ИНТЕЛРОС > №8, 2020 > «Искусанный немец палил из автомата, моя бабушка прикрыла собой детей» Протоиерей Александр Авдюгин
|
Искусанный немец палил из автомата, моя бабушка прикрыла собой детей — реальная история про чудо на Медовый СпасВ старой бабушкиной хате, на родине моего отца, на месте которой сегодня лишь густой бурьян растет да рядом заброшенный сад умирает, стоял в зале вросший в угол старинный шкаф для посуды. С полочками, ящиками и застекленными верхними дверцами. Посуда там находилась. Праздничная. Посуду эту только на Пасху да Рождество доставали и еще тогда, когда бабушкины дети, дядьки и тетка мои в гости приезжали. Самую верхнюю полку старинного серванта, которого в те времена называли «буфет», торжественно украшала глиняная, расписанная разноцветными листиками макитра, в которой лежали самые главные документы, два крестика и иконка Спасителя. В конце 60-х посуды добавилось, но старинная макитра свое главенство не оставила, все так же странно выделяясь среди современных рюмок и тарелок. — Ба, — как-то спросил я, — а почему ты чашку глиняную не уберешь? Вздохнула бабушка, да и ответила, что если бы не неказистая на вид, сделанная и расписанная местным гончаром макитра эта, то и меня бы на свете не было. Макитра — широкий глиняный конусообразный горшок с шероховатой внутренней поверхностью для перетирания мака и других семян
В 42-ом пришли немцы. Аккурат, к Спасу первому. Несколько дней в деревне пробыли и ушли дальше, к Сталинграду. Их сменили итальянцы, которые и подобрее, и поскромнее были. В бабушкиной же хате, на краю села у кургана и реки стоящей, трое немцев остались. За союзниками приглядывать. В саду стояло несколько ульев. За пчелами следить в тот жаркий военный и горестный год, когда немец рвался к Волге, было некогда, да и некому. Урожайное лето цвело и плоды приносило. Пчелы наполнили ульи медом «под завязку» и стали лепить соты снаружи своего жилища. Бабушка, по вечерам, распалив для дыма, отгоняющего пчел, сырую кукурузную кочерыжку, небольшими кусками соты эти срезала и детей своих, вкупе с непрошенными гостями, потчевала.
День же был знойный, для пчел рабочий и поэтому, когда два пьяных мужика, совершенно внешне не вписывающихся в местную пастораль, решили вырезать заплывшие медом соты из самого улья, те ринулись защищать свое жилище. Бабушка рассказала, что она в жизни такого крика не слышала, да еще на языке бусурманском. Из сада выскочили два немца, а за ними, кусая и преследуя, громадный рой пчел. Один из немцев, видимо больше соображавший в делах сельских, ринулся к речке, благо она неподалеку, а второй влетел в хату. Пчелы за ним. После крика, ругани и грохота опрокидываемых лавок и табуреток немец выскочил на улицу с автоматом. Первая очередь, вырывая из земли кусочки травы, легла перед ногами бабушки, которая прикрыв собой трех сыновей, среди которых был и мой отец, стояла у сложенного из камня забора. Второй очереди он сделать не успел. Между бабушкой и искусанным до неузнаваемости солдатом встал третий немец с макитрой в руках, из которой он только что ел мед с маком. В макитру немец зачем-то поставил маленькую иконку, висевшую над столом. Немец кричал, указывая на иконку:
Не стрельнул больше немец. Живы все остались. Вот и стояла макитра эта вместе с иконкой на самом видном месте в бабушкином буфете до той поры, пока я не вырос. Так что Спас для меня это не только мед, яблоки, мак и Праздник. Это еще и макитра, и немец, знающий Бога. На заставке: Выпивающие офицеры и унтер-офицеры вермахта на сельском дворе в оккупированной деревне в Курской области (ныне район Белгородской области). 1943. waralbum.ru Вернуться назад |