Журнальный клуб Интелрос » Фома » №4, 2016
Гаджеты, дураки и мошенники
Миф — древнегреч. ὁ μῦθος (mythos) — «речь»,
«слово», «предание», «рассказ».
Обычно под словом «миф» имеется в виду какая-то выдумка или сказка. Либо это вымышленная чудесная история, либо некое субъективное верование, которое дурманит голову (иногда целым народам!) и мешает видеть настоящую реальность. В этом смысле миф противопоставляется науке, беспристрастному научному исследованию.
Однако такое лобовое и прямолинейное противопоставление на самом деле далеко не очевидно. Оно является наследием эпохи Просвещения, когда ожесточенной критике подвергалось все, что не имело рационального объяснения и не умещалось в каноны «научности». Кстати, французские просветители XVIII века считали, что, например, религия произошла «от встречи дурака с мошенником». Разные мошенники с корыстными целями выдумывали красочные истории, а наивные дураки им верили и давали себя объегоривать.
Между тем и у науки тоже есть свои мифы. Так, до конца XIX века ньютоновская физика предполагала, что окружающая нас Вселенная представляет собой бесконечное черное пространство, раскинувшееся во все стороны; беспредельная однородная бездна, от лицезрения которой может стать либо скучно, либо дурно.
Развитие физики опровергло ньютоновское представление о Вселенной. Но дело даже не в том или ином неверном научном представлении. Мифична сама вера в то, что наука беспристрастна и что она может достичь абсолютной и совершенно достоверной истины. Ведь наука — это лишь совокупность гипотез, более или менее достоверных, но не могущих претендовать на окончательную истинность. Как говорил французский драматург Эжен Ионеску, наука — это архитектура вопросов, а не ответов. Вера во всемогущество науки сама является одной из форм мифического сознания.
Что же такое миф? В древнегреческом языке слово ὁ μῦθος (mythos) означало «предание», «рассказ». Мифы в виде рассказов о богах и героях существовали у всех народов. Как писал философ А. Ф. Лосев в своей работе «Диалектика мифа», «миф есть в словах данная чудесная личностная история».
Раз миф — это рассказ, в котором все воспринимается под знаком чуда и в центре которого стоит личность, то можно утверждать, что в принципе весь мир, все вещи в нем неизбежно воспринимаются как миф; мифично любое восприятие, потому что слой личностного восприятия лежит на каждой вещи. Каждому явлению присуща та или иная мифичность — отсвет личностного чуда. Одна мифология — у синего неба, другая — у красного знамени, третья — у современных гаджетов.
Эта присущая каждой вещи мифичность может носить положительный или отрицательный характер. Для иллюстрации этой мысли стоит еще раз процитировать Лосева, отрывок про мифологию электрического света из «Диалектики мифа»:
«Скука — вот подлинная сущность электрического света. Он сродни ньютонианской бесконечной вселенной, в которой не только два года скачи, а целую вечность скачи, ни до какого атома не доскачешься. Нельзя любить при электрическом свете; при нем можно только высматривать жертву. Нельзя молиться при электрическом свете, а можно только предъявлять вексель. Едва теплющаяся лампадка вытекает из православной догматики с такой же диалектической необходимостью, как царская власть в государстве или как наличие просвирни в храме и вынимание частиц при литургии... Нелепо, а главное нигилистично для православного — живой и трепещущий пламень свечи или лампы заменить тривиальной абстракцией и холодным блудом пошлого электрического освещения. Квартиры, в которых нет живого огня — в печи, в свечах, в лампадах, — страшные квартиры».