Журнальный клуб Интелрос » Фома » №4, 2021
«Гефсиманский сад» — один из ключей к пониманию всего романа «Доктор Живаго». Именно этим стихотворением завершается главная книга Бориса Пастернака. О чем этот пронзительный поэтический текст? При чем здесь Гамлет? Чем интересны библейские стихи Пастернака? Разбираемся в проекте «50 великих стихотворений»!
Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной?,
Внизу под нею протекал Кедрон.
Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный Путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.
В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со Мной».
Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь как смертные, как мы.
Борис Леонидович Пастернак (1890–1960) — поэт, прозаик, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе (1958) за роман «Доктор Живаго».
«Гефсиманский сад» был написан автором в 1949 году — в разгар работы над романом «Доктор Живаго». Стихотворение стало не только его неотъемлемой частью, но и средоточием ключевых смыслов всей книги Пастернака. В это же время поэт активно занимается переводческой деятельностью, например, продолжает переводить произведения Шекспира и «Фауста» Гёте. Однако одновременно с этим у Пастернака назревали проблемы в литературных кругах: на него «нападали» в прессе, называли «безыдейным, далеким от советской действительности автором». В октябре 1949 года была арестована близкая подруга писателя — Ольга Ивинская, которая значительно повлияла на создание главного женского образа в «Докторе Живаго» — Лары Гишар. В ноябре и декабре 1949 года Пастернак пишет семь стихотворений для своего романа. «Гефсиманский сад» — одно из них. Именно оно станет поэтической нотой, которая завершит этот многогранный роман, и стихотворением, где слова Иисуса о грядущем воскресении и победе над смертью станут главной надеждой, которую Пастернак завещает своим читателям.
На протяжении десяти лет, с 1945 по 1955 год, Борис Пастернак работал над своим главным текстом — романом «Доктор Живаго». Семнадцатая и заключительная его часть представляет собой сборник стихотворений, написанных якобы главным героем и найденных в его бумагах после смерти. В этом поэтическом цикле будто бы заново, лирически, рассказывается история, представленная ранее в романе.
Сочетание стихов и прозы в составе книги входило в самые ранние творческие замыслы Пастернака. Стихами автор не только укрупняет и углубляет образ своего героя, но одновременно с этим поручает Юрию Живаго собственные авторские мысли и переживания. Такое сочетание автобиографического начала с «чужой речью» делает пастернаковский цикл поистине уникальным.
«Стихи из романа в прозе». Обложка машинописи, подготовленной Борисом ПастернакомИз 25 стихотворений Юрия Живаго семь посвящены библейским событиям: «На Страстной», «Рождественская звезда», «Чудо», «Дурные дни», «Магдалина» (два стихотворения с одинаковым названием) и «Гефсиманский сад». Каждое из стихотворений не только лирическая интерпретация автором библейских событий. Поэтические тексты тетради Юрия Живаго раскрывают трепетное и серьезное отношение к вере самого Пастернака, который обращается ко Христу со словами: «Ты значил всё в моей судьбе...»
Из семи евангельских стихотворений большинство посвящены событиям Страстной недели. Этот Страстной микроцикл начинается стихотворением «Чудо», в основе которого лежит евангельский сюжет о бесплодной смоковнице, проклятой Иисусом (об этом событии вспоминают в первый день Страстной недели). В следующем стихотворении «Земля» прощание поэта с друзьями соотносится с Тайной Вечерей. Стихотворение «Дурные дни» охватывает первые четыре дня Страстной недели: в первый день Христос прибыл в Иерусалим, в четвертый день — предстал перед первосвященниками. Два стихотворения посвящены Марии Магдалине? — женщине, которая омыла ноги Иисуса и осушила их своими волосами. Кульминации цикл достигает в последнем стихотворении «Гефсиманский сад», где поэт скорбит вместе со Спасителем в преддверии распятия и смерти. Однако страх смерти преодолевается искренней верой в жизнь вечную и чудо воскресения Христова.
«Гефсиманский сад» — один из ключей к пониманию «Доктора Живаго». Это стихотворение замыкает роман сразу на трех уровнях: оно завершает и евангельский цикл, и лирическую тетрадь Живаго, и весь романный текст.
