Мысли

В молодом человеке горит огонь; в старом человеке светит свет. Надо уметь, пока горит огонь, — гореть; но, когда прошло время горения, — суметь быть светом. Надо в какой-то момент жизни быть силой, а в какой-то момент быть тишиной.. Митрополит Сурожский Антоний

 

Притчи

Одна женщина пришла со своим маленьким сыном к старцу. — На моего мальчика напала порча, — сказала она. — Он ест финики с утра до вечера. Только сладкие финики, и ничего другого. Что мне делать? Старец посмотрел на мальчика и сказал: — Добрая женщина, возвращайся с сынишкой домой. А завтра в это же время приходи ко мне опять, я постараюсь помочь тебе. На следующий день старец посадил мальчика себена колени, взял у него из руки финик и сказал: — Сын мой, помни о том, что на свете есть и другие вкусные вещи. После этого он благословил ребенка и отпустил к матери. Озадаченная мать его спросила: — Но почему ты не сказал этого вчера? Зачем нам надо было еще раз пускаться в такой далекий путь? — Добрая женщина, — ответил старец. — Вчера я не мог убедительно сказать твоему сыну то, что сказал сегодня. Потому что вчера я и сам с наслаждением ел только финики.

 

Истории

Оптинский старец Лев (Наголкин) свои назидания и внушения часто разбавлял шуткой, обладая отменным чувством юмора. Отец Антоний (Медведев), в будущем наместник Троице-Сергиевой лавры, вспоминал, как в бытность свою послушником в Оптиной всегда обращался к старцу: «…И вот, бывало, поссоришься с братом и начнешь себя оправдывать, а брата винить, но совесть все-таки побуждает объясниться пред батюшкой. Батюшка выслушивает, иногда и поддакивает. Тогда уже без стеснения свободнее себя оправдываешь. “Ну, хорошо, — скажет, наконец, старец, — значит, ты прав, а тот виноват; ты теперь праведный, иди-ка с Богом; ты теперь спасен. А меня оставь, ибо мое дело употреблять труд и время для грешников”. Чтобы поправить дело, начнешь еще говорить что-либо к своему оправданию: “Да нет, батюшка, ведь это дело-то вот так и так было”. — “Значит, ты еще правее, — заметит старец, — иди-ка, иди, — ведь за дверями грешники ждут, а ты им мешаешь”. Выходишь от старца как бы связанный по рукам и ногам. Идешь в келью, чтобы успокоить себя. Но нет — в келье проведенный один час кажется за год. Идешь опять к старцу объяснить и это, как тебе кажется, невинное страдание, и этим еще более себя спутаешь. И старец, со своей стороны, подтверждает эту невинность, которая, однако, ведет по той же дороге — из кельи вон. Так повторяется до тех пор, пока водворится в душе искреннее сознание своей виновности».