* * *
Во всех языцех алчет славы 
град Вавилон. 
В душе нет света — хлынет лава 
темнее тьмы со всех сторон.

И не понятны взгляду взгляд, 
не слышны голоса, 
но землю каждый день хулят, 
поносят — небеса. 

Померкнет всё вокруг, увы, 
лишь лёгким вихрем прах 
вслепую вырвется из мглы,
свой обуздавши страх.

Наш дух вот-вот дерзнёт на взлёт 
за тьму, за облака. 
Бог, прослезившись, пропоёт: 
Земля, поспи пока!

Прошлое

Там времени нету — 
ни ночи, ни дня. 
Дымком сигареты 
память вползает в меня.

Там сморчок-старичок 
и смеётся, и плачет. 
Рыбку, раз, на крючок — 
дарит мне на удачу.

Помню, очень далёк
дом его, где я не был.
Ближе звёздное небо — 
всех цыган потолок.

Позову: эй, старик!
Он помешкал у входа.
Юркой рыбкой вдруг — нырк — 
в непроглядную воду.

* * *
В пакете чанах и горячий багет, 
холодная водка в кармане. 
Она подмигнула, и он — в ответ, 
Они возлегли на поляне.

Будто на ложе из трав и цветов, 
обнявшись, качались в прохладе. 
Грелись на солнце без лишних слов, 
О рае мечтали как о награде.

Болтали про быль и про небыль. 
Как люди, прожили день — благодать. 
И задремали под звёздным небом, 
Адам и Ева — всё тишь да гладь.

* * * 
Вот и кончились улицы этого мира — 
караван, как мираж. Ухожу наяву,
пляской пыли ещё не вознёсся в просторах эфира, 
с Диогеном я в бочке ещё поживу.

Ко мне в тонком сне приходил сам Господь. 
Хвать ребро моё! Вывернул мир наизнанку. 
Сколько жизни вдохнул Он в новую плоть, 
в эту крикливую вздорную самку.

И вновь — коварный Змей, и вновь — руины рая,
жена и дети, ругань, слёзы, стон…
Ребро моё, предательски карая,
ты вновь сулишь Потоп, 
                но прежде — Вавилон.

 

День

С молитвы начинаю каждый день 
и благодарственной молитвой завершаю. 
Надежду, радость и счастливый смех 
на дне души перемешаю.

Но скорбь и слёзы, боль и нищета — 
неразрушимая на всё про всё печать. 
И мне, о Боже, всех спасать? 
                     С дешевой  
или с подкидыша — с кого начать?

Всем брюхо тощее наполнить, напитать 
и вместо траура найти цветные шали, 
чтоб каждый божий день на горестной земле, 
все благодарственной молитвой завершали.

Возница

Куда ведут пути моей судьбы слепой?
На казнь? На трон?
Они меня ведут иль я их за собой тяну,
глотая стон?
Судьба закусит удила, я — ни на шаг,
и кто кого…Рысцой бегут года.
Устали дико друг от друга мы,
строптивые всегда.
И на руинах прошлого не жить,
и грош цена мечтам,
о рае разглагольствует судьба,
по адским галопируя местам.
Устала без любви и не боюсь признать,
и дух, и плоть — игра,
и золотая затерялась нить
меж завтра и вчера.
Возница, трогай, эй, в последний путь
средь бела дня,
ну, сколько можно мучить, пожалей
меня, пролетку и коня.