Таня умирала… Рак пытался съесть изнутри эту хрупкую и изящную женщину, которая, казалось, светилась красотой изнутри: кожа бела, глаза как синие озера, волосы как лен.

 

Мое знакомство с этой женщиной произошло, нет, не в клинике или аптеке, а в очереди одного московского музея, «привезшего в свои стены» экспозицию известного и признанного мирового художника-гения. В очереди, которой не хватало место в помещении, а потому она заполонила московские улицы.

Неласковый осенний ветер пронизывал нас насквозь, заставлял приплясывать и стучать кулаками друг об друга, чтобы согреться. Иногда мы, предупредив «соседей по ожиданию», бегали за горячим какао в близлежащее миленькое кафе.

 

 

Томительные часы ожидания стали поводом поговорить о многом: культуре, книгах, картинах, художниках. И мимоходом Таня обронила фразу:

— А обо мне так Господь заботится! Не так давно дочь приносит подарочек от батюшки знакомого: два пакета вкуснейшего кофе в зернах. Я протестую: да зачем, у меня, вроде, есть. Может кому другому нужнее… А потом заглядываю в шкаф, а кофе-то на дне, как говорится. Закончился… Надо же, даже в таких мелочах Господь обо мне заботится. Удивительно. Я так благодарна.

Осенний ветер продолжал пытаться меня заморозить, сорвать шарф, однако в тот момент я его просто не замечала, я думала о Тане. О Тане, которую изнутри ел рак, о Тане, получившей ожог гортани от чудовищной лучевой терапии, от чего ее голос стал надтреснутым, а слюна перестала выделяться, о трогательной блондинке, стоящей в очереди в музей и радующейся любой мелочи, как самому большому чуду в ее жизни, которая может оборваться в любой момент…

Таня умирала??? Нет, Таня жила.