Стихотворение «Гефсиманский сад» написано на евангельский сюжет о молитве Иисуса в Гефсиманском саду. В некоторых местах своего текста Пастернак прямо цитирует Писание. Например, Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною (Мф 26:38).
«Гефсиманский сад» приближает нас к главному библейскому событию — распятию и воскресению Иисуса Христа. Сад в стихотворении не только место действия, но и один из самых значимых образов. Это конец жизненного пути и начало пути небесного. Пастернак показывает, как вся вселенная вмещается в этот сад, где суждено совершиться главному в Священной Истории.
Главная тема стихотворения — победа жизни над смертью, воскресение. Тема воскресения отчетливо и кульминационно появляется в финале текста. Таким образом, и весь роман «Доктор Живаго» завершается победой Христа над смертью и светлой верой в будущее воскресение.
«Гефсиманский сад» тесно связан с рядом произведений из тетради Юрия Живаго, в первую очередь — с «Гамлетом», открывающим весь поэтический цикл. В «Замечаниях к переводам Шекспира» Пастернак говорил, что Гамлет для него был «драмой долга и самоотречения», «драмой высокого жребия, заповеданного подвига, вверенного предназначения». Все это роднит судьбу шекспировского героя с миссией Христа.
Рисунок Пастернака к романуВ словах из «Гамлета»: «Если только можно, Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси» — звучит слово Спасителя, произнесенное в Гефсиманском саду: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня (Мк 14:35). Тема «Гамлета» таким образом соотносится с темой «Гефсиманского сада»: крестный путь неотвратим как залог победы над смертью.
Важный образ, встречающийся в обоих стихотворениях, — образ чаши. В «Гамлете» он олицетворяет жизненный путь лирического героя, чаша становится символом неотвратимости судьбы самого Юрия Живаго — подлинно страдающей и кающейся христианской личности. В «Гефсиманском саду» чаша соотносится мученичеством, с Голгофой, самопожертвованием ради искупления и бессмертия.
Коротко основную мысль «Гефсиманского сада» можно выразить так: «Смерти не будет». Это было одно из рабочих названий романа «Доктор Живаго», которому был предпослан эпиграф, указывающий, откуда взяты эти слова: И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет: ибо прежнее прошло («Откровение Иоанна Богослова», 21:4). Еще один из вариантов заглавия: «Живые, мертвые и воскресающие».
Пастернак был хорошо знаком с Писанием, особенно любил псалмы, а также знал многие тексты христианского богослужения наизусть. О намерении написать стихи на евангельские сюжеты Пастернак сообщал еще в 1920-х годах. Сквозной темой евангельского цикла стихотворений «Доктора Живаго» становится искупительное страдание, побеждающее смерть. Еще в первоначальной, карандашной, рукописи цикл стихотворений предварялся эпиграфом из французского поэта Шарля Бодлера: «Я знаю, что страдание — единственная форма благородства».
«Воскресение» (фрагмент), Андреа Монтенья«Гефсиманский сад» это ключ к тому, о чем весь роман Пастернака. Сам сюжет «Доктора Живаго» — это личная судьба человека на фоне колоссальных по масштабу исторических событий, его попытка найти любовь и быть любимым, быть честным, сохранить благородство. Загадки истории остаются загадками; жизненный путь содержит неудачи и падения. Прозаическая часть романа начинается смертью (матери героя) и завершается тем, что умирает сам главный герой. Не героически. Не в тюрьме и не на войне. Обычная, "бытовая" смерть. И если бы только этим роман закончился, то от читателя ускользнул бы его смысл. А ключ к этому смыслу — в «Стихотворениях Юрия Живаго». Не смерть доктора Живаго, а именно эта тетрадь и есть настоящий финал. То, что человеку не удается понять и примирить во времени, покрывается в этих бессмертных стихах надеждой на Бога и на вечную жизнь. В Боге ответы на все вопросы. И в итоге получается, что не смертью героя заканчивается книга, а переходом в вечность. Жизнь не кончается. И если для кого-то «Доктор Живаго» остаётся зашифрованным текстом, то ключ к его шифру один — это тетрадь со стихотворениями. Последнее из которых завершается так:
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.
Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко Мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».
Использованная литература:
