* * *
Укрыться от судьбины — не случилось.
Ударил гром — и разомкнулась твердь
под целой жизнью. Вот где всё, что снилось
как смертебытие и жизнесмерть.
Что ж, проверяй на пробу, словно злато,
родных, любимых, близких и детей:
решатся ли — сквозь сто твоих смертей — 
вслед за тобой? Постигнут ли когда-то
Тебя — хотя бы и перед концом?
Не ужаснутся ль сердцем от утраты,
Всебедствий этих? Ведать бы о том...
Но безоглядно пролегла дорога
Отчаянных. Стоишь — на всех ветрах.
Судьба, ты победила, слава Богу.
В жестоком ветре сгинет подлый страх.

 

* * *
Она простёрлась скомканной водой — 
всеповинуясь и всепринимая.
И кожуру с неё за слоем слой
сдирает страсть глухая вековая.
Холм вожделенья, как струя фонтана,
поднялся, чтоб полней сгореть дотла,
когда томленьем сладостным вошла — 
вонзилась в глубь отверстого, как рана,
пылающего лона — эта сила,
с немилосердностью живящей всей,
в подвижности, упругости своей
от ног до уст усладою пронзила.
Сосуд порожний, звуки всё  слышней,
взбирайся вверх или срывайся с кручи
от содроганья сцепки жажд дремучих,
средь рёва родов, муки и смертей!