Характеризуя философскую и культурную ситуацию на рубеже веков, В.С.Библер выделил три темы, которые определяют общность ее осмысления при всем различии философских и научных позиций. Нетрудно заметить их организующую роль и при обсуждении проблемы этоса науки, которое состоялось на страницах книги.

Во-первых, «в современной культуре так или иначе осмысливается кризис научного разума, идеи познания предмета через его сущность, идеи «наукоучения». Возникает сознание того, что понимать и познавать сущность вещей – совсем не одно и то же»[1]. Тематизация проблемы этоса науки, а также вхождение процедур этической рефлексии в научные дискурсы (последнее особенно наглядно представлено в современной экологии и биомедицине) свидетельствует о том, что традиционное для классического рационализма противопоставление научного и морального разумов оказывается сегодня непродуктивным. Тема ответственности науки за результаты собственных достижений перед современной культурой и человечеством становится для нее предметом собственного рассмотрения. Причем идея ответственности приобретает парадоксальные черты. Максима классической науки о личной ответственности доопределяется не менее настоятельным требованием коммуникативного подхода. Возникает дополнительность «я» и «мы» ответственности за судьбы человечества.

Второй аспект, подчеркнутый В.С.Библером состоит в том, что «в современной культуре происходит обращение к иному разуму как позиции, с которой происходит осмысление разума научного, т.е. разумного схватывания его конечной, исторически ограниченной природы. Тем самым, не просто обнаруживается (например, как досадное обстоятельство), но утверждается в качестве фундаментального предположения нередуцируемая множественность разумов, типов разумения»[2]. Признание объективной ценности плюрализма становится одной из наиболее характерных черт этоса современной культуры и науки в целом. Авторы книги показывают, что идеология « демаркационизма», пытавшаяся установить границы (барьеры) между наукой и ненаукой, мало продуктивна. Значительно большее значение в современной ситуации приобретает проблема коммуникативного взаимодействия науки с религией, эзотерикой, дискурсами жизненного мира.

 

 

– 341 –

 

И, наконец, в-третьих, по Библеру, «внелогическое бытие (то, что у Декарта фигурировало в идее протяженности, а у Канта в идее вещи в себе) обнаруживается внутри самой логики, самого мышления. Вопрос не только в том, как мышление относится к чему-то вне его, а в том, что эта внешность засекается так или иначе внутри самой мысли – на грани с бытием (в парадоксе начала), в структурах общественно-экономических формаций или классовой борьбы (тезис партийности философии в марксизме и постмодернизме), языка, тела (бессознательного) и т.д. Мысль тем самым теряет прозрачность, обнаруживая в себе (а не только вне себя) плотность (плоть) иного, соприсутствие иной мысли». Факт столкновения разума с внеразумным внутри самого себя – один из наиболее болезненных и в то же время плодотворных аспектов обсуждения темы этоса науки. Это проявляется в самых разнообразных вариантах «искажения» классических норм научного этоса за счет давления личных, политических, финансовых и иных интересов, которые оказываются невычленяемы из стандартных процедур производства научного знания. Наука с ними постоянно вынуждена бороться, как это имело место в истории генетики (евгеника). Но она же постоянно использует «вненаучные» мотивации в качестве стимулов собственного развития, в качестве интериоризированного «хаоса» как начала творческой активности и событий смыслопорождения в среде научных коммуникаций. Этос современной науки требует в качестве гаранта собственной аутентичности сбережения в себе коммуникативных связей с вненаучными познавательными и дискурсивными практиками.

Безусловно, предложенная вниманию читателя книга по сути представляет лишь предварительную попытку коллектива авторов начать актуальное в современной культурной ситуации обсуждение проблемы этоса науки. Необходимы дальнейшие, значительно более основательные и систематические исследования фундаментальной ответственности современного научного разума перед современной культурой в период ее судьбоносных преобразований.

 

 

 

---