Весть

С кем сердечно общались, дружили,
С кем сроднились давно на земле,
Вы, навеки ушедшие, живы.
Где, не знаю, но точно — во мне.

Безутешною смутной порою,
Вдруг услышится внятная весть.
На молитве глаза лишь закрою,
Все вы рядом, воочию, здесь.

Каждый самое важное что-то
От себя в мою душу вложил.
Чтоб готова была для полёта.
Уж и я на земле старожил.

Мама, брат мой, отец… В самом деле
Ваш светящийся след всякий раз
Не восполнит бесценной потери
Но, затеплясь, надежды придаст.

* * *
Без паники, милый, без паники,
Уж если терпеть суждено.
Ты замкнут в каюте, в Титанике,
Который ложится на дно.
Рассыпались крики невнятные.
Обрушился грохот и треск.
Всё стихло. В иллюминаторе
Качается взвихренный лес.
В повальной стихии карательной
Кому-то и впрямь повезло.
Они уже в шлюпке спасательной,
Они уже крепят весло.
Придавлены толщей туманною,
Сгибаясь, сплотилась семья.
И встретит их обетованная,
В слезах материнских земля.
А ты… Пробивается быстрая 
угроза из щели в стене.
А ты… Будто силой нечистою
Повязан… Замкнутый извне,
Ты видишь: небесные воины
Из омута ринулись ввысь…
Сквозь трещины, рвы, сквозь пробоины
Последним усильем рванись
За ними…
Да будет решающий 
Тот миг в непостижной судьбе.
Решайся. Господь побеждающий
Во всём, да поможет тебе.

* * *
Показательно суров
Климат наш. Угрюмы лица.
Жаль детей и стариков,
Неспособных защититься

От бушующего зла,
От блуждающего мрака.
Всё же силушка нужна, 
действующая во благо.

Смертоносны холода
В крайние больные годы.
И тем более, когда
Жертвы — круглые сироты.

Беззащитен стар и млад.
То-то сердце изнывает
В нашем логове, где ад
Слабого одолевает.

* * *
Получим мы все по заслугам
С тобою, родная, страна.
Как будто безумным недугом
Ты издавна поражена.

На нищих валить, на богатых — 
Бессмысленно: очи горе!
Что толку искать виноватых,
Когда уж на смертном одре.

* * *
У вечности на пороге
Я мельком порой оглянусь
На детство. В какой же берлоге
Мы жили — в затменье, в тревоге…
Увы, не в святилище муз
Оно поднялось — благодарным
Росточком грядущего дня.
И след его прочный отдавлен,
Как чья-то во времени давнем,
В застывшем цементе ступня.

* * *

Внукам

Детям читаю сказки
Пушкинские. Вокруг
Первозданные краски:
Озеро. Облако. Луг.

В будущем не теряясь,
Будущего залог,
Видимую реальность
Одушевляет слог

Пушкинский. Свыше заказан,
Преображаясь на дне
Полусознания — связан
С облаком в голубизне.

Старость с младенчеством рядом
Ритмом, целительным ладом
Дышат — закат и восход.
Видимостью не захватан
Лад… Ибо в сердце впечатан
Глубже земных красот.

* * * 
Сквозь ветви в синеве раскосой
Краса и нега… В лес войти…
От осени златоволосой
Горячих глаз не отвести.

Она же, взоры простирая
К непостижимой высоте,
Как грешница полунагая
У Тициана на холсте.

Природа не грешна, не свята.
Плотским желанием объята,
Телесной влагой налита.
Пьянит в расщелине куста
Томительная прохлада,
Пленительная полнота.

Плод ощутимый — плотный воздух
Доступен, руку протянуть.
В кружащихся одеждах пёстрых
Томится пышущая грудь.

Оставь душевную хворобу.
Дня принудительную злобу — 
Пусть их растащит вороньё.
Летам своим не ведать счёту…
Войти в отрадную чащобу,
В трепещущую — войти в неё…