Существует стереотип, что пожилые люди в Церкви — это недобрые, бесконечно шипящие на окружающих старухи. Не разбираясь толком в догматах веры, они бросаются поучать «бестолковую молодежь». Однако это поспешный и поверхностный взгляд. Ведь именно благодаря самоотверженности многих из этих женщин, их верности и любви, во время гонений советского времени церковная традиция в России не прерывалась. Именно они пронесли искреннюю веру через всю свою жизнь и передали ее нам, своим потомкам. Да и так ли уж сердиты и непримиримы они — бабушки нашей Церкви?

Таисия Закобякинская

Успенский храм в деревне Закобякино Ярославской области издали виден каждому, кто едет по дороге из Ярославля в Любим. Говорят, в старину звон церковного колокола был слышен в Костроме, до которой отсюда всего полсотни километров. Колокольню Закобякинского храма проектировал и строил сам губернский архитектор Андрей Михайлович Достоевский, младший брат знаменитого русского писателя. Величественный храм окружает кладбище, за ним — раскинулось огромное поле, на другой стороне которого виден старый деревенский дом. В этом доме живет местная легенда — Таисия Петровна Щеглова, стараниями которой в советское время закобякинский храм был спасен от закрытия и разорения. Таисия ожидает нас у ворот храма. На ногах — валенки, в одной руке — лыжная палка, в другой — видавшая виды деревянная трость.
— Вышла из дома на лыжах, а дорога-то такая, что можно пешком идти, — улыбается бабушка, — вот лыжи возле дома и оставила, а в храм с двумя палками пришла!
«Баба Тая», как называют Таисию в Закобякино, действительно человек необычный. У нее своеобразная речь, наполненная давно забытыми в городе словами, веселый огонек в глазах и изумительная улыбка. В свои восемьдесят семь лет эта старушка держит в доме корову, двух телят и гуся, который «вместо собаки».
— Мы не устаем удивляться работоспособности и искренней вере Таисии Петровны, — говорит настоятель храма священник Сергий Корсаков. — У нее за плечами всего один класс образования, но мудрости в этом человеке столько, что на несколько академиков хватит!
Когда в послевоенное время закобякинский храм остался без священника, Таисия взяла на себя управление приходом. Она исправно платила все налоги, на большие праздники выписывала из Ярославля священников.
— Для этого сначала надо было ехать к областному уполномоченному по делам религий, потом к владыке, я и ездила, — вспоминает Таисия Петровна, — а однажды и до Москвы добралась!
Она с улыбкой рассказывает, как ездила к председателю Совета по делам религий при Совете Министров СССР Владимиру Куроедову, чтобы уберечь приход от закрытия. Грозный чиновник, которого в то время боялись даже архиереи, принял малограмотную женщину, выслушал ее.
— Я ему говорю: «Сынок, не надо храм-то наш закрывать, где мы молиться-то будем?» А он мне просто так отвечает: «Да не волнуйся ты, Таисия, оставим твою церковь». Так храм и выстоял.
У Таисии Петровны семеро детей и тридцать внуков и правнуков, и эта энергичная женщина ни одного ребенка не рожала в больнице. Не из презрения к врачам, а потому, что некогда было по врачам ходить.
— Думаю, вроде, рожать пора, — рассказывает Таисия, — уйду куда-нибудь подальше, полосу дожинать, там и рожаю, потом уже младенца домой в платье несу.
Правда, растить своих чад Таисии пришлось одной: она стала вдовой в возрасте двадцати восьми лет. Несколько раз власти пытались забрать детей из семьи: считали, что трудно вдове справиться с ними. Однако каждый раз заставали дома одетых, обутых, умытых и довольных жизнью ребят.
Сейчас все дети разъехались кто куда, вместе с мамой живет лишь одна из дочерей.
— А как съедутся сюда дети и внуки тети Таи, — рассказывает отец Сергий, — храм сразу становится полным. Мы их так и называем в шутку: клан Щегловых!
Таисия не в обиде на детей, что не остались жить в деревне. Она прекрасно понимает, что в развалившемся колхозе сегодня делать нечего. При этом бабушка никогда не интересовалась политикой и экономикой:
— Некогда замечать мне перемены в государстве — надо в церковь идти, здесь моя отрада! Ничего мне в этой жизни не надо. Золото клади — все равно убегу! Сделаю по дому все дела и бегу в храм Божий! Здесь — настоящая жизнь!
Рассказывают, что в деревне у Таисии Петровны есть завистники и недоброжелатели. Кто-то считает ее чуть ли не злой ведьмой, уж больно хорошо все у нее получается, и любые невзгоды она переносит с неизменной улыбкой. Вот и думают односельчане, что Таисия имеет дело с какой-то неведомой магией. Однако, глядя в чистые глаза этой бабушки, понимаешь, что тут дело не в магии, а в молитве и трудолюбии. Всем окружающим Таисия желает добра и любви к Богу:
— Детки мои, живите с Богом, не обижайте Его! Он всех вас видит и любит! Вот и нам надо любить Бога от всей души. Не забывайте о Церкви, не ленитесь трудиться, и все у вас будет хорошо!

