ШАХОВСКАЯ Надежда Дмитриевна (по мужу Хельбиг - Nadine Helbig) (11(24).05. 1847, Москва - 28.06. 1922, Рим) происходила из княжеской семьи, состоящей в родстве с царским домом. Ребенком прожила два года в Париже с матерью (княгиней Натальей Святополк-Четвертинской), которую там приняли с большим почетом. «Наполеон III, тогдашний президент Республики, был у ее ног», - пишет Шаховская в своих неизданных мемуарах^[1]. В 1860 году Шаховскую отвезли в Дрезден для обучения, где она занималась игрой на фортепиано, гармонией и контрапунктом с пианистом и композитором Адольфом Рейхелем, а живописью - с художником Гансом Юлиусом Грюдером (оба были довольно известны) и легко вошла в культурный круг Дрездена. В этот же период она познакомилась с Кларой Шуман, став ее ученицей и последовав за ней в Гейдельберг с целью продолжать обучение под ее руководством. Шаховская также брала уроки у И. Брамса.

Впервые посетила Флоренцию в 1864 году, приехав к тетке Вере Четвертинской и двоюродным братьям Борису и Сергею, в том числе, и для изучения истории итальянского искусства. Во Флоренции бывала в основном в домах русских аристократов, в частности, у семьи Демидовых, Александрины Толстой и графа Николая Строганова.

Во время своего второго приезда в Италию, год спустя, посетила Рим, где обосновалась окончательно. Одной из важных жизненных и профессиональных встреч, определившей ее дальнейшую судьбу, оказалось знакомство с Ф. Листом. «Тогдашний Рим был - еще более, чем теперь - музыкальной пустыней», - пишет Шаховская в^[2]. Длительные визиты Ференца Листа в Рим в те годы - луч света для провинциальной атмосферы культурной жизни папского Рима, еще не ставшего столицей Королевства Италии (до 1871 года).

Шаховская встречалась с Листом в доме графини Александрины Бобринской, а потом неоднократно у Алексея Толстого и его жены Софьи Бехметевой, которые наезжали в Рим в середине 60-х годов и жили во дворце Кампанари, одном из главных мест встреч светского общества Рима. Среди посетителей - Фердинанд Грегоровиус (знаменитый немецкий историк, изучавший средневековый Рим), немецкий философ Куно Фишер, князь Григорий Гагарин (вице-президент петербургской Академии художеств), историк итальянской литературы Франческо де Санктис, художники Михаил Боткин, Сергей Постников, Софья Сухово-Кобылина (давнишняя приятельница матери Шаховской), немецкий посол Курц фон Шлецер, художник Эрнест Эбер (директор Французской академии на вилле Медичи). «Лист, однако, был самым желанным гостем», - вспоминала Шаховская в «Зарисовках». В те годы Шаховская часто выступала на публичных концертах. Памятным стал, например, концерт на великолепной вилле д’Эсте в Тиволи 30 декабря 1879 года, устроенный в целях благотворительной помощи населению города.

В этой среде Шаховская познакомилась с молодым немецким археологом Вольфгангом Хельбигом. Несмотря на возражения матери против «мезальянса», она вышла замуж за Хельбига в 1866 году в Москве. Сразу после этого молодожены поселились в Риме, где Хельбиг возглавлял Немецкий археологический институт. В Риме они провели всю жизнь (муж Шаховской умер в 1915 году).

Более двадцати лет Хельбиги жили во дворце Каффарелли на Капитолии, потом на вилле Ланте на Яникуле. Все это время их литературно-музыкальный салон был уголком космополитизма в тогда еще провинциальной Италии. Кроме Листа, салон Хельбигов в разное время посещали Рихард Вагнер и Эдвард Григ, Антон Рубинштейн и Джозуэ Кардуччи, Теодор Моммзен и Габриеле д’Аннунцио, позднее Ромен Роллан, Райнер Мария Рильке и многие другие. Престиж салона и широкий круг его гостей, а также незаурядные личности хозяев (Вольфганг Хельбиг тем временем стал известным археологом и коллекционером антиквариата, а Шаховская - помимо связей с римским патрициатом и международной аристократией - завоевала славу прекрасной пианистки) сделали салон Хельбигов средоточием культурной жизни города. Когда Рим стал столицей и центром парламентской жизни, салон Хельбигов изменился, превратившись из исключительно дворянской гостиной в место приема политической элиты, вплоть до председателя совета министров Марко Мингетти.

Н. Шаховская принимала активное участие в деятельности «Союза добра», организации, взявшей за образец французский «Союз морального действия», основанный писателем Полем Дежарденом. Это был кружок, в котором велись пылкие споры, обсуждались важнейшие общественные темы и события. Участниками были католики, иудеи, протестанты, православные и вольнодумцы. «Союз» был основан в 1894 году в Риме двумя итальянскими интеллектуалками - пионерами эмансипации Дорой Мелегари и Антоньеттой Джакомелли. Наряду с такими заметными фигурами итальянской культуры, как Анжело де Губернатис, индолог и санскритолог (в Неаполе входил в кружок Бакунина и женился на его двоюродной сестре Софье Безобразовой), поэтом Доменико Ньоли и Джулио Сальвадори, в «Союз» входило значительное число женщин. Это и подруга Шаховской - харизматичная Мальвида фон Мейзенбуг, немецкая аристократка и интеллектуалка, проведшая последние годы жизни в Риме, и дружившая с Мадзини, Герценом и Ницше, и Ольга Лурканова, автор первых переводов В. Соловьева, и многие другие.

