Мы продолжаем рассказ о жизни и подвиге российских мучеников ХХ
века, прославленных Церковью в лике святых, историями
преподобноисповедницы Параскевы (Матеишиной), священномученика Илии
(Громогласова), священномученика Александра (Колоколова).
Мы плохо помним свою историю — внуки расстрелянных за веру христиан
часто и не знают, что их деды прославлены как святые. Внуки палачей тем
более не знают, кого их деды сажали в тюрьмы, кого пытали на допросах.
Мы до сих пор живем так, как будто не было ни красного террора, ни
сталинских репрессий — и быть не может, чтобы короткая историческая
память объяснялась только недоступностью архивных данных.
Русскую Православную Церковь все чаще называют Церковью новомучеников.
Никогда еще за всю историю христианства ни в одной Поместной Церкви не
погибало за короткий промежуток времени столько священнослужителей и
мирян, не появлялось такого количества святых. Их подвиг не должен быть
забыт. Мы публикуем рассказы о новомучениках — рассказы о настоящей
верности Богу перед лицом смерти.
Это не только попытка трезво взглянуть на наше прошлое. Скорее, это
попытка рассказать друг другу о будущем — о том, что никогда не должно
повториться, и о том, что мы еще в силах сделать ради Христа здесь и
сейчас.
|
Священномученик Илия (Громогласов) — 5 декабря
Его научная карьера началась в Московской Духовной академии, которую
будущий священномученик окончил в 1893 году со степенью кандидата
богословия. Работая над докторской диссертацией, Илья Михайлович
преподавал в своей alma mater, а после защиты был избран
членом-корреспондентом Императорского Московского археологического
общества. Казалось, его ждет блестящая научная карьера — но Богу было
угодно иное.
В Московском университете в то время существовала кафедра церковного
права. Чтобы расширить сферу своей научной деятельности, Громогласов
экстерном сдает экзамены и получает в МГУ не только диплом юриста, но и
звание магистранта церковного права. К этому времени он уже автор ряда
известных работ по истории старообрядческого раскола и по церковному
праву.
В 1917 году, в преддверии революционных событий, Илья Михайлович в
качестве профессора возвращается в Московскую Духовную академию,
продолжая при этом преподавать в университете. И когда в том же году
открывается Поместный Собор Русской Православной Церкви, Громогласов
как компетентный юрист не только привлекается к подготовке Собора, но и
становится одним из его деятельных участников. Будучи же избран в
Высший Церковный Совет, Илья Михайлович окончательно избирает для себя
путь служения Церкви всей своей жизнью.
Именно поэтому в 1922 году, когда всем уже было очевидно, что Церковь
находится у новых властей в немилости, Илья Михайлович Громогласов
решает оставить преподавание в университете и принять священный сан.
Сам Патриарх Тихон рукополагает его в священника — и уже через месяц
отца Илию Громогласова ждет первый арест и заключение длиной в полтора
года.
После освобождения священник стал настоятелем храма Воскресения
Христова в Кадашах, но ровно через год вновь был арестован и приговорен
к трем годам ссылки. Отца Илию обвиняли в том, что он будто бы
участвовал в контрреволюционном собрании, причем допрашивать его по
делу сочли излишним. И если первоначально речь шла о ссылке в
Екатеринбург, то после ходатайств об отсрочке ссылки местом жительства
Громогласову назначили далекий Сургут. Тяжело больного и немолодого уже
человека отправили в Тобольский округ —видимо, в надежде, что
возвращаться отцу Илье уже не придется.
Из ссылки священник писал ходатайства, просил о пересмотре дела,
доказывал свою невиновность — все было бесполезно. Больше всего ученого
тревожило то, что вдали от научных библиотек он не может закончить свои
труды по истории и праву. Зная его стремление служить просвещению,
после освобождения Громогласову запретили проживать в Москве и других
крупных городах Союза. Поселиться ему пришлось в Твери. Там
священномученик и жил до 1937 года, когда по ложному обвинению был
арестован и приговорен к расстрелу. Все его неоконченные труды были
конфискованы, и местонахождение их до сих пор неизвестно.
|
Священномученик Александр (Колоколов) — 29 декабря
Александр Колоколов был сыном сельского священника, и после окончания
семинарии его рукоположили и прикомандировали к Никольскому храму в
родном селе в Тверской епархии, где он и прослужил всю жизнь. Отец
Александр имел собственное хозяйство, позволявшее ему не зависеть от
пожертвований прихожан, и обладал познаниями в гомеопатии, благодаря
которым он исцелял не только души, но и тела людей. Это и стало
предлогом для судебного преследования. В 1929 году священник был
оштрафован за врачебную помощь крестьянам, а через год арестован и
приговорен к году лагерей и трем годам ссылки.
