Мухин Сергей Владимирович родился в 1971 году в Московской области. Закончил МТУСИ. Автор книги «Секретный архив Шерлока Холмса» (2014). Живет в Москве.  В «ДН» публикуется впервые.

 

 

Медведь

 

— Папа! — услышал я крик своей младшенькой и моментально проснулся, соображая, что могло случиться. В комнате никого не было, все уже встали. — Ну иди же сюда, быстрей! — вновь услышал я, вскочил и, на ходу натягивая штаны, бросился на улицу.

Когда я выбежал на крыльцо и огляделся, щурясь от яркого солнца, увидел дочку, стоящую рядом, на углу дома. Она глядела куда-то за него.

— И зачем ты меня подняла? — недовольно спросил я, видя, что с ней все в порядке.

— Представляешь, медведь пришел!

— Какой медведь? — я оторопел и, осторожно ступая, приблизился к ней.

— Вчерашний. Помнишь, тот, которого мы встретили.

Я заглянул за угол, и точно, за домом неподвижно стоял вчерашний глупый медведь, делая вид, что его там нет. Я успокоился.

— Ну и что ты здесь делаешь? — медведь ничего не ответил. Я обратился  к дочке: — Видишь, какой, в прятки затеял с нами играть.

— Папа тебя спрашивает. Почему ты не отвечаешь?

— Ничего не делаю, просто стою, — надув губы, обиженно ответил медведь. — Уж и постоять нельзя.

— Да стой, пожалуйста, — милостиво разрешил я. Действительно, пусть стоит, нам он не мешает. И повернулся, чтобы уйти.

— Пап, подожди, — дочка умоляюще посмотрела на меня и попросила. — Давай с ним поговорим.

— Давай сначала позавтракаем.

— А зачем? — подал голос медведь.

«Ну началось», — с сожалением подумал я. Еще вчера после его первых вопросов я понял, что не стоит с ним связываться, и безболезненно сумел от него отделаться. Однако сегодня, видимо, так не получится: он нашел наш дом, и прогнать его будет непросто.

— Для того, чтобы были силы на день.

— Да, — подтвердила дочь.

— А зачем? — не унимался медведь.

Дочь посмотрела на меня, прося помощи. Я вздохнул и, как совсем маленькому, начал объяснять.

— Если не будешь есть, то не сможешь ходить.

— Да, — вновь подтвердила дочь и от себя добавила. — Не сможешь бегать, лазить нигде. Будешь лежать, а потом умрешь.

— Почему? — вновь удивился медведь.

— Потому что потому, все кончается на «У», — не выдержала дочь. Отвернувшись от медведя, она взяла меня за руку и повела в дом. — Пойдем завтракать. Что с ним говорить, он еще маленький.

Позади раздалось громкое всхлипывание. Мы с дочкой повернулись назад и застыли в изумлении — медведь стоял и ревел, утирая лапой морду. Крупные слезы падали и вдребезги разбивались об утрамбованную, как камень, почву. Мымолча ждали, чем все это закончится, а медведь все не унимался, жалостливо из-под лапы посматривая на нас. Я уже хотел сказать ему что-то ободряющее и принести что-нибудь сладкое, но дочь нашлась первая:

— «Отчего ты плачешь,

Глупый ты Медведь?» — с сочувствием прочла она.

— «Как же мне, Медведю,

Не плакать, не реветь?

Бедный я, несчастный

Сирота,

Я на свет родился

Без хвоста»¹, — в ответ проревел медведь.

— А при чем здесь хвост? — оторопело спросила дочка.

— Не знаю, — все еще всхлипывая, протянул глупый медведь.

— А откуда ты знаешь эти стихи? — строго спросила дочь.

— Слышал.

— Где?

— Говорят, — уклонялся он от ответа.

— Кто? — не унималась дочь.

— Все, — так же неопределенно промямлил медведь.

Поняв, что разговаривать с ним бесполезно, мы повернулись и вошли в дом. Дочь села за стол, взялась за ложку, но тут же подняла на меня печальные глаза:

— Пап, а медведь-то голодный. Что делать?

Я пожал плечами и хотел уже предложить дать ему кашу, но потом вспомнил:

— Покажи ему нашу малину.

