Русская и русскоязычная культура на постсоветском пространстве

Евгений АБДУЛЛАЕВ, Андрей ЖВАЛЕВСКИЙ, Михаил ЗЕМСКОВ, Олег ПАНФИЛ, Алексей ТОРК, Ирина ЦЫГАЛЬСКАЯ отвечают на вопросы Натальи ИГРУНОВОЙ

Тема — из круга «моих» уже многие годы.

В 1994 году мы с переводчиком, редактором журнала «Таллинн» Нелли Мельц обсуждали опыт русских эмигрантов первой волны: «Эти люди, перенеся с эстонским народом столько страданий, столько напастей, остались русскими и не ненавидят Эстонию... Они знают эстонскую культуру... Эти люди как свечи стоят, которые светят и одной стороне, и другой...» — и ее личный опыт: каково это — быть эстонкой и человеком русской культуры в новой Эстонии.

В 1998-м с поэтом, литературоведом, культурологом Томасом Венцловой говорили о традициях и перспективах литовской русистики. «Каковы бы ни были наши печальные исторические отношения с Россией, в том числе с Советской Россией, — убеждал он, — у русского языка и русской культуры есть и всегда будет свое место  в Литве».

В 1999-м с прозаиком из Ивано-Франковска Владимиром Ешкилевым спорили о сорокинском «Голубом сале» и его уроках (или адаптации технологий) для украинской прозы. Ешкилев тогда убеждал, что у них более амбициознаясверхзадача, чем у «избыточной» литературы российской: «творение литературы», — и тут же проговаривался: «Все интересные поэты в Украине так или иначе зациклены на ритмике и эстетике Бродского. …Может быть, через Бродского, через Петербург, каким-то кружным путем, в Украину пришла Европа».

В 2003-м на вопрос о том, читают ли в Грузии русскую литературу, прозаик и поэт Шота Иаташвили отвечал все-таки с оптимизмом: «По-русски читают классику. Скажу честно: после перестройки и выхода из СССР мы русской литературой не интересовались. Только в последние три года что-то реально изменилось, есть ощущение, что наши литературы будут сближаться и, как и раньше, грузины будут читать русских, а русские грузин».

В 2004-м один из самых интересных писателей Армении второй половины  ХХ века, писавший на армянском АгасиАйвазян признавался мне: «Я не мог бы жить без Толстого. Без Чехова я не могу жить. Без Бунина не могу жить. Я ищу свое начало, ищу, как сделать, чтобы меньше страдать, что я такое — и читаю Бунина… Гоголь — это самая трагическая фигура в русской литературе и самый любимый мой человек. …Притом Пушкина я люблю, и знаю, и чувствую его. Он даже в воздухе есть. В воздухе новой России».

С тех пор прошло, казалось бы, совсем немного времени, но ситуация сильно изменилась. И не только после 2008 года — для Грузии и 2014-го — для Украины. Ткань единого культурного пространства, основой которой был русский язык, заметно истончилась. Хотя в той же сфере бытования языка события происходят разновекторные. Вот лишь несколько — из самых свежих. Президент Казахстана  отдал распоряжение о переходе к 2025 году на латиницу. Президент России отдал распоряжение разобраться с обязательным обучением русскоязычного населения языкам коренных народов (эта проблема стала особо актуальна в последнее десятилетие). Нобелевский лауреат из Белоруссии Светлана Алексиевич, писатель русскоязычный, подчеркнув, что сама она человек русской культуры, допустила возможность — на какое-то время — поражения в правах для русского языка на Украине и в Белоруссии вплоть до запрета — чтобы «сцементировать» нацию. Московский Литинститут им.Горького планирует постепенно воссоздать школу литературного перевода. Нынешней осенью учителя из России были направлены в Таджикистан для обучения школьников русскому языку… Информация точечная. Чтобы лучше представить общую картину, я предложила нашим авторам, пишущим на русском, подробный опросник.

Согласились участвовать далеко не все к разговору приглашенные. Что тоже знак.

Было несколько отказов дежурно-вежливых, как под копирку: очень занят, болен, не владею ситуацией.