Никого не оттолкнуть

Двадцать пять лет назад действующих храмов в Ярославской области было совсем немного, да и оставшиеся святыни постоянно находились под угрозой закрытия. В Воскресенской церкви села Красное Переславльского района в течение тринадцати лет несла послушание псаломщицы Тамара Николаевна Житникова. Сама по себе работа в Церкви в то время не сулила никаких благ: с детства будучи верующей, Тамара испытывала и презрение соседей, и гонения со стороны властей. А однажды она едва не стала жертвой бандитов.

После вечерней службы трое вооруженных преступников попытались проникнуть в церковный дом. Почуяв неладное, Тамара выбежала во двор и стала громко звать на помощь. Рассвирепев, бандиты схватили женщину сзади и нанесли ей семь ножевых ранений, едва не задев сонную артерию. Пострадал и настоятель храма: его ударили по голове топором и вонзили нож в спину. После нападения священник не прожил и двух лет... На суде преступники признались, что хотели ограбить храм и церковный дом, но благодаря подвигу настоятеля и псаломщицы у них ничего не вышло. За проявленное мужество Святейший Патриарх Пимен наградил Тамару Николаевну орденом Святого равноапостольного князя Владимира. Сегодня орденоносная псаломщица, принявшая монашество с именем Таисия, руководит хором в Покровской церкви города Переславля-Залесского. Этому храму монахиня отдала последние пятнадцать лет своей жизни. Примерно столько же за свечным ящиком здесь трудится Маргарита Александровна Рыжова. Сегодня мы разговариваем о том, что эти пожилые женщины знают лучше всего: об общении с приходящими в церковь людьми. Ведь мои собеседницы — настоящее лицо Покровского храма. По долгу службы они встречают и провожают каждого заходящего сюда человека.
— Когда я делала свои первые шаги в храме, община в основном состояла из пожилых людей, — рассказывает Маргарита Александровна, — сегодня же у нас все больше молодежи. И мужчин стало больше. Помню, раньше всего один мужчина в церковь ходил, а теперь молодые ходят целыми семьями и детей в храм приводят.
— Ну, а как Вы думаете, современная молодежь как-то отличается от Вашего поколения?
— Конечно, отличается, — уверенно отвечает Маргарита Александровна, — они лучше нас, сознательней! Если человек приходит в храм, он здесь остается: участвует в таинствах, детей своих к вере приобщает. А мы были не такие. Если и ходили в церковь, то только по большим праздникам, записочку написать…
Похоже, нам так и не удалось обнаружить в Переславле хрестоматийных сердитых церковных бабушек. Сами матушки называют свой храм гостеприимным и прилагают все усилия, чтобы хоть чем-то помочь каждому приходящему сюда человеку. Здесь тоже выдают длинные юбки и платки, хотя к дамской одежде церковные служащие относятся довольно спокойно:
— Если девушка в брюках или с непокрытой головой приходит просто свечку поставить, мы не заставляем ее надевать платок или юбку. А если приходит исповедоваться и причащаться — обязательно дадим ей юбочку, раскрывает нам секреты своей работы Маргарита Александровна. — Когда видим, что как-то неправильно человек себя ведет, то потом, когда будет выходить из храма, сделаем деликатно замечание. Чтобы в следующий раз уже не ошибался. Главное в такой работе — никого не оттолкнуть от Церкви.
— Сегодня надо привлекать молодежь к храму, — говорит матушка Таисия. — Для этого нужны талантливые миссионеры и проповедники. Ну, а мы должны стараться быть примером для молодежи. Надо учиться смирению и терпению. Нельзя быть православным и допускать в своей жизни раздражение или сквернословие. Ведь церковный человек, будь то священник или простой прихожанин, в глазах неверующего соседа отвечает за все Православие, и по нашим поступкам окружающие судят о всей Церкви.

