Бес звука

Музыка начинается с тишины.  
Минуты перед рассветом, когда выключают звёзды.  
Высшей точки падения камня над зелёным стеклом пруда.  
Бездыханно и неподвижно стоит орда,  
Ожидая Батыя, хриплого вопля «хурр!»  
Безголовая птица мечется, кровью пятная кур.  
Трубка курится, словно сама собой.  
У шайена ни слова.  
У логова волчий бой.  
Наплевав на флажок, мать уходит собой в прыжок,  
Прикрывает волчат —   
И ружья тоже молчат.  
У девчонки на сердце имя — не скажешь вслух.  
Она чистит лук — не верите? — просто лук.  
Лак сползает с ногтей — обессилевшая броня.  
Батальоны просят огня.  
Ботильоны, забытые на балу,  
Превратились в золу.  
Шкаф открыт — там беззвучно смеётся лев,  
Повелев — проснись.  
Камень из высшей точки бросает ниц.  
Небо бросает в дрожь.  
Струны натянуты до отказа — трожь!  
Бей наотмашь, круши стекло, чтоб звенело, везло, вело,  
Колыхало волною алой,  
Задыхалось пичугой малой, над обрывом раскинув перья.  
Где теперь я? Гром? Грохот? Гул?  
...Красный камень на берегу...

Хосидл

Сыплет снег гусиным пухом,
Время спать птенцам и духам.
В доме хлеба — ни куска.
Мимо Умани — войска.
Браво-рьяно, сыты-пьяны,
От метели до бурана,
Галуны да кивера,
На усах хрустит «ура».
Стёрся след сирот ничейных.
Спелым яблочком — Сочельник
По тарелке озерца.
Согреваются сердца,
Мёрзнут сани, мёрзнут ели,
Все хлева орождествели,
Фляги выпиты до дна.
В Белой Церкви
Ти
Ши
На.

Ааай, айяйай, ааааа...

Ни к чему читать о хлебе — 
Нужно, так пеки.
У свечи весёлый ребе,
С ним ученики.
День четвёртый, до шабата
Времени вагон,
Стали кругом, друг на брата,
Смотрят на огонь.
Ребе сказку выпевает:
Жил на свете бог,
Он однажды создал камень,
Что поднять не мог.
Видел Эрец — горький перец,
Пепел на углях.
Вот у нас — полынь да вереск,
Да Чумацкий шлях.
Там пустыня — скорпионы,
Камни да гробы,
Соглядатаи, шпионы,
Равы и рабы,
И арабы. Бродит нищий,
В сумке сефирот,
В голове слова и вишни
Скачут прямо в рот:
Если я Царя не бачив,
Есть ли в мире Царь?
Ветер жгучий, лай собачий,
Сало да маца.
У Царя была Царица.
У пчелы был мёд.
Если долго не молиться — 
Боженька поймёт.
Если долго не смеяться,
То испустишь дух.
Глянь — диббуки носят яйца,
Сыплет белый пух.
В карауле спят солдаты,
В сене мужики.
И петух кричит раз пятый
Хриплое «ки-ки».
Станет супом.
Стану снегом
И вернусь в обет,
Напишу на камне неком — 
Суета сует.
Вы ко мне придёте в Умань
От ума, дурьё.
«Ребе Нахман был безумен»,
Ласточка споёт.
Не Мессия, не апостол,
Божий мастерок.
Я станцую — это просто.
Вот и весь урок...
Блеют козы, плачут дети,
Снег идёт стеной.
Белый снег на чёрном свете — 
Дивный, ледяной.
Ребе Нахман сплюнул красным,
Растирает грудь.
Скоро небо станет ясным — 
И придётся в путь.

Ааай, айяйай, ааааа...

Похоронят — будет тризна.
Дальше войны лет на триста,
Декабристы — Паша Пестель
И Апостол...
Время — престо.
Большевик идёт за плугом.
Чёрный хлеб так лаком с луком.
Чьи-то кони воду пьют.
Здесь по паспорту убьют.
Докладуют, руки грея — 
Город Умань — три еврея.
Synagogue. Гробница.
В ней
Ребе Нахман?
Вам видней.