* * * 
Не спрячешься, попав судьбе в немилость.
Ударит гром — и сразу круговерть
сметает жизнь. Теперь ты — то, что снилось —   
смертесуществованье, жизнесмерть.
Испытывай, как золото, на пробу
родных, друзей, любимых и детей:
пойдут они за сто твоих смертей
вослед тебе? Поймут они породу  
твою — хотя бы и в конце пути?
Сердца их дрогнут ледяным ознобом
от этих бед? Когда б ответ найти...
Как безрассудно пролегла дорога
отчаянных. И свет весь — на ветрах.
Судьба, ты победила, слава Богу.
На хищном ветре тает подлый страх.

 

* * *
Она лежит, как смятая вода, —   
всему покорна и на всё согласна.
Глухие страсти, сумрачные ласки
сдирают шелуху её стыда.
Она распахнута — горячий, плотный
фонтан желанья дрогнул и обжёг.
Тугой, упругий бешеный поток,
живительный, смертельный, первородный —   
быть, в сладкую истому проникать
всей нестерпимо рвущейся наружу
шальною силой. И блаженной дрожью
её пронзает с ног до кадыка.
Пустое жерло — вот он, твой удел.
Взбираться вверх или срываться с кручи,
пока внутри клубок страстей дремучих:
боль родов, и мучений, и смертей.