Елизавета ВЛАДИМИРОВА, ведущий научный сотрудник отделения торако-абдоминальной хирургии НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского: УРОКИ СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ

Размышления об архиепископе-хирурге и эпохе медицинских стандартов

Я, как врач, убеждена, что болезни с человеком просто так не случаются. И больному нужно об этом напомнить. Вот, например, человек летал на дельтаплане и получил травму, причем уже не первую. Значит, такому человеку дается шанс  остановиться у этой черты, оглянуться вокруг и спросить себя: «Что я делаю не так? Что я в своей жизни должен исправить?» Раз жизнь совершает резкий поворот, значит что-то тебе подсказывает: какие-то вещи нужно менять. Потому что любая болезнь — во исцеление души и тела. И это — важный урок, который лично мне преподнес святитель Лука. 

Архиепископ Лука для меня  не только выдающийся хирург, но и личность, пример того, как профессионализм врача сочетается с небывалыми человеческими и духовными качествами. Его принцип работы с больными хорошо известен, он сам его сформулировал: «светя другим, сгораю сам». Пациенты и вправду стояли для него на первом месте среди всех — близких, друзей... И это определяет в нем всё.

Почему он оставил такой глубокий след в истории хирургии? Потому что прошел постепенный путь становления. Не в пример некоторым нынешним «специалистам», которые прошли по верхам и быстренько сделали карьеру, он начинал с должности обыкновенного земского доктора. Круглосуточно принимал пациентов, много оперировал. А параллельно занимался наукой — исследовал анатомию, физиологию, вопросы обезболивания. И когда человек развивается так фундаментально, формируется подлинная личность врача. Я убеждена, что именно она первична в медицине. И именно таким был святитель Лука.

И вот на фоне медицинских знаний особую важность приобретает еще одна грань его личности — православная вера.  Когда ему было уже за восемьдесят и он был уже очень болен, почти ослеп, к нему привели мальчика, которому до этого долго не могли поставить диагноз. И архиепископ Лука поставил этому мальчику диагноз, который впоследствии подтвердился. Мальчик поправился. Вот так сработало духовное зрение святителя. И это много говорит о его внутреннем совершенстве. Конечно, мы можем предположить, что это слепота дала такой эффект: обострились все прочие каналы восприятия, когда зрение пропало. Но для меня совершенно очевидно, что дело не только в физиологии. Дар целителя архиепископа Луки — это то, что ему давалось по его вере.

А еще вера позволяла ему смотреть на пациента намного шире многих его коллег: видеть в больном не только больное тело, но и различать болезнь духа. Неслучайно одна из его книг называется «Дух, душа, тело». Он стал фактически первым ученым и врачом, который именно с медицинской точки зрения написал о том, что дух человека — это его живительная сила, что этим он отличается от животного и что этот дух врачу нельзя игнорировать при работе с больным. Фактически архиепископ Лука первым сформулировал, если так можно выразиться, мировосприятие православного врача. И оказалось, что обращать внимание не только на тело, но и на дух — крайне важно.

За этими красивыми словами стоит одна простая вещь — мы должны лечить не болезнь, а больного. Вспомните, как в американских фильмах врачи общаются с пациентами. Иногда даже в лицо человека знать не нужно. Достаточно оперировать данными компьютерных исследований и показателями анализов. А дальше — есть официально прописанные стандарты действий врача: такая-то температура — такие-то исследования, такая-то таблетка столько-то раз в день. А как только болезнь прошла — «пламенный привет», пациента для вас больше не существует. Сейчас эта система работает и в России и входит в противоречие с тем, как врачи старшего поколения привыкли общаться с больными. У нас есть чувственное восприятие больного. Невозможно работать без сострадания и без попытки не только вылечить человека, но и понять его. Есть больные, с которыми, кроме лечения, нужно еще и просто поговорить. И если такой человек тебя слышит и воспринимает, то внутренне он уже поправился. Болезней органических — типа рака или язвы — в принципе намного меньше, чем, так скажем, функциональных болезней, которые в человеке рождает его психика. Дух определяет тело.

Можно ли сегодня жить и работать так же, как работал когда-то святитель Лука? И да, и нет. С одной стороны, каноны, например, гнойной хирургии, которые он сформулировал, до сих пор актуальны. С другой стороны, в век информационных технологий принципы работы совсем другие. Святитель писал о деревенской тетке Фекле, которая шла к нему много километров пешком и у которой он во время операции эвакуировал несколько литров гноя. Вряд ли сейчас найдется пациент в таком запущенном состоянии.
Но главное не в этом. Во времена архиепископа Луки и до недавнего времени в нашей стране не только пациент был для врача личностью. Личностью был и врач для пациента. Они оставались один  на один, и всё, что было у доктора, — это его опыт и знание. Они обладали колоссальной ценностью. И в этой ситуации было уместно — нет, даже просто необходимо — «светить другим, сгорая самому». Это было условием успешной работы. Только так больной мог выздороветь. А сейчас — на фоне работы строго по медицинским стандартам — меняется психология и отдельных врачей, и пациентов.

Врач всё реже воспринимается как личность, скорее, — как механизм оказания помощи. Я с восхищением читала о том, с какой благодарностью больные отзывались о святителе Луке. Сегодня иные пациенты даже спасибо не говорят. Я не о том, что врачу от них что-то нужно. Я о другом. Когда двенадцать часов оперируешь, потом приезжаешь в выходной проведать человека, буквально вытаскиваешь его с того света, — то вправе рассчитывать на простое «спасибо». Но, бывает, и его не получаешь…

Хотя все равно каждый продолжает работать так, как привык. И в этом тоже важный урок от архиепископа Луки. Он много писал о том, что преодолевать все трудности ему помогала вера. Помню, меня поразил его рассказ об одной из ссылок. Он жил в сырой избе, в которой было так холодно, что в ведре замерзала вода. Он пишет, что постоянно молился: «Если бы не молитва — не выжил бы».