Евгений Никитин

 

 

КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

 

В моем детстве

все люди носили «полубокс».

В молдавском поселке Рышканы

других стрижек не было.

 

Один и тот же человек

стриг всех –

парикмахер Фима.

Полголовы направо,

полголовы налево. Посередине проборчик.

Я тоже носил полубокс.

В поселке были вечные 50-е.

 

«Сегодня я иду к Фиме», – говорил дед.

Он почти облысел.

Фима раскладывал остатки его волос.

Одну прядку направо,

другую налево. Посередине проборчик.

Фима не знал других стрижек.

 

В 90-е моя мама, оперная певица,

переквалифицировалась в парикмахеры

и вернулась домой.

Она стригла и пела арии.

Народу нравилось.

Фима терял клиентуру.

 

«Мне надоел твой еврейский проборчик», –

сказала мама

и перестригла меня, напевая арию Джильды.

Я стал зачесывать волосы назад.

Я был горд мамой.

 

«Ты должна познакомиться с Фимой, –

сказал маме дедушка. – Он научит тебя

делать полубокс».

Но мама не хотела знакомиться с Фимой,

делать полубокс.

Даже я понимал: Фима устарел.

Мама стригла всех по-разному.

 

Жители Рышкан внезапно

стали отличаться друг от друга.

Это была культурная революция.

Дедушка обиделся за Фиму, за полубокс.

Ходил к Фиме до последнего,

раскладывал прядки.

Лоялен до конца, мой дед.

Фима уехал в Израиль.

 

Много лет прошло с тех пор.

Я живу в Москве,

зачесываю волосы назад.

Жена недовольна.

«Мне надоел твой еврейский зализончик», –

говорит жена.

Хочет, чтобы я выглядел,

как герой сериала “Mad Men”:

полголовы направо, полголовы налево.

Посередине проборчик.

Как у моего деда.

 

 

WANTED

 

Итак, я перехожу границу.

Я иду через лес, перебегаю от кусточка к кусточку.

Я ползу через болото по-пластунски.

К поясу пристегнут мешок:

я несу на Украину голову поэта Игоря Караулова.

За нее назначен солидный куш.

Я смогу сделать первый взнос за ипотеку.

 

Голова болтает без умолку.

Сначала она обвинила меня в предательстве.

– Что поделать – я нищ.

Мне нужно заботиться о жене и дочери.

Нам негде жить, – сказал я.

 

Потом она стала смеяться надо мной,

утверждая, что Яценюк не даст за голову

и ломаного гроша.

– Что ж, если они откажутся платить,

я отнесу тебя полковнику Стрелкову.

Скажу, что похитил голову из рук Яценюка.

Пускай к ней организуют паломничество,

а меня наградят.

Голова жестоко захохотала, рискуя привлечь внимание.

Теперь она декламирует стихи.

 

Я промерз до костей.

Я сплю на деревьях.

Я прячусь от проезжающих БТРов.

показываю спутнику НАТО то средний, то большой палец,

пытаясь ввести всех в заблуждение,

а голова все читает.

Ирония судьбы – когда-то,

промозглым осенним вечером,

он сказал, что мне никогда

не стать голосом своего поколения.

И был прав. А помнишь

Венецианскую биеннале,

как мы орали стихи перед ничего не понимающими греками

и жующей ломоть хлеба Йоко Оно?

 

Я глотаю слезы и ползу дальше:

голова поэта Игоря Караулова –

это все, что у меня есть.

Голова по-прежнему декламирует,

будто она на сраном поэтическом вечере

в кабаке имени Данила Файзова,

будто нас ждет черемша и неформальное общение,

пьяное трио с Геной Каневским,

голый Володя Жбанков, теплые губы Ольги Вайншток.

 

 

 

Евгений Никитин родился в 1981 году молдавском поселке Рышканы, в 1997 году эмигрировал в Германию, а затем в 2003-м – в Россию. Закончил филологический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова. Как поэт публиковался в журналах «Новый мир», «Воздух», «Знамя», «Новый Берег», «Октябрь», «Textonly», «HomoLegens», «Гвидеон» и др. Автор трех сборников стихотворений и, в соавторстве с Аленой Чурбановой, сборника короткой прозы. Живет в Израиле.