Дочь довольная убежала, и я услышал ее голосок, объясняющий, как выглядит малина и каких цветов бывает. Вскоре она, счастливая, вернулась и принялась за еду, а закончив, бросилась вон из дома.

— Папа! — почти сразу услышал я ее крик и выскочил на крыльцо.

Рядом с крыльцом стоял медведь и умоляюще смотрел на дочь.

— Папа, он еще хочет есть.

— Ему что, ягод мало, — начал я, обводя рукой наши кусты с малиной, но остановился: ягод у нас больше не было. Медведь все подъел, даже те, что еще не дозрели, видимо, решив, что это желтая малина. От нее тоже ничего не осталось. — Да, — только и смог вымолвить я. А потом продолжил: — Значит, пора ему отправляться за лесной малиной.

— А что, в лесу тоже малина есть? — удивленно спросил медведь.

— Конечно, есть, — ответила вместо меня дочка. — Сколько хочешь.

— Ну тогда я пошел.

И медведь отправился восвояси. Как просто оказалось от него отделаться!

— Даже спасибо не сказал, — с обидой произнесла дочь.

— Не переживай, он же медведь и, видимо, не знает, что за помощь надо благодарить.

— Наверное, — согласилась она.

 

 

Медведь возвращается

 

Несколько дней прошло спокойно. Первое время мы еще ожидали возвращения медведя, но его все не было. Я успокоился, хотя и замечал, что дочь тоскует. Она часто сидела на крыльце, глядя в сторону леса.

Время шло. Вскоре я уже стал забывать о нашем лесном госте, но как-то утром, когда колол дрова, позади послышалось кряхтение. Я повернулся. За моей спиной стоял глупый медведь и переминался с ноги на ногу, а правильнее, с лапы на лапу, видимо, желая что-то спросить. С тех пор, как я видел его последний раз, он изменился. Прежде торчащая клоками шерсть разгладилась и теперь лоснилась на солнце. Да и в целом его внешность говорила, что это время для медведя не было потерянным — он явно отъелся и выглядел более добродушным. Но похоже, ему чего-то хотелось,  раз он пришел к нам.

— Добрый день, — вежливо поздоровался я.

— Добрый, — буркнул медведь и тут же попросил. — Дочку позови.

— Зачем?

— Надо.

Я хотел было возмутиться, но потом передумал и кликнул дочку. Та настороженно выбежала, а увидев, ради чего ее позвали, радостно бросилась к медведю. Она начала его расспрашивать, но тот, как воды в рот набрав, стоял молча, чего-то выжидая, а потом неожиданно произнес:

— Я есть хочу.

— Ты разве голодный? — удивленно спросила дочка, оглядывая раздобревшее тело медведя.

— Да.

— Так иди в лес и ешь малину, — обиженно предложила дочурка и демонстративно повернулась, чтобы уйти.

— Там ее больше нет. Я все съел. И еще хочу.

— Все съел? — удивленно переспросила дочка.

— Да. Я все облазил, больше нет.

— Бедный, — жалостливо произнесла дочка и погладила медведя по его склоненной голове.

Внезапно раздалось:

— Ур-р-рв-р-р-рв-р-р-рв-р-р-рв-р-р…

Дочь отдернула руку и с удивлением посмотрела на меня, а потом вновь на медведя. Тот стоял и молчал. Дочь вновь коснулась его, и еще более громкое урчание наполнило все вокруг:

— Ур-р-рв-р-р-рв-р-р-рв-р-р-рв-р-р!..

— Кто тебя научил? Отвечай, — сразу приступила дочь к допросу.

— Все так делают, — уклончиво ответил медведь, явно не желая открывать своего учителя.

— Кто все?

— Все.

— Это тебя кот научил? — подумав немного, с подозрением спросила дочь и уточнила. — Полосатый?

Медведь не ответил. Он как ни в чем не бывало нюхал какой-то цветок.

 

 

Медведь на рыбалке

 

— Рыбы хочешь? — услышали мы неожиданный вопрос, донесшийся откуда-то снизу и, опустив глаза, увидели стоящего рядом с нами рыжего полосатого красавца.

Глядя на Полосатого, я невольно заулыбался — как он хорош — и посмотрел на дочь. Она также умиленно смотрела на него, а потом наклонилась и погладила кота по голове. Тот издал характерное: «Ур-р-рв-р-р-рв-р-р-рв-р-р-рв-р-р!»

