Край скалы

Надежду оставляла на потом,
жила, с погодой споря.
Ровесница плывёт за Флегетон,
а я сижу у моря.
          Легко прошли высокие валы.
          Всему готова смена.
          Волна уже задела край скалы.
          В ногах — мальки и пена.

Гурзуф

Ещё пейзажем кипарис не правил,
когда отмечен Пушкиным Юрзуф.
Шаляпин пел.
                    В холстах Коровин славил.
И мимо шли Осман или Юсуф.
А девочка Цветаева скучала,
одна, в гурзуфской крепости, весной.
И думала,
          спускаясь,
                    у причала:
— Ну кто сюда отправится за мной?

Львы у ворот

При свете ночных фонарей,
в часы, когда день устаёт,
люблю этих спящих зверей
в саду, на мостах, у ворот.

Я каменный холод кудрей
не раз утепляла рукой,
когда леденил их борей
у входа в больничный покой.

И кто меня щёлкнуть успел
сидящей на звере верхом?
Тот снимок ещё чёрно-бел
и снят в освещенье другом.

При свете ночных фонарей,
в часы, когда день устаёт,
люблю этих спящих зверей
в саду, на мостах, у ворот.

Сколько раз

Сколько раз уходили столетья понуро — 
археолог увидит трезвее и проще.
Сколько раз уходящей казалась натура?
Сколько раз обживались прибрежные рощи?
Что взойдет на земле вперемешку с камнями,
коль осколки похожи на зубы драконьи?
Не хочу я меняться ни с кем временами:
что повадки дракона, что — вора в законе.
Пахнут пеплом следы миновавшей эпохи,
опалённые лавры лежат на бастиде.
Сосны ржа достаёт и сквозь чертополохи — 
олеандр, как законная кровь на корриде.

Последняя стирка

Из прошлого летит к тебе снежок.
Там холодно. Там редко топят печи.
Девичья шубка не ласкает плечи.
Нещадно жмёт невесткин сапожок.
Предчувствуя, что близится побег,
мать промолчит и раздраженье спрячет.
Вдогонку по себе невестка плачет.
Тугим узлом завязан бабий век.
Неужто жить при мужниной родне,
варить обед без должного пригляда?
— Как ты живёшь, сама себе не рада?
— А ты?
          — Давай не будем обо мне.

А век спустя: — За всё меня простите.
Я так легко отделалась тогда!
Плескалась в оцинкованном корыте
последней стирки мутная вода.

Ты

Старый кедр, не жалея, смели
две ненастных весны и стройбат.
Те, кому не хватает земли,
уж совсем не на звёзды глядят.
          Лишь вчера отшумел водосток
          и порывистый ветер остыл.
          И, взглянув на беззвёздный восток,
          ты кедровую шишку зарыл.

Лишь тебе

Это вновь повторила расцветку
моего головного платка
углокрыльница, спутница ветра
и подруга любого цветка?
          Это я как ни в чем не бывало
          просыпаюсь — и в пятом часу
          вместе с горлицей, без интервала
          предрассветную вахту несу.

Бронежилет

Куда рванешь? Какая блажь
разбудит нас в ночи?
Но ты ответа мне не дашь.
Ну что ж, молчи, молчи.

Ужо какой мне белый свет — 
с утра в глазах рябит.
Куплю тебе бронежилет.
Пускай в шкафу висит.