Просфорница

Из окон храма святой великомученицы Параскевы Пятницы на Туговой горе открывается прекрасный вид на исторический центр древнего Ярославля. Сама церковь расположена в черте города, но находится достаточно далеко от оживленных улиц и дорог, ее окружают небольшие частные дома. Вокруг храма — кладбище, где среди могильных крестов возвышается памятный знак в честь героев блокады Ленинграда. В этом приходе всегда особо чтут не только церковные праздники, но и 9 Мая и 22 Июня: среди прихожан «Параскевы» немало ветеранов войны и жителей блокадного Ленинграда.
— Когда в начале девяностых храм вернули епархии, первыми сюда пришли именно старушки, — рассказывает настоятель церкви протоиерей Димитрий Денисов, — и всем им находилось занятие по душе. А молодежь потянулась уже за пожилыми.
С Туговой горы, среди многих святынь Ярославля, виден и купол храма Спаса на Городу. В этом храме исполняет послушание просфорницы скромная женщина, Галина Павловна Догадкина. Бои Великой Отечественной не затронули Ярославскую землю, но многие ее жители погибли, защищая Родину от врага. Одно из первых детских воспоминаний Галины Павловны — то, как в сорок третьем в дом принесли похоронку на отца. Следующая «страница» памяти — это день Победы, всеобщая радость и ликование.
Еще одно яркое впечатление детских лет — деревенский храм, куда девочку водили по праздникам. Хотя большую часть жизни храм оставался лишь образом прошлого: Галина жила «как все», временами вспоминая о Боге, но не воцерковляясь. А в храм ее не так давно привели большое горе и… преподобный Серафим Саровский.
Несколько лет назад в семье Галины Павловны случилась трагедия: она лишилась мужа и сына.
— Эта утрата настолько меня потрясла, — вспоминает Галина, — что я места не могла себе найти. Чтобы хоть как-то успокоиться, ходила в церковь, где часто просто стояла и плакала… В разные храмы ходила и однажды попала в храм Спаса на Городу. Простояла в слезах всю Литургию, а после богослужения священник объявил, что вечером в храме будет служиться акафист преподобному Серафиму Саровскому.
Тогда Галина впервые услышала слово «акафист». А возвращаясь из церкви домой, она обратила внимание на лежащую на асфальте, возле выброшенной кем-то коробки, размокшую под дождем небольшую книжку. Галина наклонилась над книжкой и замерла от неожиданности: на мокрой обложке было написано: «Акафист преподобному отцу нашему Серафиму Саровскому чудотворцу». С того самого дня Галина Павловна стала постоянной прихожанкой храма Спаса на Городу, где один из приделов освящен в честь этого святого. А найденная на улице книжка заботливо высушена, отглажена и лежит на почетном месте — перед иконами в красном углу.
Оказавшись в храме, Галина Павловна сразу предложила приходу свою помощь. Она что-то шила для церкви, выполняла различные поручения, а два года назад стала просфорницей. Каждую неделю ее квартира наполняется ароматным запахом квасного теста. Галина любит свое послушание и охотно рассказывает нам об искусстве выпечки просфор, честно признаваясь, что освоила это дело далеко не сразу.
— До сих пор могу иногда что-то сделать не так, — говорит она, — но я стараюсь!
Галина Павловна не стыдится преклонных лет и не пытается молодиться, но на «классическую» старушку она все равно не похожа! В свои семьдесят она выглядит очень бодро и по сей день продолжает работать. Впрочем, за два часа нашего общения Галина ни слова не сказала о своей работе, зато с большой охотой рассказывает обо всем, что связано с ее родным храмом. Когда просфорница говорит о Церкви, на ее лице появляется радостная улыбка. Как ремонтировали храм, какие проповеди произносит настоятель отец Сергий, какие иконы особо почитают прихожане — об этом она готова говорить часами.
— В Церкви я нашла свое место, нашла себя, — радуется Галина. — Наш приход — это большая дружная семья. Здесь мне помогли пережить то, что нельзя пережить одной…
Временами в наш разговор вмешивается симпатичный кот по кличке Клепа.
— Кот-то у меня тоже церковный, — говорит Галина, поглаживая любимца. — Батюшка наш как-то шел мимо помойки и слышит мяуканье, жалобное-жалобное. Оказывается, кто-то в пакете выбросил новорожденных котят. Батюшка их в храм принес, так мы этих малышей всем приходом молоком из пипетки вскармливали. Клепа — один из них.
Когда разговор заходит о нравственном состоянии нашего общества, Галина Ивановна заметно грустнеет.
— В молодости мы не знали Бога, но отношения между людьми были чище. Я выросла в деревне, и у нас невозможно было встретить девушку с сигаретой или с бутылкой пива. Не принято было и ругаться. Я тридцать лет прожила с мужем и ни разу от него скверного слова не слышала! А сегодня мат звучит на каждом шагу, и особенно преуспевают в этом, как ни странно, именно девушки. Молодежь думает о модной одежде, вещах каких-то. У меня же в молодости было одно платье и я нисколько не переживала по этому поводу! Все жили примерно одинаково и не стремились перещеголять своего соседа.
Однако наша героиня обобщать не стремится. Сегодня в храмах немало молодежи, и эта церковная молодежь Галине Павловне очень симпатична. Впрочем, верующие молодые люди остаются среди своих сверстников белыми воронами, ведь их пока что очень и очень мало.
— Если юноша или девушка приходят в храм, их нельзя выгонять, — считает просфорница. — Если, к примеру, девушка впервые пришла в Церковь, ей можно позволить прийти в брюках и в косметике. А в следующий раз она оденется в храм более пристойно. Человек должен осознать, что он пришел не в кинотеатр, а в Дом Божий, и вести себя здесь надо подобающе. А понимание такое приходит не сразу.
Кстати, для впервые приходящих в храм девушек в Спасе на Городу также предусмотрены платки и длинные юбки, которые выдают при входе. Они пользуются особой популярностью у тех, кто заходит в храм лишь изредка.
А есть ли в храме «злые старушки», которые выгоняют из храма молодежь и шипят на тех, кто по какой-либо причине не знает церковных правил? Галина Ивановна таких старушек не видела. И убеждена, что выгонять молодых людей из храма ни в коем случае не надо. Выгоним одного, выгоним второго — и к нам никто больше не придет. Нужно относиться к людям и их ошибкам с терпением и любовью.

