Как может показаться из названия, Лесбийский дневник Лолиты Агамаловой представляет собой не столько решение художественной задачи, сколько свидетельство. Однако свидетельствует он вовсе не о тяготах повседневности и даже не о перенесенных травмах: он свидетельствует о невозможности эмансипации языка. Всякий язык, даже язык радикальной феминистской прозы – это оккупированная территория, всегда уже занятая и размеченная мужчиной. Сопротивление здесь начинается с отказа коллаборировать с режимом при необходимости выживать в условиях, продиктованных нуждами языковых оккупантов. Затем дело уже стоит за упорством и последовательной диверсией, которая нередко оборачивается против самого повстанца. Пытаться прорвать ткань мужского языка несмотря ни на что – вот она творческая и политическая задача, как кажется, заранее обреченная на неудачу.