Будучи членом «Союза добра», Шаховская - Надин Хельбиг - сыграла важную роль в распространении идей Льва Толстого, с которыми она познакомилась в том числе и благодаря длительному пребыванию с дочерью в Ясной Поляне летом 1887 года, куда ее привез князь Семен Семенович Абамелек-Лазарев. Творчество Толстого - моралиста и общественного реформатора, а не только автора художественных произведений - в Италии конца века духовно питало религиозные круги Рима, жаждущие обновления.

Вместе с княгиней ди Веноза Надин Хельбиг основала собственную организацию «Поддержка и труд». «Работали мы усердно, но, признаюсь, у нас было слишком много женщин», - пишет она в «Зарисовках». Хельбиг также планировала открыть поликлинику - совместно со знаменитым шведским врачом Акселем Мунте, ее хорошим другом, но плану не суждено было осуществиться. Тем не менее в начале 1900-х годов она открыла - на деньги, специально для этого выделенные ей матерью - амбулаторию для бедных детей на улице Морозини в Трастевере, в одном из самых нищих кварталов тогдашнего Рима. Более двадцати лет Хельбиг ежедневно посещала амбулаторию, лично занималась финансовыми вопросами и подбором квалифицированного персонала. В целях сбора средств устраивала благотворительные вечера у себя дома, давала фортепианные концерты, продавала акварели с видами Рима. Ее импозантную фигуру (в старости из-за нарушения обмена веществ она весила 200 кг), всегда облаченную в темную рясу, безошибочно узнавали горожане, называвшие ее «Синьора Мадама ди Трастевере».

 

Даниела РИЦЦИ

 

 

ФЕЛИН Осип (Ossip Felyne, урожд. Блиндерман Осип Абрамович) (1882, Одесса - 1950, Бордигера) - авиатор, писатель.

По окончании Киевского политехнического института в 1905 году Блиндерман уехал во Францию, где окончил Электротехнический институт в Нанси и Высшую школу аэронавтики в Париже (1910). Любовь к авиации пробудила в нем страсть к изобретению самолетов, за что он получил золотую медаль на второй Международной выставке в Москве (1912). Авиационной жизни писатель посвятил рассказ «Птицы бескрылые» (1915) и - несколько лет спустя - роман «Вниз головой». В 1915-м Блиндерман переселился в Италию, где жил безвыездно сначала в Лигурии, потом в Риме и, наконец, в Милане.

Писательская деятельность Блиндермана началась на рубеже веков. Его первый рассказ появился в одесской газете «Театр» (1900). Впоследствии он под псевдонимом «О. Слепцов» печатался в киевских газетах и стал редактором литературного отдела журнала «Юго-западная неделя» и газеты «Киевские новости».

Первое признание Блиндерман получил благодаря рассказу «Проклятие» (1910), посвященному теме погрома. Скоро он стал печататься в разных столичных и московских толстых журналах и в конце 1913 года выпустил скандальный сборник рассказов «Проклятие», который был конфискован как богохульный и потом уничтожен. Блиндерман продолжал печататься в России до 1916 года, после чего на несколько лет замолчал, и в 1919 году стал публиковаться в Италии уже по-итальянски и под псевдонимом Осип Фелин (Ossip Felyne). Здесь были переведены на итальянский язык его «Птицы бескрылые» (переводчик не указан) и в 1921-м - роман «Одна из дорог» (перевод Ф. Вердинуа).

Далее под тем же псевдонимом по-итальянски последовали романы «Вниз головой» (1924, перевод Э. Ло Гатто), «Время жизни» (1926), «Двое и тень...» (1929, роман написан одновременно и по-русски, и по-итальянски). В те же годы Фелин выпустил сборники рассказов «Проклятие» (1923), «Молчание красок» (1925), «Никому не нужное сердце» (1931), «Смерть ласточки» (1935, журнальный вариант - 1921), «Вспышки над пропастью» (1937).

В это же время Фелин создал большой корпус пьес, которые ставили лучшие итальянские режиссеры и в которых играли такие знаменитые артисты, как сестры Граматика, Петролини, Альфредо Де Санктис. Среди пьес - 1) «Заместитель» - пьеса поставлена в 1926 году в Милане труппой Л. Карини. 2) «Через дверь» - пьеса выдержала около 200 представлений. 3) «Три вечера любви» - поставлена в 1923 году в римском Театре Независимых. 4) «Рыцари бледной дамы», пьеса, которaя в переделке А. Мортье была представлена и на французском языке. Большим успехом пользовались также театральные постановки по мотивам романов «Анна Каренина» и «Униженные и оскорбленные», подготовленные Фелиным.

В 30-е годы Фелин стал редактором серии «Театр для всех» в миланском издательстве «Биетти». Его книги выходили и переиздавались до конца 30-х - начала 40-х годов, что свидетельствует об успехе у итальянского читателя.

Сведения и материалы о Фелине собраны в Центральном государственном архиве Рима и в Фонде Театра Ла Скала, Милан.

 

Стефано ГАРДЗОНИО

 

 

СИНЬОРЕЛЛИ (РЕСНЕВИЧ) Ольга (Olga Signorelli) (27.08. (8.08) 1883, Яунсвирлаукас, Латвия - 17.12. 1973, Рим) - врач, журналистка и писательница.

В 1902 году отправляется в Швейцарию для завершения медицинского образования в Бернском университете: в документах, относящихся к тому времени, значится как «Мальвина Ольга Реcневич (Реcнаис)», дочь Адольфа Реcнаиса. В 1904 году переехала в Италию. Изучала медицину сначала в Сиене, а с 1906 года в Риме, где и получила диплом в 1908 году. В годы пребывания в Сиене познакомилась с врачом Анджело Синьорелли (1876-1952), c которым впоследствии связала свою судьбу.