— А что такое рыба? — сразу заинтересовался медведь, глядя то на кота, то на дочь, видимо, желая такой же ласки.

— Эх, это такая вкуснятина, — мечтательно произнес кот, внезапно очнувшийся от прикосновения руки дочери, и вновь закрыл глаза, вероятно, представляя себе рыбу в качестве еды.

— Рыба плавает в воде, — добавила дочь, отрываясь от уже наглаженного кота. А тот находился в таком состоянии, что просто не мог произнести ни звука, кроме «Ур-р-рв-р-р-рв-р-р-рв-р-р-рв-р-р!».

Медведь бросился к бочке, стоящей под водостоком, и стал внимательно всматриваться в нее. Потом обернулся к нам и обиженно произнес:

— Ее там нет.

— Конечно, нет, — вернулся к разговору пришедший в себя после ласки кот. — Кто же ее туда посадит? — усмехнулся он и милостиво добавил, увидев еще более обиженное выражение глаз медведя. — Рыба водится в реке, в озере или в пруду.

— Тогда пойдем туда быстрей, — заторопил медведь.

— Конечно, пойдем, но сперва помоги червей накопать, — попросил кот и пояснил: — У тебя когти крупные.

— А что такое черви? А как они выглядят? А где они? А их можно есть? — сразу начал расспрашивать медведь.

— Сейчас увидишь, — отрезал кот и, посмотрев на меня, спросил: — Где можно покопаться?

Я махнул рукой, показывая на место, где у меня гнил всякий деревянный хлам. Кот довольный пошел в указанном направлении, а медведь понуро поплелся за ним, что-то бурча себе под нос. Кот знал дело и, нередко бывая ленив сам, не любил лентяев, тем более когда это касалось его интересов. Так что, придя на нужное место, он быстро указал медведю на землю и приказал копать. Тот нехотя приступил и срыл, как его и просили, верхний слой, а вскоре испуганно отскочил, после того, как кот, принявшись выуживать червей, показал ему первого. Не прошло и пяти минут, как они возвратились.

— Ну что ж, — подытожил кот, — потрудился ты на славу, так что первая рыба твоя.

— Мало, — твердо ответил медведь

— Хорошо, и вторая.

— Еще-о-о-о, — протянул медведь.

— Уговорил, три первые рыбы тебе, — и добавил, упредив очередное несогласие медведя. — Больше не проси.

Медведь согласно кивнул.

— А чем ты ловить будешь? — спросил я, не обнаружив и намека на удочку.

— Удочкой, не когтями же, — ответил кот.

— И где она? — продолжал я расспрос.

— Я ее у реки оставил. С утра на белый хлеб ловил, но что-то не особо идет, вот и вернулся за червями.

Я понимающе кивнул, а рыбаки отправились к ближайшей реке. Впереди важно шествовал кот с консервной банкой, полной червей, а за ним маршировал медведь. Внезапно он пискляво запел:

 

Первая рыбка моя, первая рыбка моя².

И вторая моя, и вторая моя, —

пропел он грубее.

Ну и третья, вот такая, —

он развел в стороны лапы, показывая ее размер, и, щелкнув зубами, закончил, —

моя.

 

Звук его голоса начал удаляться и вскоре затих. Дочь посмотрела на меня и покачала головой:

— Интересно, откуда он это все знает?

— «Говорят», — передразнил я медведя. — Вот увидишь, вернется несолоно хлебавши.

— Смотри, не спеши, а то рыбу упустишь! — крикнула дочь медведю вдогонку, но тот даже не оглянулся. Он был уже далеко.

 

Через час мокрый и грязный медведь вернулся назад без кота. Его вид красноречиво подтверждал верность моих слов. Он подошел к нам и встал рядом, сопя, видимо, ожидая, что его пожалеют, но мы просто смотрели на него и улыбались.

— Что смеетесь? — недовольно буркнул медведь.

— А что еще делать? Ведь дочка тебя предупреждала. Поймал рыбу? — медведь не отвечал. — Что с первой произошло?

— Слишком маленькая была, сквозь когти проскочила.

— А вторая?

— Слишком скользкая.

— Ну а третья? — медведь молчал.

— Поторопился? — предположил я.

Медведь согласно кивнул и обиженно добавил:

— Кот тоже посмеялся надо мной.

