ИНТЕЛРОС > №8, 2011 > Александр ТКАЧЕНКО: ТИХОЕ СЧАСТЬЕ Александр Ткаченко, Павел Крючков
|
Я полюбил слово Александра Ткаченко задолго до того, как узнал, что помимо публицистики, у него есть и стихи (кстати, их основная часть складывалась в 1990-е годы). Просто однажды, когда в редакции «Фомы» об этом зашел разговор, оказалось, что как поэтический автор Александр никогда не публиковался. Но любящие читатели у его стихов — всё же есть.
Со временем таким читателем стал и я, чему рад. Выбирая для позднего дебюта — в родном ему издании — стихи для подборки, я перечитал публицистическую книжку Александра «Бабочка в ладони», познакомился с его детскими книжками в серии «Настя и Никита», и даже изучил обширное интервью. Хотелось понять: а можно ли при внимательном чтении догадаться, что Ткаченко пишет и «в рифму»? …Разговор, который Александр в каждой своей статье заводит с читателем (а это всегда самый важный разговор), кажется, немыслим без обращения к образным системам, к сказу и даже некоторому моделированию положений, в которые попадает современный человек. И вместе с тем это очень откровенная беседа по душам, от сердца, напрямую. Нередко — с обращением к собственному опыту. Все это, кстати, есть в поэзии вообще, есть и в стихах Александра Ткаченко. Но в то же время для такого разговора с читателем, который Александр выстроил и продолжает выстраивать, стихи, казалось бы, писать совершенно не обязательно, достаточно иметь думающее сердце и верить в Бога. А тут все дело в таланте. Ведь не только мы пишем стихи, но и они нас пишут. В стихотворениях Ткаченко содержится импульс преображения жизни, они дышат поэзией, с их героем сживаешься сразу и бесповоротно, веришь ему и слышишь — его. Мы — ровесники, и читая эти миниатюры, я вспоминал собственную жизнь, вчерашнюю и сегодняшнюю, тем более, что стихотворение «Папина радость» — просто написано про меня самого (правда, Саша об этом не знает). И — с волнением узнавал дорогого мне автора ближе и пристальнее: ведь настоящие стихи почти всегда оказываются еще и лирическим дневником души человека. Павел КРЮЧКОВ, редактор отдела поэзии журнала «Новый мир» * * * Придут времена когда-то... Поделится с бедным богатый, У всех будет вдоволь хлеба, А к празднику — новые брюки. Тогда всех синиц — ать, да в небо! А всех журавлей — хвать, да в руки! Всем-всем, молодым и старым Всего! Сколько хочешь, и — даром! Зашумит наша жизнь спелым колосом, Будем сыты, обуты, одеты... И уже не услышим Голоса: Ах, Адаме, Адаме... Где ты?.. * * * Как на тоненький ледок Выпал беленький снежок. Получилось — хорошо: Повалились все, кто шел, Кто стоял — идти не смог, Кто сидел, тот вовсе — лег, Кто лежал — не смог подняться... Что ж хорошего тут, братцы? А хорошего — одно: Повалившимся вповалку Раньше было всё равно, А теперь друг друга жалко. Папина радость Вот моя деревня. Вот моя изба. Возле груши древней Три здоровых лба. И милей на свете Не отыщешь рож! Это — мои дети, Я на них похож. А жена похожа В чем-то на меня, И, выходит, тоже Нам с детьми родня. Так что — все нормально У семьи моей. Лишь избу снимаем У чужих людей. До поры — не гонят, До поры — живи... Все вокруг чужое. Только мы — свои. Никого не слушаем, И живем, себе Под чужою грушей В не своей избе! * * * Вынося помойное ведро, Как-то глубже чувствуешь природу. Непоколебимо и мудрó Паданье снежинок с небосвода... Звездочками в кружевном наряде Величаво, мягко, не таясь Падать в снегопадном звездопаде Славно! Ах бы мне бы так упасть... Не противореча ничему, Сделать что-нибудь со всем согласно, Чтобы было сердцу и уму Ясно всё. И — радостно, и — ясно. Так, неся ведерко на помойку Чувствуешь: да, правильно несешь! Вот бы в остальном, хотя б настолько Оказаться правым. Хоть на грош... Телевизор Спать ложиться? — вроде бы рано, Встать молиться? — вроде бы поздно. Я сижу перед телеэкраном В темноте сверкающим грозно. Прокаженный новейшей проказой, Пью глазами его колдовство. Соблазняют меня оба глаза. Я не вырвал ни одного. Счастье Счастье падало мне на голову. Невесомое, тихое счастье Тихо падало мне на голову И не раз, и не два, а — чаще. Только мне каждый раз казалось, Что судьба, тупая, как шпала, Чем-то тяжким в меня кидалась И, в конце-концов — попадала: Бац! — жена, на которой нужно жениться, Дыц! — работа, которой нужно кормиться, Тресь! — детишки, пеленки, штанишки, рубашки... Хрясь! — избушка: домишко — полная чашка. Убегал я, юлил, уворачивался, Хотя, в общем-то, не убегал. Ничего себе счастье, думал я, И другого счастья искал. Только, счастья другого горы Впереди маячат, как дуры, А года за спиной — как заборы, И на каждом — клок моей шкуры. Так и носит меня, веселого: То — полечит, то — покалечит... Счастье падает мне на голову, Я — вжимаю голову в плечи. Всё чего-то ищу, всё неймется мне... Но хранит меня от напастей Мне на голову уроненное Безответно в меня влюбленное Мною так и не оцененное Мое тихое легкое счастье. * * * Удивить хотели человечество, Променяли на помойку Рай... Господи, спаси моё Отечество Бестолковый и прекрасный край. Господи, помилуй землю Русскую, Ведь у нас — особенная стать... Дураков, сжигающих избу свою Некому, кроме Тебя спасать. Рисунок Наталии Кондратовой Фото Владимира Ештокина Вернуться назад |