В Риме Синьорелли познакомилась с Екатериной Боткиной, вдовой знаменитого врача C. Боткина (друга Горького), которая приехала в Италию в конце 1907 года. В доме Боткиной, инициатора многочисленных благотворительных мероприятий, она сблизилась с группой итальянских литераторов и врачей. Это - Сибилла Алерамо, Джованни Чена, Алессандро Маркуччи и Анджело Челли, развернувшие работу по оказанию медицинской и социальной помощи населению Агро Романо. Синьорелли присоединилась к их воскресным поездкам по деревням. Этот опыт укрепил ее дружбу с Сибиллой Алерамо, которая не прерывалась до самой смерти писательницы.

В январе 1909 года Синьорелли познакомилась с княгиней Шаховской, женой немецкого археолога В. Хельбига, которая поручила ей руководство амбулаторией для детей бедняков на улице Морозини, основанной ею в густонаселенном и бедном районе Трастевере.

Несмотря на то, что большую часть времени Синьорелли отдавала врачебной деятельности - с 1916-го по 1919 год она также руководила туберкулезным диспансером «Королева Елена», - ей удавалось внимательно следить за развитием русской литературы. Благодаря стараниям русских и немецких друзей, она регулярно получала свежие новости и книги из России. Ценными являлись и сведения, которыми ее снабжал Андреа Каффи. Столь же живой интерес Синьорелли проявляла и к итальянской литературе, будучи знакома со многими деятелями итальянской культуры XX века. К 1908 году относится знакомство с Джузеппе Преццолини и Джованни Папини. В число друзей и знакомых супругов Синьорелли входят почти все самые значительные сотрудники журнала «La Voce»: Арденго Соффичи, Эмилио Чекки, Коррадо Говони, Артуро Онофри, Клементе Ребора и другие.

Анджело Синьорелли был страстным почитателем живописи, утонченным коллекционером, любителем искусства. Раз в неделю в их доме проходили музыкальные вечера с участием талантливых исполнителей, среди которых пианист и композитор Альфредо Казелла. Другие гости дома - Филиппо Томмазо Маринетти, Луиджи Пиранделло, Риккардо Баккелли, Джузеппе Антонио Борджезе, Антон Джулио Брагалья. На одном из этих вечеров, 3 марта 1915 года, появилась знаменитая Элеонора Дузе: так началась крепкая десятилетняя дружба.

Среди знакомых и друзей Синьорелли были и русские, связанные с миром искусства. В октябре 1916 года в Рим приезжали Дягилев с хореографом Мясиным, художники Ларионов и Гончарова (которым было поручено подготовить декорации и костюмы к балету «Русские сказки») и Григорьев, администратор «Русских балетов». Дягилев поручил Ольге обязанности врача труппы, что позволяло ей общаться со всеми артистами и, прежде всего, с Михаилом Ларионовым и Натальей Гончаровой, с которыми супруги Синьорелли завязали крепкую дружбу.

После большевистской революции в России, в Риме обосновываются многие представители русской интеллигенции и аристократии; среди них в своих мемуарах Синьорелли упоминает княгиню Зинаиду и молодого Феликса Юсуповых. В первые послевоенные годы стоит отметить контакты четы Синьорелли с Умберто Дзанотти Бьянко и их участие в многочисленных мероприятиях в поддержку русских интеллигентов, организованных последним.

После окончания войны Синьорелли все больше отдаляется от занятий медициной, а затем оставляет их. Переводческая деятельность, которой она занималась время от времени, началась с сотрудничества в журнале Дзанотти «La voce dei popoli» («Голос народов»), где Синьорелли опубликовала перевод статьи Бердяева, и в журнале Этторе Ло Гатто «Russia», для которого она перевела различных авторов. Кроме того, к началу 20-х годов относятся и некоторые значительные переводы, среди которых «Степь» Чехова, опубликованная издательством «La Voce» в 1920 году под редакцией тогдашнего директора «La voce» Джузеппе Преццолини. Повесть получила широкий отклик и внесла весомый вклад в дело знакомства итальянцев с Чеховым. Однако наибольшее внимание Синьорелли привлекала фигура Ф. Достоевского, вызывавшего горячий интерес итальянцев. В 1921 году Синьорелли опубликовала перевод «Слабого сердца» и «Маленького героя»; в 1928-м - «Бесов» и избранных писем Достоевского. В конце 20-х - начале 30-х годов приступила к осуществлению других переводов: антологии прозы советских писателей для журнала «L’Italiano», «Переписки из двух углов» Иванова и М. Гершензона.

Синьорелли поддерживала дружеские отношения со многими русскими, жившими в Италии. Среди них - Максим Горький и Вячеслав Иванов, представленный ей Павлом Муратовым. С Горьким Синьорелли познакомилась в сентябре 1924 года, в связи с просьбой похлопотать об ускорении выдачи виз некоторым его друзьям, таким как Владислав Ходасевич, Нина Берберова, Валентина Ходасевич и др. Вскоре Синьорелли стала близким другом всех членов семьи и постоянных гостей писателя, особенно Надежды Алексеевны (Тимоши), невестки Горького. Поддерживала Синьорелли сердечные отношения и с секретарем Горького Будберг.

Дружба с Элеонорой Дузе пробудила в Синьорелли интерес к театру. Турне «Русских балетов» Дягилева в 1917 году, встреча с В. Мейерхольдом в 1925-м, дружба с Гордоном Крэйгом, А. Таировым, личное знакомство с К. Станиславским, дружба со знаменитым венгерским хореографом А. Миллошем - все это говорит о пристальном интересе Синьорелли к театру.

