В 1969 году, готовясь к бегству из Советского Союза, Анатолий Кузнецов переснял свои рукописи на фотоплёнку. После чего черновики и промежуточные редакции были уничтожены, а оригиналы, герметично закатанные в трёхлитровые стеклянные банки на манер консервированных огурцов, зарыты в близлежащем к писательскому дому лесу. Где они, по-видимому, до сей поры и пребывают. Два десятка рулонов экспонированной плёнки, на каждом кадре которых находилось по четыре машинописные страницы, были зашиты в подкладку писательской куртки и таким контрабандным образом покинули пределы ненавидимой Кузнецовым родины, жизнь в которой, как он об этом впоследствии многократно писал, довела его до грани умопомешательства. На этих фотоплёнках был полный, бесцензурный текст романа-документа «Бабий Яр»; был манускрипт сюрреалистического романа «Тейч Файв», писавшегося Кузнецовым «в стол», то есть без малейшей надежды на публикацию; были и изданные рассказы, ни один из которых не миновал цензурного насилия.