ИНТЕЛРОС > №10, 2011 > Игра в города. Стихи Анаит Татевосян
|
Татевосян Анаит — поэт, переводчик, филолог. Родилась в 1979 г. в Ереване. В 2005 г. окончила факультет журналистики МГУ. Кандидат филологических наук. Преподает в Российско-Армянском (Славянском) университете. Печатается как поэт с 1987 г. Автор 4 книг стихов, в т.ч. “Игра в города” (2009). Переводит на русский современную армянскую поэзию. В журнале “Дружба народов” печатается впервые. Живет в Ереване.
* * * В день шестой, когда солнце ласкает землю, Ветер волны колеблет, природа внемлет, И Господь говорит человечьему роду “да”, Новый мир на миг становится слухом, Прошивает четыре стихии Духом.... Так начинается игра в города. Москва Я живу здесь последнюю тысячу лет, Провожаю гостей и встречаю рассвет, Просыпаюсь от стука дождя по стеклу, Выхожу в безвременье, в осеннюю мглу: То ли сон, то ли явь, то ли ночь, то ли день. Я сквозь стены и дни прохожу, словно тень. С неба сыплется пепел и льется вода, Все отпущено и прощено до Суда, В вечный город сливаются все города, В третий вечный подряд... Я была здесь всегда. Петербург Из безвоздушья, бездушья, беличьего Бега без роздыха, В Питер — к величью — столичью без мелочного — За глотком воздуха. * * * Перламутровый свод осыпается белой крошкой. В черно-белом городе гаснет мерцанье дня. И по белому снегу, крадучись, черной кошкой Я спешу навстречу сфинксам, ждущим меня. В этот час мы выходим в город — странное трио — И по снегу скользят три пары лап без следа. Кто-то хочет увидеть Париж, кто-то рвется в Рио, А мы отданы этому городу навсегда. Вьюга нас, змеясь, заключает в тяжкие кольца, Но, в глаза взглянув, в смятенье стремится прочь. Только мы втроем в этом городе помним солнце, И поэтому для прогулок выбрали ночь. * * * Здесь в ветре вместо воздуха вода, Ласкают капли сомкнутые веки... Здесь в реках не вода, а невода, Дотронешься — останешься навеки. Здесь в камне воплощается душа, И только души признает уловом, Водой и вдохновением дыша, Венец творенья — детище Петрово. * * * Поезд уносит остов. Легкая грусть. Пусть уезжает тело. Я остаюсь! Город мой, Петербург мой, я не уйду! Статуей черной встану в Летнем саду Черному лебедю в пару. Словно в бреду, Между бредущих сфинксов тенью пройду, До смерти зацелую каменных львов И на рассвете к дому, где Гумилев Жил, прокрадусь на коврик лечь у дверей... Питер, одной улыбкой сердце согрей! Коленопреклоненно — глаза в глаза — Мне без тебя ни жить, ни дышать нельзя, Так затопи дороги, скрести пути, Мертвою ли, живой ли — не дай уйти! Ереван Розовый, словно в сошедшей навек заре, Рыжий медовой, полуденной рыжиной Город, застывший в солнце, как в янтаре, Точно таким, каким его видел Ной. Ластящийся, как теплый огромный кот, Льнущий, зовущий — довольно, вернись домой, — Город, который так многих обратно ждет. Мой. Жмурки Нынче тебе водить, а мне быть водицей, И ускользать из пальцев, и задыхаться, Смехом по правую руку твою струиться, Страхом по левую руку беззвучно стлаться. Нынче тебе водить, а мне поддаваться, И замирать, и жмуриться, и ловиться, И прогибаться, и тетивой взвиваться, И приникать к тебе, и лозою виться. Нынче тебе водить, а мне быть ведомой, Там, где ты зряч, за тобою идти слепою, И за тобою вслед уходить из дома, И уходить из жизни вслед за тобою. * * * И на просторах всех мировых империй, И там, где все не ладится до поры, Помнит земная тварь, что живет под небом, Жаждет знамений, ищет следы мистерий... Мы же живем под сенью Святой Горы И втихомолку делаем камень хлебом. Константинополь Во дворце басилевса стоят на часах пауки, И военную песню заводит сова под сводами. Все сбылось, здесь отныне гуляют одни сквозняки, Эту трижды священную землю подмыло водами. Так когда же обрушатся с неба огонь и вода — Или кончились милость и пламя для здешних мест? Только с башни Галаты бок о бок видны иногда Молодая луна и над Айя-Софией крест... Вернуться назад |