В нашей рубрике друзья «Фомы» выбирают и советуют читателям книги, которые – Стоит перечитать.

Книгу рекомендует доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы XX–XXI веков Московского педагогического государственного университета Янина Солдаткина.

Автор

Борис Леонидович Пастернак (1890–1960) — поэт, прозаик, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе (1958) за роман «Доктор Живаго» с формулировкой «за продолжение традиций великого русского эпического романа».

О чем роман?

В центре повествования — судьба русского врача и поэта Юрия Живаго, испытавшего на себе все тяготы первой трети русского ХХ века — Первой мировой, революции, Гражданской войны, военного коммунизма и НЭПа. Во всех перипетиях Живаго, внешне спокойный и немного «пассивный», влюбчивый и грешный, остается верным собственным принципам жертвенности и неучастия в насилии. На войне и в мирное время он служит людям — лечит их, утешает, сочиняет стихи и отказывается от эмиграции, потому что «мужчина должен, стиснув зубы, разделять судьбу родного края».

Смысл произведения

Черновик романа “Доктор Живаго”

Пастернак формально написал роман о русском интеллигенте, отвергающем насильственные методы переустройства мира, но остро ощущающем социальное несовершенство. Однако на деле это роман о христианском выборе в период всеобщего озверения. О том, что никакие общественные идеи не могут оправдать жестокости и убийства. О потерянном поколении и о жажде любви. Роман оканчивается стихотворением «Гефсиманский сад», где слова Христа о будущем воскресении, Суде и победе над смертью — это та высшая надежда, которую только и мог предложить Пастернак своим читателям

Интересные факты о романе

Олег Меньшиков читает отрывок из стихотворения “Гефсиманский Сад” 
Из т/ф “Доктор Живаго”, 2005

1. Роман создавался в течение 10 лет, с 1945 по 1955 год. Начало работы над романом совпало у Пастернака с завершением перевода трагедии Шекспира «Гамлет».

2. Исследователи, в частности академик Дмитрий Лихачев, считают роман «духовной автобиографией Пастернака, написанной им с предельной откровенностью». Сам автор писал о своей книге: «Я пишу сейчас большой роман в прозе о человеке, который составляет некоторую равнодействующую между Блоком и мной (и Маяковским, и Есениным, быть может)».

3. Нет единого мнения о происхождении фамилии главного героя. Например, «подруга и муза» Пастернака переводчица Ольга Ивинская рассказывала, что имя Живаго появилось благодаря случаю: писатель увидел на улице чугунную плиту с «автографом» фабриканта — Живаго. Автор решил, что «пусть будет такой вот, неизвестный, вышедший не то из купеческой, не то из полуинтеллигентной среды: этот человек будет его литературным героем».
По свидетельству писателя Варлама Шаламова, сам Пастернак говорил о своем герое следующее: «Еще в детстве я был поражен, взволнован строками из молитвы церковной Православной Церкви: “Ты есть воистину Христос, сын Бога живаго”. Я повторил эту строчку и по-детски ставил запятую после слова «Бога». Получилось таинственное имя Христа «Живаго». Но не о живом Боге думал я, а о новом, только для меня доступном его имени «Живаго». Вся жизнь понадобилась на то, чтобы это детское ощущение сделать реальностью — назвать именем героя моего романа».

4. От Нобелевской премии, присужденной писателю за «Доктора Живаго», Пастернак был вынужден отказаться из-за травли и угроз, обрушившихся на него. На его родине роман сочли вредной «антисоветской» книжкой, «убогим и злобным произведением, направленным против советского строя», а самого автора — предателем, который опубликовал свое произведение за границей. «Виновного» лишили звания советского писателя и исключили из членов Союза писателей СССР. Известная фраза «Не читал, но осуждаю!» относится именно к истории жесткой кампании против Бориса Пастернака. Исходный вариант выражения был произнесен писателем Анатолием Софроновым на заседании правления Союза писателей при рассмотрении дела Пастернака: «Я книгу не читал тогда и сейчас не читал». Только в 1989 году Нобелевский диплом и медаль вручили родным писателя.

5. Роман был несколько раз экранизирован. Самые известные киноадаптации «Доктора Живаго» — американский одноимённый фильм режиссера Дэвида Лина и российский фильм Александра Прошкина. Среди театральных постановок выделяется спектакль 1993 года «Живаго (доктор)» в Театре на Таганке (режиссер Юрий Любимов).

Только после Христа люди вздохнули свободно

Отрывок из романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго»

Дядя Юрия Живаго Николай Николаевич Веденяпин беседует с педагогом Иваном Ивановичем Воскобойниковым о бессмертии, вере и «духовном оборудовании» каждого человека.

Николай Николаевич заторопился домой.
— Гроза надвигается. Надо собираться.
— И не думайте. Не пущу. Сейчас будем чай пить.
Из палисадника тянуло самоварной гарью, заглушавшей запах табака и гелиотропа. Туда проносили из флигеля каймак, ягоды и ватрушки… Николаю Николаевичу пришлось покориться.
— Пойдемте на обрыв, посидим на лавочке, пока накроют к чаю, — предложил Иван Иванович…
Они прошли мимо оранжереи, квартиры садовника и каменных развалин неизвестного назначения. У них зашел разговор о новых молодых силах в науке и литературе.
— Попадаются люди с талантом, — говорил Николай Николаевич. — Но сейчас очень в ходу разные кружки и объединения. Всякая стадность — прибежище неодаренности, все равно верность ли это Соловьеву, или Канту, или Марксу. Истину ищут только одиночки и порывают со всеми, кто любит ее недостаточно. Есть ли что-нибудь на свете, что заслуживало бы верности? Таких вещей очень мало. Я думаю, надо быть верным бессмертию, этому другому имени жизни, немного усиленному.
Надо сохранять верность бессмертию, надо быть верным Христу!
Ах, вы морщитесь, несчастный. Опять вы ничегошеньки не поняли.
— Мда, — мычал Иван Иванович, тонкий белокурый вьюн с ехидною бородкой, делавшей его похожим на американца времен Линкольна (он поминутно захватывал ее в горсть и ловил ее кончик губами). — Я, конечно, молчу. Вы сами понимаете — я смотрю на эти вещи совершенно иначе <…>
— Я сказал — надо быть верным Христу. Сейчас я объясню. Вы не понимаете, что можно быть атеистом, можно не знать, есть ли Бог и для чего он, и в то же время знать, что человек живет не в природе, а в истории, и что в нынешнем понимании она основана Христом, что Евангелие есть ее обоснование. А что такое история? Это установление вековых работ по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодолению. Для этого открывают математическую бесконечность и электромагнитные волны, для этого пишут симфонии. Двигаться вперед в этом направлении нельзя без некоторого подъема. Для этих открытий требуется духовное оборудование. Данные для него содержатся в Евангелии. Вот они. Это, во‑первых, любовь к ближнему, этот высший вид живой энергии, переполняющей сердце человека и требующей выхода и расточения, и затем это главные составные части современного человека, без которых он немыслим, а именно идея свободной личности и идея жизни как жертвы. Имейте в виду, что это до сих пор чрезвычайно ново.
Истории в этом смысле не было у древних. Там было сангвиническое свинство жестоких, оспою изрытых Калигул, не подозревавших, как бездарен всякий поработитель. Там была хвастливая мертвая вечность бронзовых памятников и мраморных колонн. Века и поколенья только после Христа вздохнули свободно. Только после него началась жизнь в потомстве, и человек умирает не на улице под забором, а у себя в истории, в разгаре работ, посвященных преодолению смерти, умирает, сам посвященный этой теме. Уф, аж взопрел, что называется. А ему хоть кол теши на голове! <…>
— Метафизика, батенька. Это мне доктора запретили, этого мой желудок не варит.
— Ну да Бог с вами. Бросим. Счастливец! Вид-то от вас какой — не налюбуешься! А он живет и не чувствует.

Автор фото Янины Солдаткиной – Нора Смблян