 

 

Медведь и мед

 

Медведь продолжал стоять и понуро смотреть в землю. Он ворошил ее лапой, как будто пытался что-то найти. Через некоторое время медведь всхлипнул и произнес, не глядя на нас:

— Я есть хочу.

— Так сходи меда найди, — не выдержала дочь.

— А что такое мед?

— Мед — это такой продукт, — стала разъяснять дочь. — Его делают пчелы.

— А кто такие пчелы? — не унимался медведь.

— Это такие насекомые с желтыми и черными полосками.

— Это они? — спросил медведь, указывая на шмеля.

— Нет, что ты. Это шмель мохнатый. Пчелы меньше.

И тут прямо на нос медведю села оса. Тот замахал лапами, отпугивая ее, но оса не унималась и продолжала кружить, пытаясь усесться обратно. Медведь совсем обезумел и бросился бежать. Оса улетела за ним. Через десять минут он вновь вернулся, весь мокрый, боязливо оглядываясь по сторонам:

— Что это было?

— Оса, — ответила дочь, потом резко добавила: — Хвать тебя за волоса! — и схватила медведя за ухо. Тот со страхом отпрыгнул и огляделся.

— Где оса?

— Нет ее. Я пошутила.

Медведь ошалело смотрел на нас, а потом спросил:

— А как выглядит пчела?

— Она похожа на осу, только маленькая. А вот, смотри.

Медведь боязливо уставился на пчелу, а насмотревшись, спросил:

— А как она делает мед?

— Из пыльцы.

— А что такое пыльца?

Вместо ответа дочь нагнулась, сорвала одуванчик и, ткнув в него пальцем, показала медведю:

— Видишь, вот она, желтая.

Медведь тоже сорвал, но сразу целый букет одуванчиков и, сунув в него свой нос, сильно вздохнул, после чего закашлялся и облизал его. Морда его сразу исказилась. Медведь отбросил цветы и обеими лапами стал оттирать свой нос. Потом вновь посмотрел на меня и затянул:

— Я есть хочу.

— Папа, — обратилась ко мне дочь, — можно ему меда дать?

Я кивнул, и дочь побежала в дом. Медведь проводил ее взглядом, а потом, посмотрев на меня, вновь принялся ворошить лапой землю. Вскоре дочь прибежала, неся в руке столовую ложку с медом. Медведь с сомнением посмотрел на принесенное.

— Не бойся, — дочь протянула ложку. — Это очень вкусно. Тебе понравится.

Медведь боязливо понюхал мед, а потом лизнул. Глаза его в тот же миг сверкнули, и он, выхватив ложку из рук дочери, принялся вылизывать мед. Когда ложка стала выглядеть так, будто ее только что купили, медведь произнес:

— Еще-о-о.

— Иди и найди сам, — строго произнесла дочь.

— Я не умею, — начал хныкать медведь.

— Все ты умеешь. Ты же медведь, что значит, мед ведаешь, то есть знаешь, где находится мед. Правильно? — она посмотрела на меня. Я кивнул. — Так иди и ищи в лесу. Вкус ты его знаешь, запах тоже. А значит, найдешь.

— Я Медведь или Мёдведь?

— Конечно, Медведь.

— А при чем здесь мед?

Дочка замялась, не зная, как ответить, и вопрошающе взглянула на меня.  Я молчал. Тут она хитро улыбнулась:

— Все так говорят.

Медведь без вопросов принял такой ответ и вежливо попросил:

— А можно мне еще чуть-чуть?

Дочь колебалась, но потом все же взяла у медведя ложку и принесла еще меда. Тот было заикнулся об «Еще-о-о», но дочь посмотрела на него таким взглядом, что медведь вернул ложку и понуро поплелся в сторону леса.

Не прошло и двух часов, как медведь вновь прибежал к нам. На него страшно было смотреть. Он весь вымок, кроме того, его шерсть не лоснилась, как раньше, а была слипшейся и грязной. Длинный нос распух настолько, что выглядел как у клоуна в цирке. Было смешно и жалко его одновременно. Медведь прибежал и сразу забился в кусты малины. Мы пошли узнать, что произошло, хотя определенные мысли уже появились — его явно покусали пчелы. Но оказалось, это еще не все.

