Полякова Екатерина Андреевна –
приват-доцент, доктор философии,
Университет Грайфсвальд, 17489, Германия, Грайфсвальд, Бадерштрассе 6/7;
внештатный научный сотрудник Института философии РАН,
119991, Россия, Москва, ул. Волхонка 14, стр. 5;
E-mail: ekaterina_poliakova@hotmail.com

В статье предлагается интерпретация философии Ницше в связи с введенным им понятием суверенного индивидуума или «свободного духа». При этом ставится вопрос, как возможно говорить о суверенности после проведенной самим Ницше деструкции субъекта, после того как Ницше сам показал, что индивидуальное не может стать доступным сознанию. И интерпретация философии Ницше как проповеди-призыва, и тезис о ее противоречивости представляются равно непродуктивными. Если здесь есть противоречие, то оно неслучайно, оно есть указание на возможность более глубокого понимания суверенности, нежели простая независимость от общественных норм. Перед лицом тонкой, невидимой борьбы вожделений и аффектов, перед лицом разнонаправленных борющихся друг с другом воль суверенность должна быть все снова и снова завоевываема, причем не путем противостояния внешнему давлению, но путем неустанного самопреодоления, путем преодоления собственных глубочайших желаний – того, что Ницше называет «желаниями собственного сердца». Именно они до сих пор принимались философами за доказательства. Потому ницшевский призыв к духовному освобождению обращен прежде всего к философам: они должны научиться держать свои «за» и «против» в узде, они должны научиться видеть тот интеллектуальный ущерб, которым чреваты всякие «убеждения», они должны преодолеть в себе всякую «желательность» и научиться видеть ее несправедливость. Однако это не следует понимать в смысле какого бы то ни было императива. Ибо критерий «желательности» глубоко индивидуален и в высшей степени парадоксален. Вводя его, Ницше указывает на то, что, по его мнению, все еще заслуживает названия суверенности и индивидуальности. Великое недоверие по отношению к самому себе – вектор, указывающий направление той духовной деятельности, которая, как считает Ницше, только и достойна называться философией