Первокреститель
Святому преподобному Герману Аляскинскому,
всея Америке чудотворцу
Он слышит ангелов подсказки,
Его словам, пришелец, верь.
Родным он стал хребтам Аляски,
И алеутки-черноглазки
Зовут его отцом теперь.
К нему креолы и тлинкиты
Бредут, уставшие от бед,
И ждут молитвенной защиты,
И каждый будет обогрет
Несуетно, без волокиты.
Едят из рук его медведи,
Ждёт ласки своенравный бык,
И горностаи, словно дети,
Не забывали об аскете,
Чья жизнь — страданий чистовик.
В мольбах на острове Еловом,
Где землю обнимает мох
И океана шумный вздох
Напитан первородным словом,
Там говорит с монахом Бог.
Старец Трифон
Святому преподобному Трифону Вятскому
Капли пота остались на пижме.
Я устал, перегрелся и взмок.
Все полудни царит солнцепёк.
Преподобный, хоть облачко выжми
На кресты пересохших дорог.
Мы в тяжёлой блуждаем пылище,
Не пускает нас дальше июнь.
Ты на нас хоть тихонечко дунь,
Освежи наших дней пепелище,
Пролети, как над злаками — лунь.
Старец Трифон, просить мне неловко:
Я живу, перед Ним мельтеша,
Но я чувствую, как не спеша,
Будто бабочка, нежная совка,
К твоей мантии жмётся душа.
Отче
Иеромонаху Макарию (Комогорову)
От полевиц, иван-да-марий,
Веснянок и разрыв-травы
На службу шёл отец Макарий,
И вслед леса впадали в рвы.
Пылились трудников посадки,
Росли под сводом певчих птах.
И думал молодой монах
О Боровске, Алтае, Вятке…
О том, что ново и не ново
И к ночи жарко день приник,
О животворной власти слова,
О Господине всех владык,
О том, как жизнь иконописна,
Проста, смиренна, пресвята,
О том, что будет ныне, присно,
У всех крестившихся в Христа.
Христорадник
«Какой доверчивый придурок!» —
Разнёсся шёпот по дворам.
Он подобрал в грязи окурок,
Поднёс к обмётанным губам.
Улыбчивый, убог и жалок,
Он — попрошайка, нищеброд,
Любимец стариков и галок,
Он — христорадник, идиот.
И гонят все его в три шеи —
Он удаляется, боясь.
Но в глубине пустой аллеи
Вдруг с небом ощущает связь.
И, чтобы к людям стать поближе,
Один — он молится за нас
Под плач небес, в застывшей жиже,
В безлюдный час.