Только мы подошли и открыли рот, чтобы расспросить медведя, как с улицы послышались крики. У меня появилось подозрение, которое скоро подтвердилось — наш медведь залез на пасеку, находящуюся неподалеку, и поломал несколько ульев. Пчелам это не понравилось, и они как следует отомстили своему обидчику. А теперь и пасечники хотели возместить ущерб, нанесенный медведем. Настроены они были решительно, но нам удалось их успокоить, пообещав, что виновник будет в полном их распоряжении, как только придет в себя. Он сделает для них все, что в его силах, поможет перенести стройматериалы и ульи. Пасечники ушли, обиженно ворча, а мы отправились к медведю, который все так же прятался в кустах.

— Давай вылезай, — сказал я ему.

— Не вылезу.

— Вылезай, — настаивал я.

— Не вылезу, — упирался медведь.

— Мы не будем тебя ругать, — вмешалась дочь.

Это подействовало, и медведь поднял голову:

— Правда?

— Да.

— А меда дадите?

Мы переглянулись.

— Неси всю банку, — махнул я рукой. — Что с него взять?

Дочь сходила и принесла пластмассовое ведерко, ложку и протянула их медведю. Тот посмотрел и, отказавшись от ложки, с удовольствием приступил к кушанью, ловко орудуя лапой. Мы стояли и улыбались, глядя, как он ест.

— Надо было в лесу искать заброшенное дупло диких пчел. В нем и брать мед. На всякий случай предупреждаю, прежде необходимо ударить по дереву лапой, чтобы выгнать пчел. Да, и прикрывай лапой нос в следующий раз. А вот разорять пасеку нехорошо.

— Глупый, глупый ты медведь, — сказала дочь и ласково похлопала его по плечу.

 

 

Медведь играет

 

Как-то после завтрака дочка с медведем решили поиграть в мяч. Я надул им недавно купленный синий шар и бросил на траву. «На нем, — как говорил  продавец, — можно сидеть, не боясь, что он лопнет». Они радостно бросились к шару. Однако медведь успел раньше. И шар, с таким трудом надутый мной, оглушительно лопнул в тот же миг, как медведь к нему прикоснулся. Дочка остановилась, а медведь от неожиданности рухнул на землю мордой вниз и закрыл голову лапами. Потом он опасливо поднялся и со страхом спросил:

— Что это было?

— Это был мой новый шар, — печально ответила дочь и подняла резиновые лохмотья — все, что осталось от него.

Я смотрел на дочь и понимал, что она еле сдерживается, чтобы не заплакать. Мне не хотелось покупать этот шар, но она упросила, и тут такое случилось...

— А как? — не унимался медведь.

— Вот так, — решил вмешаться я. — Когти не надо было распускать.

— Когти? — удивился медведь. — Какие?

— А что у тебя на лапах? — зло спросила дочь.

Медведь посмотрел на свои лапы. Он поворачивал их, разжимая и вновь сжимая когти, а потом уставился на нас.

— Я нечаянно, — мы продолжали молчать. — А есть еще мяч?

Да, конечно, у нас был еще мяч, и не один. Я вошел в дом, вынес футбольный и бросил его дочке. Та поймала мяч и сказала, обращаясь к медведю:

— Смотри, как надо.

Дочка стала легонько пинать мяч ногой. Медведь долго смотрел на это, а потом затараторил:

— И я. И мне.

Дочь пнула мяч в его сторону, а медведь, дождавшись, когда мяч подкатится, размахнулся и с силой ударил по нему. Раздался очередной взрыв, и до дочки долетел лишь ошметок от мяча. Медведь вновь упал на землю, а дочь уже не смогла сдержаться. Слезы потекли из ее глаз, и она, повернувшись, отправилась в дальний конец участка. Медведь через некоторое время поднялся, опасливо взглянул на остатки мяча и пошел за дочкой.

Вскоре, успокоившись, дочка принялась ходить по участку. Медведь неотступно следовал за ней, что-то бормоча. Я сидел на ступеньках крыльца и краем глаза наблюдал за этим. В какой-то момент дочь резко остановилась, что-то сказала медведю и быстро пошла в мою сторону, а тот, немного выждав, поплелся за ней.

— Папа, — начала дочь резко, — когда мы наконец пойдем в парк?

