Вот уже несколько лет или даже десятилетий предпринимаются попытки описать способы связи человеческого (тела) и технологического (устройства) и через эту связь определить характеристики существования человека в условиях современности. Попеременно и порознь, а иногда в комбинациях друг с другом в поле этих интересов были и кибернетика, и искусственный интеллект, и медиа, и машины, и киборги, и симулированная визуальность. Стремление походить на ирреально прекрасные образцы путем использования косметических и хирургических средств, добиваться большей слаженности и производительности труда путем тренировки тела, объединять уже расслоенные диспозитивами и существующие отдельно слова, голоса, звуки и картинки нередко приводило к представлению о том, что не остается тех структур, которые еще можно было бы назвать человеческими. Еще М.Маклюэном использованные «расширения чувств» распылили как низшие (эмоциональные), так и высшие (разумные) границы, в которых человеческое могло бы себя обнаруживать. Оказывается ли преодоленным шок от столкновения с новыми устройствами, на что надеялся Маклюэн, или человеческое «все более теряет в весе», не справляясь с вторжениями техники? В поисках ответа на вопрос, насколько на разных уровнях находятся уходящая естественность тела и конкретность медийных продуктов, вызывающих ощущения материальности, в фокусе внимания оказывается собственно характер связи, моменты перехода. Очевидно, что осмысления требуют не только изменения нашего окружения, в первую очередь техногенного, но и характер наших связей с ним