Летом 1925 года Мейерхольд, находясь в Италии, посоветовал Синьорелли написать биографию Дузе для серии книг о жизни знаменитых актеров. Книга Синьорелли была издана только в 1938 году. Синьорелли также планировала, после нескольких встреч со Станиславским (лето 1932-го, весна 1934-го), перевести его книгу «Моя жизнь в искусстве», но этот замысел остался неосуществленным.

В октябре 1934 года на Симпозиуме, организованном Фондом А. Вольты и посвященном драматическому театру, Синьорелли познакомилась и подружилась с Гордоном Крэйгом. Синьорелли выступала посредником между Крэйгом и Александром Таировым, участвовала в организации поездки английского режиссера в Россию в марте 1935-го. Наиболее тесные и плодотворные в духовном отношении узы связывали Синьорелли в последние годы жизни с Миллошем. Под его влиянием она начала живо интересоваться современным танцем и посвятила балету серию статей, по большей части опубликованных в журнале «La Fiera letteraria» («Литературная ярмарка») между 1946 и 1955 годами.

В середине 1960-х годов по совету писателя и политического деятеля Франко Антоничелли Синьорелли начала писать воспоминания, задуманные как серия портретов знаменитых людей, с которыми она встречалась^[1]. В 1978 году Фонд Джорджо Чини (Венеция) приобрел материалы Архива Анджело и Ольги Синьорелли, переданные семьей по желанию Синьорелли и состоящие из двух частей: в первой собраны материалы об Элеоноре Дузе (переписка, фотографии и сценарий), а во второй собраны письма, полученные супругами Синьорелли от видных итальянских и иностранных, в том числе русских, деятелей культуры (художников, литераторов, философов, деятелей театра) первой половины ХХ века. В этой части архивного фонда собрана переписка с 600 корреспондентами, охватывающая семидесятилетний период с 1903 по 1973 год^[2]. Помимо переписки здесь хранятся фотографии, публикации, газетные и журнальные статьи, свидетельствующие об активном участии супругов Синьорелли в культурной жизни Италии ХХ столетия.

Подробная инвентарная опись Фонда была составлена в рамках исследовательского проекта «Русские в Италии» и находится в Библиотеке института литературы, театра и мелодрамы фонда Чини. Она опубликована в итальянской части сайта www.russinitalia.it, где приводятся именной список участников переписки с указанием на общее количество писем и язык оригинала; годы начала и конца переписки; наличие неэпистолярных материалов в папке, закрепленной за отдельным адресатом; наличие документов, касающихся других корреспондентов; библиографические ссылки на публикации материалов архива. Именной указатель дополнен краткими биографическими сведениями каждого корреспондента и, в ряде случаев, ссылками на местонахождение писем Синьорелли^[3].

Третья значительная часть Архива (пока не описанная), содержащая другие письма, тетради с записями, газетные вырезки, фотографии и воспоминания Синьорелли, находится у семьи Синьорелли в Риме.

 

Эльда ГАРЕТТО, Даниела РИЦЦИ

 

 

 

ЯКОВЕНКО Борис Валентинович (Boris Jakovenko) (6 (19).06. 1884, Тверь - январь 1949, Прага), философ, публицист, переводчик. Получил европейское образование в университетах Парижа, Гейдельберга и Фрайбурга.

В 1911 году Яковенко работал в Москве в редакции международного философского журнала «Логос». В сложной панораме русской философской мысли своей эпохи Яковенко занимал крайнюю прозападную позицию. Последователь неокантианского логического трансцендентализма, он испытал определенное влияние интуитивизма и феноменологии и был убежден (по крайней мере, в этот период) в «слабости» русской мысли и необходимости «интернационального» взгляда на спекулятивную философию. Явный противник как религиозной философии Бердяева, Булгакова и Флоренского (в ряде статей он обвиняет их в национализме и славянофильстве), так и мистического оккультизма Белого и его сторонников, Яковенко мало занимался определением собственного философского кредо, посвящая себя анализу концепций других философов: от русских и европейских (особенно немцев и итальянцев) до североамериканских.

Яковенко обосновался в Риме весной 1914 года^[1], до этого неоднократно наезжая в Италию (жил в Италии около года в 1909-1910-м, приезжал в апреле 1911-го в Болонью как участник международного Конгресса по философии). В Риме жил постоянно до 1925 года. Среди представителей русской общины в Лигурии, объединенных неприятием царского режима (1905-1917), встречались и представители революционной Партии социалистов (известно, что Яковенко имел контакты с социалистами в Москве, за что был арестован и заключен в тюрьму). В составе редакции журнала «La Russia nuova», издававшегося философом в Риме, фигурировали имена некоторых представителей этой партии (среди них - Владимир Бурцев, находившийся в Лигурии в то же время, что и Яковенко).

В Риме Яковенко работал в Российском посольстве, где, по всей вероятности, познакомился с философом и политическим деятелем Томашем Масариком, будущим президентом Чехословакии, который в декабре 1914 года приехал в Италию для установления контактов с представителями сербской, хорватской и словенской эмиграции, а также с посольствами Франции, Англии и России^[2]. С Масариком, знатоком и ценителем русской культуры (в 1913 году вышло его фундаментальное исследование «RuЊland und Europa»), Яковенко был хорошо знаком, и на страницах «La Russia nuova» появлялись публикации за его подписью.

