Что стало для Вас открытием номера и почему?

 

Один из самых серьезных материалов номера — статья Дмитрия Володихина об истории рождественских елок (с. 20). Хотя я бы не сказал, что статья эта стала открытием, а скорее, очень ясно выраженным подтверждением моих собственных мыслей. Я знал о гонениях большевиков на Рождество и на символы этого праздника — елку, в частности. И когда я бывал на Западе, мне, конечно, приходило в голову, что тот шабаш, который сегодня развернули вокруг Рождества левые либералы, очень походит на большевистские гонения. Но в «Фоме» эта мысль впервые выражена четко, и проведена параллель между теми гонениями и сегодняшней ситуацией. 
А вот пронзительным открытием для меня стали фрагменты дневников двух питерских интеллигенток — Татьяны Великотной и Веры Берхман (с. 62). Я, конечно, много читал о существовании людей в блокадном Ленинграде, но дневники двух сестер ярко и по-новому высветили для меня эту трагедию. Воспоминания о блокаде, которые я читал ранее, все-таки несколько нивелируют впечатление от тогдашней чудовищной жизни в городе; воздействие дневников непосредственно из того времени намного сильнее. 
Хотелось бы также отметить исповедальное интервью Алены Биккуловой (с. 12) — яркий документ сегодняшнего укрепляющегося в своей вере неофитства.

Какой материал номера, на Ваш взгляд, самый актуальный?

Для меня наиболее актуальны два материала. Во-первых, я всегда с большим и проникновенным чувством читаю в «Фоме» о новомучениках. В частности, житие и мученическая кончина архиепископа Самарского Александра (Трапицына) (с. 46) были мне, к моему стыду, совершенно неизвестны. Во-вторых, мне навсегда запомнится замечательно остроумный рассказ епископа Пантелеимона (Шатова) (с. 4) о дубленках и сумбуре лихих 90-х — он достоин пера Николая Лескова!
Актуальность этих материалов вот в чем. Создается впечатление, что со­временному светскому обществу или неинтересна тема новомучеников, или ее сознательно замалчивают. Недавно на канале «Культура» вышел пронзительный многосерийный фильм Феликса Разумовского о новомучениках российских. Но он не получил ни одного отзыва от телевизионных критиков! Кроме того, я замечаю тенденцию обеления советской власти и попытки вписать ее в общий контекст традиционной русской истории. Из-за этого все меньше говорится о жертвах, которые понес русский народ за десятилетия большевизма. 
Что касается рассказа владыки Пантелеимона — о начале 1990-х годов сейчас очень странные представления. Одни делают их годами становления российской демократии, другие, наоборот, считают, что это начало великой криминальной революции и ничего светлого там не было. Я думаю, необходимо продолжить внятный разговор о том времени, ведь уже выросло поколение, которое о нем ничего не знает. А между тем 1990-е годы важны для понимания истории страны, а главное — для понимания проблематики нынешнего времени.  

Чего не хватает в этом номере?

На мой взгляд, в этом номере не хватает серьезного рассказа об А. И. Солже­ницыне, которому 11 декабря 2013 г. исполнилось бы 95 лет. В ГМИИ имени Пушкина открыта емкая экспозиция, посвященная этой дате. Хотелось бы серьезного разговора и о великом писателе, и о замечательной выставке, на которой представлены тысячи страниц феноменальных рукописей Александра Исаевича.

Какой материал  «зацепил» лично Вас как читателя?

Я хочу особенно отметить поэтическую страницу Павла Крючкова. Почему-то ее никогда не упоминают рецензенты, а это каждый раз важное культурное событие номера! Превосходно составленные небольшие подборки стихов поэтов прошлого и современных поэтов, безусловно, придают всему журналу новое культурное измерение. Получается настоящая поэтическая антология «Фомы», которую, кстати, можно было бы издать в приложении к журналу отдельной книжкой. Герой январского номера — Владимир Салимон (с. 88), недавний лауреат новой Пушкинской премии. Я давно слежу за его творчеством и считаю его голос негромким, но веским, а его лирика продолжает русскую лирическую классику.  

О чем бы Вам хотелось прочесть в следующих номерах?

Я бы хотел постоянно читать очерки о повседневной жизни Русской Церкви при советской власти. Эту жизнь многие сейчас вспоминают чуть ли не с ностальгией, поэтому нужны рассказы о реальном существовании нашей Церкви в то время, о многих иерархах, которые в сложнейших советских условиях все-таки достойно выполняли свой долг. Необходимо знать и о том, как в советское время жили простые люди, обычные