А ведь действительно, я ей обещал, что по приезду на дачу мы в первые же дни сходим в парк. Однако потом появился медведь, и о парке как-то сразу забыли. Но раз дочка вспомнила, то не стоит делать вид, что моего обещания не было. Я не спеша оглядел участок. Дочь молча ждала, но по лицу было видно, что ей не терпится услышать мой ответ. Текущие дела могли и подождать, а других причин для отказа не было. Кроме того, нам всем стоило прогуляться, так что я улыбнулся:

— Да хоть сейчас.

— Ура! — радостно закричала дочь.

И тут позади нее раздался жуткий рев. Это был медведь. Он закрыл лапами морду и ревел во всю глотку. Слезы струями текли сквозь его когти. Мы молча стояли и смотрели на все это безобразие, ожидая, когда иссякнет водяной поток. И дождались. Минуты через две внезапно наступила тишина, и медведь, отняв от морды лапы, жалобно посмотрел на нас:

— А я?

— Что ты? — спросила дочь.

— Я тоже хочу в парк, — смелее попросил медведь.

— Ты там все поломаешь, — жестко ответила дочь.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, — начал упрашивать медведь. — Я не буду, не буду.

Мне было жаль их обоих, но я знал, что дочурка у меня хорошая девочка и не будет долго дуться. Так и случилось. Она посмотрела на медведя пытливым строгим взглядом. Тот опустил голову, не выдержав его.

— Если пообещаешь слушаться, то мы возьмем тебя, — даже слишком серьезно произнесла она.

— Да, да, да, да, — согласно закивал медведь.

— Папа, что мне надеть? — от недавнего ее расстроенного вида не осталось и следа.

Когда мы привели себя в порядок и, заперев дом, отправились в ближайший город, я сразу предупредил:

— Только не ныть. Медведя в автобус никто не пустит. Поэтому мы идем пешком.

Возражений не поступило, и наша компания смело отправилась в путь. Он пролегал то по лесу, то по лугу, то по полю. Несколько раз мы пересекли реки, ручейки. Медведь, как собачка, время от времени отбегал от нас, а когда возвращался, довольно улыбаясь, сообщал, что нашел и что съел. Пока его не было, я помогал дочке искать вдоль пути нашего следования ягоды земляники или малины, и потому она в ответ сообщала, что тоже не осталась с пустым ртом. «А мне?» — сразу обиженно восклицал медведь.

 

Наконец мы добрались до городского парка, — и понеслось. Дочка с медведем пробовали все подряд: сахарную вату, леденцы, пирожные, мороженое. Катались на каруселях, качелях, на машинках, правда, на батуте прыгала лишь одна дочь — я боялся, как бы медведь вновь не пустил свои когти в ход. День прошел очень весело. Мы все были довольны и засобирались домой. Тут взгляд медведя упал на воздушные шары с гелием. Они были привязаны к баллону с газом, которым их надували.

— А можно мне шарик? — попросил он.

— И мне? — поддержала его дочка.

— А почему нет? — ответил я. — Выбирайте.

— Мне красный! — закричала дочка.

— А мне синий, — твердо попросил медведь.

Я купил шарики и только успел их отдать, как в тот же миг медведь внезапно быстро взвился в голубое вечернее небо. Мы с дочкой замерли, разинув рты, запрокинув головы, а он махал нам свободной лапой и улыбался.

— Пока-а-а! — раздался его убывающий вдали голос.

 Мы долго еще стояли и молча глядели в небо, где уже не было видно не только удаляющейся фигуры медведя, но даже точки от него. Я взглянул на дочь: второй раз за сегодняшний день у нее по щекам текли слезы.

 

Медведя не было почти неделю. И вот он появился важный-преважный. Вид у него был сытый-пресытый. Шерсть лоснилась, живот округлился, улыбка растягивала рот, глаза счастливо сверкали.

— Я нашел заброшенное дупло диких пчел! — услышали мы его крик еще издали, а подойдя ближе, он еще раз прокричал, оглушив нас: — Я нашел заброшенное дупло диких пчел! Мед такой вкусный!

— Ты почему улетел? — строго спросила дочка, не разделяя его радости.

— «Я ничего не знаю, я никуда не летаю»³.

— Врешь ты все, — зло проговорила дочка. — Все ты знаешь, а теперь еще и летаешь.

— Так говорят, — начал оправдываться медведь.

