И спасибо тебе.
И спасибо тебе.
И спасибо тебе, —
Что вы пишите книгу о тех, кто ходил по воде,
Кто идет по воде, и пишет на ней, и смеется,
Когда видит, чем слово его отольется.

Вам спасибо, кто, воздухом горним носимый,
Стал, неведомо сам, нелюдимо-людимым
И расписывал из цветущих каштанов узоры
На небесном платке, развернув его в Тору.

Тем спасибо, кто в землю вошел по глазницы
И глазами сказал, каково это мыслию слиться,
И глотать эту землю, давиться, вдыхать ее тьму
Во всю грудь, во всю ширь — по уму.

Им спасибо, кто выжег на теле своем письмена
Раскаленным металлом из Новозаветного сна —
С опаленными крыльями, с запахом серы, в безумье,
Оголяющем выкриков адские зубья.

И особо спасибо встающим безгласно из льда,
Запеченным навечно в искристую призму — туда,
Где пропущенный свет рассекается линией жизни
И слова только цвет, только взрыв, как салюты в отчизне.

Всем спасибо, оголошенным.

 

Ну что, фебруарий, не спится? Тоска?
Над шляхом донецким, почти у виска,
Висит антрацитная ночь? Материнский
Невнятный, но все же родной, бормоток.
И пишется только по несколько строк
О дальнем, о темном, о близких.

Не будем, не будем кричать о неясном,
Что нами проглочено горькой слюной,
Где между согласных не ставится гласный
В редукции слюдяной.
Не будем пейзажи свои из Непала
На одеяла подружек менять,
И терриконовые покрывала
Пусть так же обнимут меня.

Написанное проплатим, отснятое оповестим.
И что это за полати? — где нету последней кровати,
Где мы в одиночестве спим?
Над шляхом, в дичающем поле,
В азовском слоистом боку,
Нам ухо цыган не проколет —
Татарин отрубит башку.