ИНТЕЛРОС > №7, 2015 > Что нового в Раю? Валерия Михайлова (Посашко)
|
Село Райсеменовское под Серпуховом называли русским Баден-Баденом: это первый в России частный курорт, по задумке его создателя, графа Александра Петровича Нащокина. Направляясь сюда, мы, безусловно, не ждали увидеть заявленные в рекламном проспекте XIX века театры и домики для отдыхающих, сады и многоуровневые террасы. И от светского блеска этого места действительно мало что осталось: вековые липы, фрагменты помещичьего дома и грандиозный ветшающий храм. Но, если приглядеться, именно вокруг этого храма потихоньку возрождается жизнь — уже не та, праздная и блистательная, а обыкновенная живая жизнь, сплетенная из людских историй и судеб. Неудачная бизнес-идея Нащокина«Раем» свою усадьбу ее первый владелец, выходец из старинного дворянского рода граф Петр Федорович Нащокин, назвал лишь отчасти по поэтическим соображениям: нужно было как-то «отмежеваться» от одноименного поместья, расположенного в 25 километрах и принадлежавшего Орловым-Давыдовым. Так одно стало Семеновским-Отрадой, другое — Рай-Семеновским (позже стало писаться слитно — Райсеменовское). Источники, обнаруженные на территории поместья и исследованные доктором химических наук Фердинандом Рейсом, оказались целебными. Так у владельца усадьбы родилась идея создать здесь своего рода санаторий. На крутом спуске к реке сейчас заросли, а два с половиной века назад были устроены многоуровневые террасы, поднимающиеся к господскому дому. На них — разбит сад, где можно было встретить экзотические растения, четырехугольные пруды с беседками. На открытом воздухе располагался театр, где играли даже приглашенные из Москвы актеры, которых содержал Нащокин. К услугам отдыхающих были 30 домиков, клуб, Благородное собрание и другие развлечения. А в 1817 году вышла в свет книга «Чудесное исцеление, или Путешествие в Рай-Семеновское»*, где автор сообщает об исцелении на серпуховском курорте от тяжелой болезни и скрупулезно описывает сервис в усадьбе. Существует мнение, что «чудом исцеленный» — не кто иной, как сам Александр Петрович Нащокин, сочинивший книгу, чтобы привлечь в усадьбу постояльцев. Как бы то ни было, а приезжали, к разочарованию хозяина, в основном его друзья, с которых неудобно было брать плату. Усадьба в конце концов разорилась, все состояние Нащокина было взято под опекунство — долги его исчислялись огромными суммами. Рай-Семеновское не стало Баден-Баденом. И по сути, всё, что осталось от амбициозных замыслов его хозяев, — это источник и храм. Заброшенные в 1930-е годы и возрождающиеся сегодня. Как бывший офицер стал священникомЗа их восстановление взялись в 1990-е годы. И настоятелем храма неожиданно для многих стал один из прихожан, председатель приходского совета — ныне уже протоиерей Алексей Лебедев. — У меня был долгий путь к Богу, — признается батюшка. — Мой отец — убежденный коммунист, идеолог, кандидат философских наук. Мать — учитель физики. В моей семье в Бога никто не веровал. Я сам был партийным, хотя у меня возникали сомнения, недоумения, неразрешенные вопросы. На меня очень повлияла мама моей будущей жены, обратила меня, можно сказать. С Божьей помощью стал анализировать, думать… и пришел к Господу. Я отцу говорил: «Что первое появилось: яйцо или курица?» — и он, как материалист, не мог ответить. Потом все-таки согласился, что Бог создал курицу, которая снесла яичко. Родителям было очень непросто принять мой выбор, но Господь все управляет… «Некоммерческий» источникВместе с отцом Алексеем мы первым делом спускаемся к источнику, на который 200 лет назад возлагал большие надежды граф Нащокин — и действительно, вода чистая, как слеза. — Мы как сделали первую купель, обозвали ее Камчаткой. Смотрели фильм «Девчата»? — улыбается отец Алексей. Сразу же появились люди, предлагавшие извлечь из этой благодати блага осязаемые: хотели построить заводик, бутилировать и продавать воду. — Я сказал: «Ни в коем случае! Здесь не должно быть никакой коммерции, это дело Божие, — говорит отец Алексей. — Так что пришлось приложить усилия и зарегистрировать источник на приход — чтоб оградить его от подобных притязаний. Источник сегодня ухоженный, тут стоит часовня, две купели, — возрождали его всем селом на старом месте. Пришлось вручную снять пласт земли глубиной полтора-два метра. — Привязали их, конечно, к березе, на всякий случай. Первую спускали часа полтора, а вторую — уже минут за 20. Бревна и доски — все тоже