«Полезная» кнопка

Благочинный Любимского округа Ярославской епархии иеромонах Вениамин (Райников) вырос и учился в Санкт-Петербурге. Последние несколько лет своего служения он общается в основном с пожилыми прихожанами. Почему? Да потому, что молодые люди все чаще уезжают из сельской местности и в деревнях остаются только бабушки. И если в мегаполисах можно встретить немало «молодежных» приходов, и их число даже растет, то в провинции подавляющее большинство прихожан — люди преклонного возраста. В свою очередь, такое обилие пожилых людей в наших храмах становится одним из аргументов для молодежи, чтобы не идти в Церковь. Дескать, кому интересно со старухами-то…
Как бороться с этим стереотипом, я до конца не знаю, — говорит отец Вениамин, — но стараюсь больше общаться с молодежью, чтобы развеять миф о «дремучести» Церкви.
Впрочем, и сами бабушки, как свидетельствуют ярославские священники, не всегда гостеприимно относятся к приходящим в храм молодым людям, например, выгоняя из храма одетых «не по форме». Отсюда и рождается распространенный стереотип о негостеприимности пожилых прихожанок.
— Проблема «злых» старушек кроется в советском прошлом нынешних бабушек, — считает протоиерей Димитрий Денисов. — Нынешние пожилые прихожанки в большинстве своем пришли в Церковь уже в пенсионном возрасте, это «советские» бабушки, бывшие активисты партии и комсомола. Вот и получается, что они, как старшие по возрасту, пытаются привить молодежи какой-то опыт, а опыта-то нет еще, только первые шаги в Церкви делают! Таких бабушек нужно аккуратно направлять, чтобы учились со всеми разговаривать ласково.
Главная проблема человека пенсионного возраста — проблема занятости. Людям, десятилетиями привыкшим трудиться, как воздух, нужно какое-то занятие, чтобы ощутить свою нужность, чтобы продолжать приносить пользу людям. В Ярославле нам рассказали историю о пожилой прихожанке, которая по старости и по слабому здоровью просто неспособна была выполнять какие-то обязанности по храму, но очень хотела помогать настоятелю. Сначала священник пытался заставить ее просто ходить в храм и молиться, но бабуля, выстаивая долгие службы, постоянно требовала для себя какой-нибудь работы. И батюшка нашел неожиданный выход. Устанавливая в храме сигнализацию, он провел в ее дом тревожную кнопку вызова милиции. Жизнь старушки буквально преобразилась. Она поставила возле кнопки кровать, стала внимательно следить за поведением сигнализации и… вновь ощутила себя нужным человеком.


***
Среди десяти заповедей Моисея есть одна, призывающая почитать отца и мать. И исполнение этой заповеди не ограничивается естественной любовью к родным маме и папе. Наравне с родителями мы почитаем бабушек, прадедушек и всех людей, которые старше нас. Недаром на Руси бытовало обращение «мать» и «отец» по отношению к пожилым людям. Давно замечено, что многие наши поступки, плохие и хорошие, обладают эффектом бумеранга. Забросишь куда-нибудь свой гнев или зависть — и они к тебе обязательно вернутся, неожиданно ударив прямо по голове. Сделаешь милость — и она к тебе возвратится. В обмен на почтительное отношение к отцу и матери Господь обещает нам… безмятежную старость.
Любить стариков мы должны вне зависимости от того, ворчат они на нас или мило улыбаются. Любить просто за то, что они — наши предки, они старше нас. А еще потому, что отбросив рано или поздно молодецкую прыть и богатырское здоровье, все мы станем требующими к себе внимания, зачастую ворчащими и поучающими юных да неопытных стариками. Только понять это надо прямо сейчас, когда у нас еще есть возможность научиться любить и прощать наших стариков. Пока они еще с нами...

Храм Спаса на Городу находится в историческом центре Ярославля.

Фото Владимира ЕШТОКИНА