В годы Первой мировой войны Яковенко публикует статьи философского характера в России (после закрытия «Логоса» - главным образом, в «Вопросах философии и психологии» и в «Северных записках»). После Октябрьской революции начинает активно печататься в Италии и разворачивает бурную политическую деятельность. Работает в Русском институте в Милане, состоит в Русском обществе по интеллектуальному и экономическому сближению Италии и России, является членом Совета делегатов русских организаций в Риме, пишет для издания «Россия» (просуществовало с декабря 1917 года по май 1918-го). Возглавляет журналы «La Russia democratica» (вышел всего один номер в ноябре-декабре 1918 года) и «La Russia nuova» (июнь 1918 - февраль 1919), подписывая в печать многочисленные выпуски последнего. Все статьи имеют ярко выраженную антиленинскую, антибольшевистскую направленность и сближаются во взглядах с революционными социалистами. Тамборра обобщает их содержание как «запоздалый, совершенно неуместный популизм <...> в котором неисправимый романтизм сочетается с абсолютным отсутствием ощущения реальности»^[3].

В начальный период существования журнала «La Russia nuova» (до апреля 1919 года) русская община, при всей своей неоднородности, настаивала на необходимости внешнего вмешательства, направленного против большевистского режима. В последние же годы существования журнала превалировало видение большевизма как «внутреннего» явления российской истории и общественной жизни, которое совершенно исключало политику интервенции. Яковенко становится одним из вдохновителей этого «поворота». Позднее, в «Философии большевизма», он изложил свой взгляд на происходящее в стране и «развел» изначальный исторический большевизм (большинство российской социал-демократической партии), большевизм, реализованный в СССР, и большевистскую философию. Последняя для него заключается не в концепции материалистического взгляда на мир, на которой базировалось советское государственное устройство, а является «неотъемлемой чертой духа русского народа, русского человека, максималиста по натуре...»^[4]. Эта концептуальная статья была опубликована по-итальянски также в изданиях «Rivista di filosofia» (1921, XIII, № 2) и «Communismo» (1922, III, № 2).

О длительном - более десяти лет - пребывании русского философа в Италии и о его контактах с деятелями итальянской культуры многое остается неизвестным. Среди людей, связи с которыми подтверждены документально - Б. Кроче (о его творчестве Яковенко пишет многочисленные статьи, переводит его «Эстетику»), Дж. Джентиле, Б. Вариско, А. Алиотта, Л. Биссолати, Г. Сальвемини, У. Дзанотти Бьянко, Дж. Папини, Дж. Преццолини, Э. Ло Гатто, О. Кампа. Особо тесные отношения Яковенко имеет в кругах, близких к издательству «La Voce», куда его ввел, вероятно, Юргис Балтрушайтис. Из произведений Папини Яковенко перевел «Метафизические повести» («Racconti metafisici»), «Конченый человек» («Un uomo finito»), «Трагическая ежедневность» («Tragico quotidiano»). С Преццолини Яковенко работал над многочисленными издательскими проектами (в их числе иллюстрированное многотомное издание «Истории русской революции», которое было полностью подготовлено, но так и не увидело свет). При содействии Кампы Яковенко опубликовал на итальянском языке свой главный труд - «Русские философы» (издан во Флоренции в 1927 году, хотя на обложке указан 1925 год), единственное законченное произведение Яковенко из тех, которые он предложил издательству «La Voce».

Яковенко также активно переводил на итальянский русскую литературную классику, работая с издательствами «Valecchi», «Carabba», «Slavia» (переводы произведений Гоголя, Достоевского, Толстого, Островского, Короленко, Чехова и др.) Сотрудничал с журналами «Russia», «L’Europa orientale».

В последние годы жизни в Италии Яковенко вернулся к занятиям философией: в 1920 году принял участие в философском конгрессе в Риме, в 1924 году в Неаполе стал членом редакционного совета итальянского «Логоса».

Утверждение фашистского режима, дипломатическое признание Италией Советской России и финансовые трудности привели Яковенко к решению принять приглашение Т. Масарика переехать в Прагу, где он прожил до конца своих дней, получая финансовую помощь и принимая активное участие в культурной жизни русской общины.

Материалы о Яковенко хранятся в следующих итальянских архивах: Фонд Библиотека Бенедетто Кроче (Неаполь), Фонд Джованни Джентиле (Рим), Архив Умберто Дзанотти Бьанко (Библиотека Джустино Фортунато, Рим), Фонд Оддино Моргари (Центральный государственный архив, Рим), Фонд «Витториале дельи Итальяни» (Гардоне Ривьера).

 

Даниела РИЦЦИ

 

 

 

ГИНЗБУРГ Лев Федорович (Leone Ginzburg) - (4 (17).04. 1909, Одесса - 5.02. 1944, Рим) - переводчик, критик, издатель, политический деятель, антифашист.

Гинзбург родился в семье Федора Николаевича Гинзбурга, состоятельного еврейского коммерсанта, и Веры Грилиш. С 1902 года у Гинзбургов жила итальянская подруга матери - Мария Сегре, занимаясь воспитанием детей и обучая их французскому и итальянскому языкам. Первая мировая война застала Гинзбургов на тосканских берегах; в Москве остался только глава семьи, которого не отпускали дела. Мать решила срочно вернуться в Россию с двумя старшими детьми. Сына Льва, принимая во внимание опасность дороги, она оставила в Италии, поручив заботам Марии Сегре. Первые две военные зимы Гинзбург провел в Риме, а в 1916 году вернулся в Виареджо, где посещал начальную школу, а затем гимназию.

В конце 1919 года, спасаясь от гражданской войны, Гинзбурги уехали в Италию, обосновавшись в Турине. Через два года семья перебралась в Берлин, где Федор Гинзбург основал компанию «Ost-Union». В Берлине Лев посещал одну из русских средних школ. В 1923 году семья возвратилась в Турин, и юноша поступил в престижную гимназию-лицей им. Массимо Д’Адзелио, где в те годы преподавала плеяда профессоров - противников фашизма. В одно время с Гинзбургом в гимназии учились Норберто Боббио, Массимо Мила, Чезаре Павезе, Джулио Эйнауди, Сион Сегре, Витторио Фоа (впоследствии яркие представители итальянской антифашистской культуры)^[1].