На родину отец Александр вернулся в 1933 году, был возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем храма.
В 1937 году, с началом новой волны гонений, священника арестовали
вновь. Обвинение было абсурдным — якобы он крестил ребенка в слишком
горячей воде. За это он был приговорен к трем годам заключения в
лагере. К счастью, дело успело рассыпаться до отправки священника по
этапу, но в конце того же года, желая любой ценой уничтожить отца
Александра, в НКВД собрали новый «материал» на настоятеля. Его
арестовали и вызвали на допрос.
— Вам еще раз приводятся факты вашей антисоветской деятельности. Признаете ли вы себя в них виновным?
— Виновным я себя перед советской властью не признаю. Я всю свою жизнь
посвятил служению Богу и Ему служил и буду служить, буду ли на свободе
или в заключении. Как служитель Бога, я обязан заботиться о душах
человеческих, об их спасении и подготовке ко Второму пришествию. Я был
обязан вести и вел соответствующую религиозную проповедь. По своим
убеждениям я не мог признавать существующую власть советов, но ей
обязан был подчиняться, поскольку она попущена Богом... признать себя
виновным перед такой властью я не могу.
На основании доносов лжесвидетелей протоиерей Александр Колоколов был
приговорен к расстрелу. 29 декабря 1937 года приговор был приведен в
исполнение.
|
|
Преподобноисповедница Параскева (Матиешина) — 5 декабря
Среди новомучеников и исповедников XX века есть не только
священнослужители, но и регенты — дирижеры церковных хоров. Именно
регентом и учительницей церковного пения почти всю жизнь была и
преподобноисповедница Параскева, мощи которой находятся в
Спасо-Влахернском женском монастыре Дмитровского района Московской
области.
Параскеве было всего около трех лет, когда в храме Великим постом она
услышала простое, но необычайно красивое пение «Аллилуиа». Мелодия
запомнилась сразу же, и детское впечатление было столь сильным, что с
тех пор девочка решила: ее жизнь навсегда связана с Церковью. С годами
появилось и стремление стать монахиней. Бабушка была против, даже нашла
жениха, но Параскева объяснила, что не сможет быть хорошей женой, и
попытки выдать девушку замуж прекратились. А однажды будущая монахиня
даже видела во сне сияющую икону Божией Матери, стоящую в неизвестном
храме возле иконостаса и украшенную лентой. На ленте была надпись: «В
этом монастыре ты будешь жить».
В девятнадцать лет Параскева вместе с подругой отправилась в Теолинский
Спасо-Преображенский монастырь близ города Гродно и была принята там
послушницей. Спустя несколько лет, собираясь навестить родителей, по
дороге домой она заехала в Турковичский монастырь и там увидела икону,
виденную давным-давно во сне. В 1912 году Параскеву приняли в
Турковичскую обитель. Но во время Первой мировой монастырь был
эвакуирован в город Дмитров Московской области, и с тех пор инокиня
Параскева жила в Дмитрове, а после 1918 года и закрытия монастыря
прислуживала в местном храме в честь Казанской иконы Божией Матери.
Однажды инокиню попросили научить церковному пению дочь одного
крестьянина, затем отдали в обучение еще некоторых девочек, и так хор
стал быстро расти. Когда учениц стало уже шестьдесят, группу разделили
и получилось два детских хора.
В 1924 году мать Параскева впервые столкнулась со злой волей властей.
Ей приказали прекратить занятия, но и продолжая руководить хором только
за богослужениями, инокиня все равно навлекла на себя новые беды. В
1931 году она была арестована. «Тройка» приговорила инокиню Параскеву
(Матиешину) к пяти годам ссылки в Казахстан.
После окончания срока ссылки мать Параскева вернулась в Дмитров.
Здоровье инокини за пять лет в Казахстане было совершенно подорвано. У
матери Параскевы открылся абсцесс легких, и врачи уже говорили, что
состояние больной безнадежно. Каким чудом она держалась — неизвестно,
но еще несколько лет ей удалось прослужить в ставшем родным Казанском
храме. Увы, болезни и голодные годы все же давали о себе знать — в
конце концов преподобноисповедница Параскева слегла и в 1953 году,
после тяжелых страданий, отошла ко Господу. Прихожане похоронили
инокиню, а в 2001 году состоялось обретение ее святых мощей. |
Вернуться назад
|