой ценности сохранения высокой заработной платы, прежде всего для самого индивида, а не как абстрактной ценности,
5) достойным условиям проживания,
6) комфортности жизни в целом.
У Инглехарта в набор «материалистических ценностей» входит также часть неэкономических ценностных ориентаций, которая у Флэнагана выделена в отдельный тип ценностных приоритетов, обозначенных термином «авторитарные».
Флэнаган расширяет перечень авторитарных ценностей:
1) безопасность,
2) порядок,
3) уважение к власти,
4) дисциплина и ответственность,
5) патриотизм и нетерпимость к меньшинствам,
6) компромисс в отношении традиций,
7) поддержка традиционных религиозных и моральных ценностей [19, P. 1304 – 1305].
Исследователь выявляет смещение ценностных приоритетов не от материальных к постматериальным ценностям, как считал Инглехарт, а от авторитарных к либеральным ценностям, и нарастание противоречий между этими ценностными группами, оказывающее определяющее влияние в рамках смены поколений на социальную и политическую поляризацию. Флэнаган диагностирует изменение характера баланса ценностей в общей системе ценностей прежде всего на макроуровне.
В соответствии с его теорией, асимметричный ценностный баланс на основе доминирования традиционных авторитарных ценностей уступает место более симметричному балансу между авторитарными и либеральными ценностями. На микроуровне нестабильность баланса ценностей может быть более выраженной и не обязательно соответствующей общей тенденции стабилизации.
Расхождение ценностных приоритетов не интерпретируется Флэнаганом в терминах ценностного конфликта. Он исходит из того, что изменение в системе ценностей находит отражение в идеологических и прежде всего политических приоритетах, что обусловливает формирование сторонников определенной модели политики, соответствующей политической стратегии и политического курса, поддерживающих определенный тип ценностных ориентаций [19, P. 1306 – 1307].
Флэнаган учитывает, что постматериалисты представляют сторонников нового политического курса, ориентированного на приоритет неэкономических ценностей – «Новая политика» (New Politics). Новая политика в данном случае противопоставляется в оппозицию политическому курсу на поддержку экономических вопросов, олицетворяющему традиционную, экономически ориентированную политику (Old Politics).
Кроме того, Флэнаган также рассматривает процесс изменения ценностей как долговременный. Изменение ценностей он связывает с межпоколенческой сменой ценностных паттернов и ролью образования как фактора, определяющего процесс формирования и изменения ценностных преференций.
В рамках новой политики, воплощающей тенденцию усиления значимости нематериальных ценностей, Флэнаган фиксирует отход от предпочтения политического курса новых правых (Nеw Right) (авторитарные ориентиры) – в сторону курса новых левых (Nеw Left), ориентированных на поддержку либеральных ценностей.
К детерминирующим факторам изменения ценностных приоритетов Флэнаган относит изменение базовых условий жизни, в рамках которых происходит социализация нового поколения:
1) установление равенства в уровне дохода и стиля жизни,
2) рост динамики этих изменений,
3) рост и распространение научных знаний,
4) снижение уровня социальных рисков (No-Risk Society).
Изменение ценностных приоритетов определяется как отход от традиционного преклонения перед теми или иными политическими лидерами – к личностной самореализации [19, P. 1310 – 1311].
Новый этап научных дискуссий по проблеме изменения ценностей и, прежде всего, измерения ценностных приоритетов (Measurement of Value Change). относится к 90-м годам ХХ века.
Фундаментальные и систематические исследования Р. Инглехарта и его коллег Пола Абрамсона (Университет штата Мичиган, США), Сюзен Эллис (Университет штата Мичиган, США), и других, проводивших свои разработки в течение двадцати лет в пяти странах Западной Европы (Западная Германия, Великобритания, Нидерланды, Франция и Италии), не могли не привлечь внимания научной общественности. Гарольд Кларк (Университет в Северном Техасе, США), Нитиш Датт (Университет Восточного Средиземноморья), и Джонатан Рапкин (Вашингтонский университет, США), подвергли критике метод шкалирования ценностных приоритетов Инглехарта как не обеспечивавшего валидность проводимых измерений [20 – 24].
Принципиальное значение для микрополитики имела актуализация самой проблемы связи изменения ценностей и политики, а также тот эффект, который оказала теория Инглехарта на конфигурацию (структуру) теоретических подходов и развертывание эмпирического научного поиска по проблеме изменения ценностных систем
Определились три основных направления исследования проблемы изменения ценностей.
Первая группа исследователей исходит из того, что постматериальные ценностные ориентации в определенной мере предопределены самой сутью, содержанием политики индустриально развитых стран.
Представители второго направления на первый план выдвигают сопоставительный анализ систем ценностей сложившихся демократий и ценностей стран, вступивших на путь демократизации.
Третье направление представляют аналитики, фокусирующие внимание на изменении ценностных систем развитых демократических государств.
В XXI веке научный поиск сосредоточен во многом в рамках второго направления. Наиболее востребован здесь компаративный подход, в соответствии с которым проводится сравнение процесса изменения ценностей сложившихся демократий с особенностями процесса трансформации ценностей тех стран Восточной Европы, а также Юго-Восточной Азии, в которых проводится политика демократической консолидации. Еще в 90-е годы ХХ века была предпринята попытка распространить основные положения пост-материалистической концепции на исследование транзитных обществ [25].
Такая исследовательская гипотеза вызвала ряд вопросов у других аналитиков. Рассел Далтон в этой связи счел необходимым напомнить, что Инглехарт сформулировал основные положения постматериализма исходя из того, что постматериальные ценности являются следствием определенного уровня экономического и политического развития, в направлении к которому страны Восточной Европы и Юго-Восточной Азии лишь только начали свое движение. Это обстоятельство может определить перспективу и содержание политического курса названных стран.