Лев Гинзбург познакомился с идеями Пьеро Гобетти и принимал участие в выпуске последних номеров «Il Baretti» (последнего журнала, издававшегося либерал-социалистом Гобетти). В этом журнале в 1927 году была опубликована его первая критическая статья о романе «Анна Каренина»^[2]. В том же году в туринском издательстве «Slavia» в переводе Гинзбурга выходит «Тарас Бульба». После этой публикации Гинзбург начал активно заниматься переводами с русского языка (в основном Пушкина, Гоголя, Тургенева, Толстого) и писать критические статьи, чаще всего о русской литературе^[3].

В том же 1927 году Гинзбург поступил на юридический факультет Туринского университета. Но уже год спустя перевелся на филологический. В это время он продолжает публиковаться в «Il Baretti» и «Slavia»; с перевода «Анны Карениной» начинается его сотрудничество с журналом «La cultura». Будучи с ранней юности убежденным антифашистом, в тот период Гинзбург не занимается политикой. Подобная осторожность была продиктована отсутствием гражданства (гражданство получил только в 1931 году, достигнув совершеннолетия).

21 декабря 1931 года Гинзбург защитил дипломную работу по творчеству Мопассана, после чего получил стипендию для завершения исследования по избранной теме в Париже (апрель-май 1932 года). Там он знакомится с Полем Валери, Леоном Энником, Полем Азаром, аббатом Бремоном. Пребывание Гинзбурга в Париже знаменует и начало его политической деятельности: он устанавливает контакты с представителями группы «Справедливость и свобода» и решает присоединиться к антифашистскому движению. Возвратившись в Италию, он возглавил туринскую группу «Справедливость и свобода» и начинает публиковаться - за подписью «М. С.». Одновременно продолжал активно писать для журнала «La cultura» и других изданий.

Получив в декабре 1932 года звание приват-доцента русского языка и литературы, в феврале 1933-го Гинзбург начинает читать лекции о творчестве Пушкина в Туринском университете. На следующий год был запланирован курс лекций по теме «Герцен и Возрождение», но в январе 1934 года обязанность дать клятву верности фашистскому режиму распространилась и на приват-доцентов. Отказавшись присягнуть, Гинзбург был вынужден оставить работу и потерять звание приват-доцента. Два месяца спустя на швейцарско-итальянской границе были задержаны два активиста, пытавшихся незаконно провезти в Италию антифашистскую литературу. Через два дня, 13 марта 1934 года, Гинзбурга, вместе с другими представителями пьемонтского отделения «Справедливости и свободы», арестовали и посадили в туринскую тюрьму. 30 марта этот случай попал на страницы газет, где акцентировалось еврейское происхождение большинства обвиняемых. Статья положила начало активной антисемитской кампании. Несмотря на это, всех арестованных, кроме Гинзбурга, выпустили на свободу. 6 ноября 1934 года молодого слависта приговорили к четырем годам тюремного заключения. Срок был сокращен до двух лет по амнистии, объявленной в честь рождения наследницы в семье герцога Савойя. В течение судебного процесса Гинзбург находился в тюрьме в Риме, затем был переведен в тюрьму в Чивитавеккья на весь остаток срока (освобожден 13 марта 1936 года).

После возвращения в Турин, находясь под особым наблюдением полиции, Гинзбург не имел права больше публиковаться в журналах и газетах. Он получил место в молодом издательстве «Эйнауди», в основании которого он сам принимал участие незадолго до ареста. С этого момента Гинзбург посвящает себя главным образом издательской деятельности.

12 февраля 1938 года Гинзбург женился на Наталии Леви (впоследствии станет писательницей и будет известна под фамилией мужа - Наталия Гинзбург). У них рождаются трое детей: Карло (1939), Андреа (1940) и Алессандра (1943)^[4]. В 1938 году фашисты принимают закон о евреях, и Гизбург теряет итальянское гражданство. Антифашист, еврей, не гражданин страны - сразу после объявления войны Франции и Англии (10 июня 1940 года) Гинзбург был сослан в качестве «гражданского интернированного» в Пиццоли, в области Абруццо. Вместе с женой и детьми он находился там до 25 июля 1943 года^[5]. Несмотря ни на что, продолжал работать для «Эйнауди»: выполнял переводы с русского, писал вступительные статьи, редактировал тексты других переводчиков. По понятным причинам, все эти тексты публиковались без указания имени автора.

Гинзбург возвращается к политической деятельности после падения режима Муссолини. С 25 июля по 8 сентября 1943 года проводит встречи с представителями Партии Действия в различных городах страны. После перемирия переезжает с семьей в Рим, где возглавляет местное представительство издательства «Эйнауди» и редактирует римский выпуск официальной газеты Партии Действия «Italia libera», а также публикует статьи о ситуации в стране и мире. Все эти годы живет под псевдонимом Леонида Грантурко. 20 ноября 1943 года Гинзбург вместе со всеми членами редакции «Свободной Италии» снова попал под арест, так как итальянская фашистская полиция узнала его подлинное имя и передала его в руки немцев (9 декабря). После допросов и пыток Лев Гинзбург умер в тюремном лазарете в ночь с 4-го на 5-е февраля 1944 года.