А еще были вот такие, одновременно разочарованно-усталые и запальчивые, письма от Сергея МОРЕЙНО, многие годы уже прожившего в Латвии давнего и любимого автора «ДН», поэта и переводчика — в том числе и с латышского. (Привожу с разрешения Сергея с небольшими купюрами. 4 сентября — «время Ч», оговоренный мною крайний срок присылки ответов.)

 

 

Понедельник, 4 сентября 2017, 2:54 +03:00 от smoreino

Наталья, доброе утро 4 сентября )))

Боюсь, я Вас снова разочарую, <…> но у меня ничего не получилось... Наверное, я стал слишком старым, выходило одно брюзжание и пессимизм, все казалось случайным, временным, вызывающим не интерес, а усталость. Не хотелось никого ругать (в том числе и себя), а хвалить казалось некого и не за что (в том числе и себя).

Почти все, с чем я сталкиваюсь в Латвии и Германии: семинары, переводы туда-сюда и пр. кажется мне закосневшим, требующим обновления, но кто я такой, чтобы об этом писать? Я часть этого процесса, я стараюсь что-то делать, а написать об этом не получилось. В России же дело обстоит настолько плохо, что вообще ни в сказке, ни пером. Но это «плохо» делают очень милые люди, и о бессмысленности их дел я могу сказать им в глаза, но не в журнале ((( Да и об утрате русским языком его былого значения  и статуса — больше нету сил писать… <…> Было бы больше времени (намного больше), что-то, глядишь, и созрело (начало созревать), но его — времени — нет... И физически мало, к тому же три книги на мне висят (на финишной прямой) и мешают думать. <…> Лихорадочно начинал и не заканчивал три дня подряд фрагменты, от банальности которых меня самого тошнило:

...Основное чувство, которое я хотел бы назвать в связи с очерченным кругом вопросов: усталость. Не знаю, в какой мере это моя личная усталость, а в какой и вправду то, о чем предполагается говорить («русский мир», статус русского языка, образование на русском языке и так далее), объективно утомляет. Я думаю, что мир вообще устал — даже предполагать не берусь, насколько — при этом я хорошо ощущаю, что мир, в котором живу я, довольно сильно устал от России. Прошу понять меня правильно: я не говорю, что Россия, моя родина, ужасна или, напротив, слишком прекрасна; не утверждаю, что другие страны, например США, не ведут себя утомительным образом (ведут, и еще как!), но именно у России репутация в последнее время отменно нехороша. И это здорово усложняет участие в обыкновенном литературном процессе — все время приходится как бы оправдываться, именно «как бы», потому что на самом деле все это старая игра, и все воспринимают как игру твои оправдания по самым различным поводам, как то...)

А тем временем четвертое уже наступило! Но так не хочется терять связь, вот я и хватаюсь за разные соломинки...

Всегда Ваш

СМ

 

12.09.2017, 14:39 от Натальи Игруновой

Сергей, добрый день, извините, что отвечаю не сразу. Огорчилась, не хотелось сказать лишнее под горячую руку :)) А потом у нас книжная ярмарка началась... Жаль, конечно, что решили не участвовать. Сейчас собираю и выстраиваю текст разговора и подумала:  может быть, вы позволите мне использовать то, что вы написали в письме, обосновывая, почему не получилось, и про усталость и т.д.? В общем-то это ведь тоже некий вариант ответа. Если не хотите, чтобы сослалась конкретно на вас, могу сказать — наш автор из одного из государств Балтии.

Наталья

 

