Может показаться, и не без основания, что сегодня история философии поглотила саму философию. Контраст с историей науки в этом отношении поразителен. Если история науки по сравнению с наукой или на весах науки представляется чем-то весьма незначительным, поскольку наука успешно может существовать и без своей истории как обособившейся сферы исследований, то совсем иначе соотносятся история философии и философия. Ученый, ставший историком своей дисциплины, практически перестает быть ученым, профессионально занятым своей наукой и вносящим в нее нечто новое. Но иначе обстоит дело в случае с философом: занимаясь историей философии, он остается философом или, по крайней мере, считается по-прежнему философом. Любой историк философии имеет определенные философские взгляды и, главное, свой взгляд на то, что же такое философия, и именно это прежде всего определяет его подход к истории философии. Поэтому в наши дни философия, в отличие от науки, как правило, воспринимается как неотделимая от своей истории. Она вся целиком, так сказать, «пропитана» ею. Мир философии многоцветен и неопределенно широк, причем эта широта только возрастает в ходе истории. Мы же обычно смотрим на этот мир сквозь серое стеклышко учения. Вот ключевое слово в нашем историко-философском языке. Полистайте руководства по истории философии, пособия, справочники, словари, и вы увидите, что всюду дискурс историка строится на оси «учения». Философию, по сути дела, мы приравняли к нему. Это, однако, явное упрощение, чтобы не сказать заблуждение. В таком обедняющем философию взгляде учение выступает высшей и, можно сказать, единственно аутентичной ее формой. Очевидно, что это не так, если мы действительно убеждены в том, что мир философии непредсказуемо изменчив и на удивление многоцветен. Философия ведь это скорее поиск истины, движение к ней «на ощупь», «охота» за истинными мыслями, как у платоновского Сократа, а не учение, готовое в своей рациональной связности к преподаванию с кафедры. Конечно, для учебных и систематико-энциклопедических целей результаты этого поиска постфактум можно и даже, скорее всего, нужно представлять в виде учения. Но тогда мы многое, быть может, даже главное в нем рискуем потерять