— Так почему ты улетел? — не унималась дочь и добавила уже более мягко. — Мы очень волновались.

— Все так делают.

— Кто все?

— Винни-Пух, Олимпийский мишка, — начал перечислять он. — В общем, все.

Наступила тишина. Казалось, даже птицы вокруг перестали петь, а ветер прекратил шелестеть листьями, и в этой тишине послышался тихий голос медведя:

— Мне очень хотелось полетать.

 

 

Медведь навсегда

 

Наутро, после завтрака выйдя из дома, я чуть не наступил на марширующих по лужайке человечков; дочь, сидящая на ступеньках крыльца, вовремя крикнула, и мне пришлось внимательно смотреть под ноги, пока шел к скамейке. Вскоре ко мне присоединилась и дочь. Она была довольна и прямо светилась.

— Они готовятся к параду по случаю приезда к нам.

— А коты как? — спросил я.

— Ворчат. Но нескольким из них обещали экскурсию на дирижабле, и потому  они спорят, кто туда пойдет.

— Какой дирижабль? — удивился я.

— Обычный. На нем человечки прилетели.

— И где он?

Дочь не глядя указала пальцем наверх. Я поднял голову и обомлел: прямо над нами висел, сверкая на солнце, серебристый дирижабль. Тут позади послышался какой-то шум. Мы с дочкой обернулись. Это явился медведь. Он переминался с лапы на лапу, в ужасе глядя на снующих по земле человечков, их машины, котов.

— Кто это? — спросил он, указывая на человечков.

— Человечки, — ответила дочь.

— А что они делают?

— Готовятся к параду.

— К параду? А что такое парад? А можно и мне?

— Нет, ты передавишь всех.

— А что мне делать? — захныкал медведь. — Мне скучно-о-о, — заныл он.

— Найди медведицу.

— И где я ее найду?

— В лесу.

Медведь ничего более не спросил, а повернулся и понуро поплелся в сторону леса. Было горько смотреть на это зрелище. Я обернулся к дочке:

— Зачем ты так с ним?

— А что он как маленький? Почему не может найти себе занятие?

— А сама? Давно ли выросла?

Дочь не ответила, а отойдя от меня, принялась отдавать приказы человечкам.

 

Медведя не было неделю. Когда он внезапно вернулся, на него страшно было смотреть, до того отощал.

— Можно я у вас останусь?

— А как же медведица? Ты нашел ее? — не отвечая, спросил я.

— Да, но с ней скучно, — нехотя пояснил медведь.

— Почему?

Медведь помедлил, а потом, видимо решившись, объяснил:

— Она все еду просит. С ней поговорить не о чем. Я устал.

— А сам как себя ведешь? — усмехнулся я.

Медведь молча смотрел в землю, ковыряя ее лапой. Ясно, что ответа от него не дождешься.

— Где медведица?

— Да вон, у калитки стоит, — медведь махнул лапой.

И точно, возле калитки смущенно топталась медведица. Я помотал головой от негодования:

— Гостью на улице оставил! Скажи ей, пусть идет сюда.

Медведь повернулся и так громко рыкнул, что всякое движение на поляне вмиг прекратилось. Все наши обитатели застыли в ожидании продолжения. Медведица смутилась, но все же медленно двинулась в нашу сторону, аккуратно обходя котов, человечков и их технику.

Пока она шла, я посмотрел на дочку. За время отсутствия медведя мы успели соскучиться по нему, и дочка очень сожалела, что отправила его в лес.

— Ну, что скажешь? — спросил я, улыбаясь.

— Пусть остаются, — радостно произнесла дочка. Потом серьезно добавила, обращаясь к медведю, видимо, считая, что медведице об этом напоминать не надо. — Только веди себя хорошо, не обижай никого и под ноги смотри.

Медведь радостно закивал:

— Конечно, конечно, — а потом, осмелев, попросил: — А можно нам меду?

Мы с дочкой посмотрели друг на друга, и она радостно побежала за двумя ведерками этого желанного для медведя и его подруги кушанья.

 

 

______________

1 Корней Чуковский. «Топтыгин и Лиса».

2 Владимир Сутеев. Из мультфильма «Кот-рыболов», 1964.

3 Фраза лже-профессора Верховцева из мультфильма «Тайна третьей планеты», 1981.