Альтернативой тезису о дивергенции (расхождении) ценностей Далтона является тезис Инглехарта о глобальной конвергенции ценностей. Более взвешенной все же представляется позиция Р. Далтона, который считает разумным использование дефиниции «конвергенция ценностей» лишь в смысле определения ориентации на поддержку либеральных и демократических ценностей [22; 23; 25, 26, P. 341 – 344; 27, P. 329 – 371].
Но более поздние исследования Р. Инглехарта по обоснованию идеи культурных зон, соответствующие данному периоду, возможно рассматривать как пересмотр концепции конвергенции ценностей [28, P. 43 – 45].
Сохраняют свое влияние и идеи, выдвигаемые в рамках третьего направления. Сторонники данного подхода продолжают исследовательскую традицию, отличающуюся фокусом на относительно самостоятельной роли ценностных систем в развитии демократии, а в определенном смысле и приоритетности этого влияния.
Другие аналитики акцентируют внимание на аспекте конфликтности изменения ценностных ориентаций [29, P. 751 – 777].
Идея конфликта культур нашла отражение в более поздних работах С. Флэнагана. Анализируя итоги исследования изменения ценностей в 12 развитых демократиях мира (США, Германия, Великобритания, Франция, Италия, Испания, Канада, Нидерланды, Австрия, Бельгия, Швеция, Дания) конца ХХ века в рамках проекта World Values Survey (WVS), он обосновывает вывод о множественности конфликтующих типов мировоззрений, сформировавшихся в общественном сознании западных демократий [30, P. 235 – 270].
Вектор на укрепление интегративного потенциала теории изменения ценностей определен последователями исследовательской традиции Р.Инглехарта [31 – 33].
Получил свое дальнейшее развитие и соответствующий подход С. Флэнагана [34 –35].
Так, Гарри Маркс, (Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл, штат Северная Каролина, США), Лизбет Хогс (Свободный университет Амстердама, Нидерланды), Мойра Нелсон, Эрика Эдвардс (Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл, штат Северная Каролина, США), поставив своей задачей изучить идеологический профиль 171 политической партии 23 стран современной Европы и его влияние на политический курс этих партий в вопросе поддержки или оппозиции европейской интеграции.
Рассматривая процесс консолидации стран постсоциалистического транзита с Европейским сообществом на основе таких идеалов западной цивилизации, как гражданские права, рынок и демократия, авторы рассматривают этот процесс как геополитический процесс расширения и распространения западных норм и ценностей и уделяют особое внимание последствиям распространения европейской политии в странах с различным уровнем развития демократии, прежде всего для вступивших на путь интеграции в ЕС (Чехия, Венгрия, Литва, Латвия, Польша, Словения, Словакия, Болгария, Румыния).
В качестве исходного положения приняты два измерения, определяющие расхождение политических партий и их принадлежность к правому или левому спектру. Первое измерение – экономическое, отражающее в качестве приоритетов принципы справедливости экономического перераспределения (Economic Redistribution), благосостояния (Welfare), государственного регулирования экономики (Government Regulation), когда левые, например, отдают предпочтение принципу равенства распределения материальных и иных благ, а правые – индивидуальной экономической свободе. Данное экономическое измерение выявляет параметры ценностных приоритетов, сложившихся в сфере традиционной политики (Old Politics).
Неэкономическое или культурное измерение связывается с новой политикой (New Politics) и предполагается, что оно включает в себя в качестве ценностных приоритетов неэкономические аспекты: экологические вопросы (Ecological Issues), стиль жизни (Lifestyle), общественные вопросы (Communal).
В целях определения полюсов расхождения политических курсов различных партий, авторами научного проекта введены композитные индексы: индексы GAL и TAN[1]. Результаты сравнительного анализа показали , что партии левого профиля (Left) склонны придерживаться ценностей GAL, а правого крыла (Right) – ценностей TAN. Главными источниками оппозиции европейской интеграции как в сложившихся, так и в консолидирующихся демократиях становятся крайне правые и крайне левые партии [36, P. 155 – 175].
Опыт применения и многообразие разрабатываемых технологий измерения ценностных приоритетов и их взаимосвязи с реальной политикой, на наш взгляд, представляют несомненный интерес, с точки зрения их адаптации и возможного применения для оптимизации научно-исследовательских программ по изучению изменения ценностей в процессе интеграции в рамках Евразийского экономического союза.
Таким образом, наметившееся еще в 90-е годы ХХ века относительное снижение темпов развития теоретической формы знания о ценностях, ценностных ориентациях и политической культуре в целом обусловило заметное доминирование в исследовании проблемы изменения ценностей эмпирического подхода.
Но собственно эмпирический прогресс не был сбалансирован соответствующими достижениями в области теории и методологии. Наблюдается также некоторая узость проблематики взаимосвязи ценностей и политики, ограниченная рамками анализа структуры партийных систем.
Вместе с тем, в отечественной и мировой исследовательской практике сохраняется традиционная концентрация массива исследований как на микрополитическом уровне политического анализа изменения ценностных ориентаций личности как субъекта политики [37], включая роль социализации и сетевых структур гражданского общества в межпоколенческой трансмиссии ценностей и формирования гражданской культуры [38], так и на уровне исследования геокультуры [39, С. 177 – 186], а так же изучения проблемы влияния реальных политических событий на процесс смещения ценностей в системе международных отношений, внутренней и внешней политики национальных государств [40, P. 723 – 744].
Литература
[1] GAL как сложносоставной индекс включает индикаторы, закодированные терминами: зеленые (Green) – альтернативность (Alternative) – либертарианство (Libertarianism). TAN – сложносоставной индекс, определенный терминами: традиционализм (Traditionalism) – авторитаризм (Authority) – национализм (Nationalism).