спускали с горы «самоходом». Было здорово! Такой подъем ощущался. Но есть и удивительные примеры тех, кто из этого замкнутого круга выбирается. Мрамор и металлМы поднимаемся к храму, изящному, огромному зданию — и сегодня вполне угадывается его блистательное дворянское прошлое. Храм Спаса Нерукотворного был построен в 1765–1783 годах по желанию Петра Федоровича и Татьяны Петровны Нащокиных, по эскизам знаменитого архитектора М. Ф. Казакова (автора здания Сената в Кремле), стоимость проекта превышала 200 тысяч рублей серебром. Вот как он описан хозяином: «Во всей внутренности храма этого я не приметил ни дерева, ни позолоты, а только мрамор и металл, и превосходную живопись. <…> Иконостас сделан из белого итальянского мрамора, он невысок и потому алтарь очень открыт. Престол окружен колонами, между ними висят прекрасные люстры». В верхнем храме действительно можно увидеть остатки мраморного иконостаса — его растащили еще до войны. Сохранились колонны из фальш-мрамора, барельефы. Здесь огромное светлое пространство, и можно только догадываться, каким оно было раньше. Сегодня в верхнем храме поставили окна, но реставрация все равно пока невозможна — по стенам течет вода, нужен серьезный ремонт. В конце зимы очередные камни падают с крыши — «весенний камнепад», который продолжается до Пасхального крестного хода. Годы отняли у здания весь пафос, роскошные элементы декора сюда не вернулись, зато — вернулась молитва. И вернулась память о священноисповеднике, последнем — перед закрытием храма — настоятеле. Им был протоиерей Георгий Троицкий. В 1929 году он оказался вынужден бороться за храм, в котором служил почти 27 лет: вопрос о закрытии церкви поднял на заседании сельсовета 18-летний комсомолец, председатель кружка местных безбожников. Верующие писали заявления, председатель сельсовета заступался за отца Георгия, обвиняемого, как обычно в таких случаях, в «антисоветской агитации». Так или иначе, 2 февраля 1930 года священника арестовали и вскоре сослали на Север. Вместе с другим ссыльным священником, отцом Александром Державиным, он поселился в деревне Усть. Храма рядом не оказалось, вокруг только старообрядцы. Работу найти невозможно, часто нечего есть, потому что даже на присылаемые деньги купить продукты было негде. Через полтора года такой жизни отец Георгий тяжело заболел, предположительно брюшным тифом, и вскоре скончался. Все это время за ним ухаживал отец Александр, он и похоронил друга, и отпел, а чтобы рассчитаться за гроб, пришлось продать местным жителям подрясник и сапоги. Место погребения отца Георгия неизвестно. Его помнят и в Райсеменовском, и в Николо-Угрешском монастыре, где священноисповедник некогда преподавал. — А дети или внуки последнего священника живы? — спрашиваю. Коровы в тениНижний храм по-домашнему уютный и аккуратный, и первое, что бросается в глаза, — здесь нет привычной лавки, где бы продавали свечи и принимали записки. Вместо нее стоит ящик для пожертвований: можно брать и свечи, и книги, опуская туда сколько не жалко… Настоятель вспоминает, что, когда приехал сюда, вокруг здания в тени лежали коровы, спасаясь от жары, а в верхнем храме остался трос от паникадила, на нем ребятишки раскачивались и прыгали вниз — на огромную кучу мусора.
— Земли тут было — по самые окна! Мусора в храме — горы. Помню, с какого угла мы начинали. Взяли мешок цемента, доску от сарая, и начали заливать пол. Но отдельные колонны в нижнем храме покрыты влажными пятнами — влага идет снизу, и это наводит на мысль о существовании погреба. — Вход есть однозначно: продольные трещины об этом говорят. Возможно, там и ответ на вопрос, где утварь. В прошлом году пробовали копать, искать — не получилось. Придет время, все откроется! Конечно, работ по благоустройству еще так много, что по-человечески хватаешься за голову! Но, как говорит отец Алексей, Господь все устраивает потихоньку. Райсеменовское 3DВ селе около 300 человек, летом приезжают дачники. И жизнь у многих обитателей села так или иначе связана с возрождающейся церковью. В воскресную школу ходят дети, а вместе с ними подтягиваются их бабушки, мамы; воскресная школа проводится и для детей из интерната «Абсолют», здесь по соседству. …Мы разговариваем, сидя на первом этаже огромного храма, который некогда был помещичьей гордостью, а сейчас стал средоточием жизни людей самого разного достатка и положения — местных жителей, москвичей, серпуховчан. Фото Владимира Ештокина Вернуться назад |