ОБРАЩАЯСЬ к вопросу о месте религии в системе политической пропаганды, мы неизбежно сталкиваемся с проблемой политической мифологии, не решив которую сложно продолжать исследование. Современные исследователи этого явления признают, что политический миф вполне может считаться типом идеологического воздействия, а значит — быть содержанием пропаганды. Именно политический миф и является предметом нашего исследования. Место религии в политическом мифе нацистской Германии определили два ключевых фактора. В отличие от Италии в Германии не было единой церкви, с которой можно было бы легко договориться. Поэтому при конструировании новой модели национальной идентичности нацисты вынуждены были апеллировать к древнегерманскому периоду своей истории. Однако чтобы сохранить власть, руководству Третьего рейха приходилось считаться с католической и протестантскими церквями. Следствием этого стал и противоречивый характер молодежной политики, на материалах которой мы будем основываться. Первые серьезные работы по проблеме политической мифологии относятся к началу XX века, когда новые глобальные идеологии фашизма и коммунизма только зарождались. Уже Г. Лебон обращает внимание на иррациональность восприятия толпой навязываемых политической элитой идеологем и сходство формирования таких коллективных представлений с мифотворчеством3. Собственно, именно Лебон вводит в научный оборот понятие «толпы» или «массы», которое затем подробно проработает Х. Ортега-и-Гассет. Следующий важный шаг сделал Ж. Сорель, прямо назвавший коллективные представления толпы мифами (правда, «социальными»). Классиком же в исследовании политической мифологии можно считать Э. Кассирера, изучавшего ее на живом примере европейского фашизма