12 сентября, 22:33 от smoreino

Добрый, да — конечно! И «шифровать» меня не надо, можно ссылаться <…>. Я бы даже добавил, что Россия никак не облегчает понимания иностранными переводчиками русских текстов, все происходит на уровне междусобойчиков и не всегда адекватных личных контактов, и что поэтому «Компромисс» Довлатова и «Чевенгур» Платонова переводятся как сатира. А пытаться доказать, что это не сатира или не вполне сатира — все равно что плевать против ветра, потому что «авторитетные» люди уже высказались по этому поводу. Практика перевода с русского и на русский чудовищно отстала от теории, потому что Россия в целом выпала из контекста и мои коллеги (которых я не могу не любить, потому что коллеги же!!!) по большей части тотальные бронтозавры и переводят, как переводили во времена железного занавеса, когда у перевода были другие задачи и цели. <…> Ну, а коллеги с ТОЙ стороны (немцы, поляки, латыши) отвечают им тем же. Дискуссии между ними напоминают зощенковскую коммуналку и сводятся, условно говоря, к двум вопросам: «как переводить русские имена — Сонечка Мармеладова и Порфирий Петрович» — «Путин плохой или хороший». Например, недавно был переведен на немецкий Веневитинов — честь и хвала первопроходцам! Но это было сделано абсолютно вне контекста, вне знания контекста, чистая имитация. Недавно была переведена «Мирская чаша» Пришвина. Я даже фамилию назову — Эвелин Пассет (редакция Ирмы Ракузы). Ну это чистой воды бред — они кроме Википедии даже ничего не читали о Пришвине! Там попросту не понят текст, Пришвин выглядит каким-то ироничным абсурдистом.

И это все видят, все понимают, а ничего не могут поделать, ведь не может переводчик читать все подряд, а сориентировать его некому, нет методов, институций — сплошной распил денег и песни с цыганами. <…>

Простите, что так сумбурно, я сейчас — прямо сейчас — еду на машине в Калининград вот сюда: http://www.territoriyakino.ru/<...>

Ваш СМ

 

 

Постскриптум к первому письму: «Фото из безвременья — в качестве иллюстрации отсутствия точки опоры в довольно-таки разнообразном мире».

А нам-то, в России, по-прежнему видится в качестве одной из таких точек опоры русская культура...

 

 

Итак, вопросы.

 

Понятие «русский мир» — вызывает горячую полемику в силу своей принадлежности не только к сфере культуры и философии, но и к сфере политики и международных отношений. Я бы хотела пригласить вас к разговору о мире русской и русскоязычной культуры на постсоветском пространстве. Хотя и этот мир не замкнут, дискретен, зависим от этнического состава населения каждого из государств, исторической традиции на конкретной территории и от политической конъюнктуры.

Хотелось бы, чтобы вы поделились своим видением общей ситуации и личным опытом. Интересует все — и область духовной культуры, и культура повседневности:

— политика в сфере языка и образования (статус русского языка, насколько за последние четверть века утрачен язык, есть ли сегодня к нему интерес и чем это вызвано, говорят ли на русском дома, на улице, в быту, есть ли возможность получить высшее образование на русском, происходит ли ассимиляция, существуют ли бумажные и электронные СМИ на русском языке, насколько они востребованы и популярны, выходят ли книги на русском — самые интересны, изучают ли русскую литературу в школе, каков статус преподавателя русского языка и литературы)?

— сохраняется ли русскоязычная городская культура (в том числе — происходит ли переименование улиц и снос памятников деятелям русской культуры), ее особенности в разных поколениях?

— как ощущается (если ощущается) связь с Россией на уровне общества и личном, «русскоязычные» для «титульных» — сограждане или «пятая колонна»?

— какие еще «миры» существуют — традиционные и возникшие в постсоветское время (ориентация на соседей, Турцию, Иран, Саудовскую Аравию, Польшу, скандинавские страны, Германию, Западную Европу в целом, Китай…)?

— появились ли новые интересные писатели, существуют ли объединения русских и русскоязычных писателей, насколько они включены в общий литературный процесс и насколько осведомлены в том, что происходит в литературе на — соответственно — узбекском, армянском, латышском, молдавском… и т.д. и русском языках, происходит ли маргинализация или русский язык, напротив, востребован как язык современной прозы и поэзии (что именно характерно для разных поколений), есть ли детская литература на русском, есть ли возможность общаться с коллегами из других стран?

— то, что пишется сегодня, — это русская литература или литература на русском языке?

— читают ли русскую классику на русском, или уже сделаны переводы, насколько интересна и доступна современная русская литература?

— что происходит с переводом, есть ли переводчики — особенно молодые?...

— как живется и пишется в этом дивном новом многоязычном мире лично вам?

— кто и где ваши читатели?

 

Результаты «полевых исследований» в Белоруссии, Латвии, Молдавии, Казахстане, Киргизии, Узбекистане — вашему вниманию.

 

 Наталья ИГРУНОВА