Архивные документы, относящиеся к жизни и творчеству Льва Гинзбурга, хранятся в разных итальянских архивах, в основном в Центральном государственном архиве (Рим, Милан), в Историческом архиве Туринского университета, в Историческом архиве Института итальянской энциклопедии (Рим), в архиве Мавера в Центральной национальной библиотеке (Рим)^[6].

 

Лоран БЕГЭН

 

 

 

 

ДОМ ИСКУССТВ БРАГАЛЬЯ (Casa d’Arte Bragaglia) - место встречи русских и итальянских художников в Риме. Дом искусств Брагалья был основан братьями Антоном Джулио и Карло Людовико Брагалья в конце 1918 года. Галерея размещалась на втором этаже, в пятикомнатной квартире с длинным коридором в доме 21 по улице Кондотти. Чтобы привлечь внимание публики, над входом были повешены две футуристические картины Фортунато Деперо, написанные эмалью по дереву.

По замыслу основателей галерея должна была выполнить особую культурную миссию, распахнув двери для всех направлений современного искусства. Здесь проводили дискуссии, публичные лекции и поэтические вечера, выступали артисты балета, печатали книги и журналы («Летопись актуальности», «Индекс» и «Бюллетень Дома искусств Брагалья»), устраивали мимические представления и танцевальные вечера, в которых принимали участие художники, политики и представители интеллигенции.

Материально галерею поддерживала фотостудия братьев Брагалья, известная своими экспериментами в области «футуристического фотодинамизма» и специализировавшаяся на художественных фоторепортажах. Это позволяло братьям Брагалья, поощрявшим новейшие художественные течения и творческое взаимодействие художников разных стран, при организации экспозиций в галерее принимать решения независимо от жестких правил и программ, следуя собственному выбору и тонкой интуиции открывателей талантов. Своим успехом инициатива была обязана поддержке властей (королевская семья была среди посетителей выставок), друзей-интеллектуалов (художников, музыкантов, писателей, танцоров) и международной прессы, в которой о галерее сообщалось как о важном культурном центре.

В Доме искусств Брагалья выставляли картины художников всех направлений, независимо от идейных убеждений и принадлежности к той или иной школе. Как вспоминал позднее писатель Курцио Малапарте, «все лучшие из нас родились там: из того литературного, художественного, театрального опыта, из тех встреч со всем самым новым и дерзким, что было в европейском авангарде <...> Нужно мысленно перенестись в нищую, ханжескую, провинциально-обывательскую, мелкобуржуазную страну, каковой в идейном и художественном отношении являлась тогдашняя Италия, чтобы осознать значение Антона Джулио Брагальи и объединившейся вокруг него молодежи, жаждущей обновления искусства и литературы»^[1].

За время существования галереи, до июня 1921 года, было организовано более семидесяти выставок: Дж. Баллы (октябрь 1918-го), Дж. де Кирико (февраль 1919-го), М. Сирони (1919), Ю. Эволы, дадаистов Г. Климта, Э. Шиле (1920), О. Цадкина (1921) и многих других.

Среди русских художников, выставлявшихся в Доме искусств, были как малоизвестные, недавно эмигрировавшие, так и знаменитости. Первым русским гостем стал, в январе 1920 года, Сигизмунд Олесевич (1891-1972), самобытный представитель Одесской школы живописи, в которой числились Амшей Нюренберг, Теофил Фраерман, Сандро Фазини, Израиль Мексин, Исаак Малик и Наум Соболь. Затем показали свои работы скульпторы Генрик Глиценштейн (1920) и Осип Цадкин (1921); в марте и мае 1921 года выставлялись работы трех художников, по замечанию критиков «трех друзей, до смерти влюбленных в Италию», впоследствии завоевавших славу во Франции: художника и критика Филиппа Гозиасона, двоюродного брата Бориса Пастернака, дебютировавшего в Одессе в кругах, близких Александре Экстер; Вольдемара Бобермана, родом из Еревана, уже выставлявшего свои пейзажи и натюрморты в Тбилиси; и Льва Васильевича Зака, переехавшего из Москвы во Флоренцию и сблизившегося с футуристами.

Футуристический «грохот», доносящийся из Дома искусств Брагалья, раздражал жителей улицы Кондотти и вынудил братьев Брагалья искать новый приют. В 1921 году галерея переехала в специально отремонтированные просторные подземные помещения Дворца Титтони (изначально Термального комплекса Сеттимио Северо) между улицами Разелла и Авиньонези. В новом помещении продолжали регулярно устраивать художественные выставки (с 1922-го по 1930 год их прошло свыше девяноста), которые, как и прежде, отличала тяга к радикальным авангардным экспериментам, беспристрастность и прозорливость, проявлявшиеся в открытости любым новаторским предложениям.

Дом искусств Брагалья посещали практически все русские художники, бывавшие в Риме. В декабре 1925 года русское искусство представлял художник армянского происхождения Григорий Шилтян, начавший свой путь в Тбилиси в кругах футуристов (Илья и Кирилл Зданевичи, Савелий Сорин, Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, Николай Евреинов, Василий Каменский). В 1926-м и 1927 годах три раза был представлен римской публике жанровый художник Симон Фикс, выставлявший полотна и рисунки, написанные на сюжеты, взятые из итальянской народной жизни («Остерия», «Китайский прачечник»). В 1929 году прошла персональная выставка Павла Мансурова, на которой экспонировались наиболее показательные произведения, созданные в период его преподавательской и исследовательской деятельности в Институте художественой культуры (ГИНХУК).

В 1923 году - по замыслу Антона Джулио Брагальи, теоретика театра и критика, осведомленного о русских художественных поисках и театральных экспериментах, - недалеко от выставочных залов был основан Театр Независимых. Его первый театральный сезон был посвящен главным образом современному танцу и пантомиме.

На сцене Театра Независимых были представлены новаторские декорации к постановкам пьес Пиранделло, Бонтемпелли, Соффичи, Маринетти, Брехта, Джарри, Аполлинера, Лафорга и многих других. В эпоху вагнеровского идеала театра как синтеза искусств театральные подмостки стали наиболее подходящим местом для экспериментирования, поиска новых художественных форм и нового синтетического языка. Театральное пространство Театра Независимых оживляла чуждая всякой официальности атмосфера, заранее продуманный эклектичный репертуар, и, что не менее важно, разнообразная обстановка. По окончании спектакля артисты уступали место на сцене столикам ресторана-кабаре, основному источнику самофинансирования творческой деятельности братьев Брагалья.

Репертуар Театра Независимых свидетельствует о доминирующей в итальянском театре тех лет русофилии. Русские художники, танцоры, музыканты, режиссеры и актеры заполняют авансцены больших столичных театров (Костанци, Квирино или Валле), театров эстрады (Аполло или Маргерита) и кабаре. Многие русские артисты были главными героями театральной деятельности в сезон открытия (1923), когда почти каждый день в программу были включены спектакли, задуманные, поставленные или исполненные русскими танцорами или мимами: Йя Руск`я (псевдоним Евгении Борисенко), Илеанa Леонидофф (творческий псевдоним Елены Писаревской) и Икар - танцор и мим московского театра «Кривое зеркало».

На сцене театра на улице Авиньонези кроме произведений Тургенева и Чехова ставили драмы Осипа Фелина (псевдоним Осипа Абрамовича Блиндермана), Соломона Полякова-Литовцева и Петра Потемкина. Среди драматургов фигурировало также имя Василия Четоффа Стернберга, русского драматурга, выдуманного сиенским писателем Луиджи Бонелли (1892-1954). 1 апреля 1925 года была поставлена его сатирическая антибольшевистская фреска «Сториенко».

В художественной и театральной панораме Рима 1920-х годов Дом искусств был не только главнейшей лабораторией, где проводились творческие эксперименты, но и уникальным художественным пространством, в котором пересекались русская и итальянская культуры, о чем свидетельствуют мемуары современников и периодическая печать тех лет. Катализатор творчества русских художников в Риме, Дом искусств Брагалья оказался и своеобразным резонатором, предоставлявшим артистам и художникам возможность высказаться авангардным или традиционным художественным языком.

 

Антонелла д’АМЕЛИЯ

 

 

 

 

С Н О С К И

 ^[1]  Рукопись «Les mеmoires» («Зарисовки») недатирована, хранится в частном архиве наследников Шаховской в Риме.

 

 ^[2] Helbig (nеe Princess Shahovskaia). Sketches from Trastevere. Aberdeen: The University Press, 1914. P. 11.

 

 ^[1]  Эти мемуары изданы в серии Русско-итальянского архива. См.: Olga Signorelli e la cultura del suo tempo/ А cura di E. Garetto e D. Rizzi. In 2 voll. Salerno: Universit` di Salerno, 2010.

^[2]  См.: Ольга Ресневич-Синьорелли и русская эмиграция: переписка/ Сост. и ред. Э. Гаретто, А. д’Амелия, К. Кумпан, Д. Рицци. В 2 тт. Салерно: Universit` di Salerno, 2012.

 

 ^[3]  Список русских корреспондентов с указанием на количество писем и годы начала и конца переписки см.: Ольга Ресневич-Синьорелли и русская эмиграция: переписка. Т. 1. С. 23-32.

 

 ^[1] См. письма 1910-1914 годов Б. Яковенко к Е. Метнер // ОР РГБ. Ф. 167-14-63.

 ^[2] Tamborra A. Masaryk e Beneѕ // Questioni di storia contemporanea. Vol III / A cura di E. Rota. Milano: Marzorati, 1953. P. 809.

 

 ^[3]  Об этом см.: Tamborra A. Esuli russi in Italia dal 1905 ad 1917. Bari: Laterza, 1977. P. 228.

^[4] Jakovenko B. La filosofia del bolscevismo //Atti del IV congresso nazionale di filosofia di Roma. 25-29 settembre 1920. Bologna. 1922. P. 130. Перевод с итальянского Т. Ермаковой.

 

 ^[1] О культурной среде Турина в те годы см.: d’Orsi Аngelo. Intellettuali nel Novecento italiano. Torino: Einaudi, 2001; Bobbio Norberto. Trent’anni di storia della cultura a Torino (1920-1950) /Introduzione di A. Papuzzi. Torino: Einaudi, 2002; Bеghin Laurent. Da Gobetti a Ginzburg. Diffusione e ricezione della cultura russa nella Torino del primo dopoguerra. Bruxelles, Roma: Istituto Storico Belga di Roma, 2007.

 ^[2]  Il Baretti. IV. 1927. № 11-12.

^[3] Ginzburg Leone. Scritti // А cura di Luisa Mangoni. Torino: Einaudi, 2000.

 

 ^[4]  О семейной жизни Гинзбургов см.: Ginzburg Natalia. Lessico famigliare. Torino: Einaudi, 1963.

^[5]  См.: Lettere dal confino 1940-1943 // A cura di Luisa Mangoni. Torino: Einaudi, 2004.

 

 ^[6]  О нем см.: Sofri Gianni. Ginzburg Leone // Dizionario Biografico degli Italiani. Vol. LV. 2000.

 

 ^[1] Verdone M., Pagnotta F., Bidetti M. La Casa d’Arte Bragaglia (1918-1930). Roma: Bulzoni editore, 1992. P. 86.