ИНТЕЛРОС > №3, 2020 > Тот самый мир

Рутгер Копланд
Тот самый мир


23 сентября 2020

Рутгер Копланд

 

 

ТОТ САМЫЙ МИР

 

 

НАШ ГАЗОВЫЙ ЗАВОД

 

Отец, ты оставил после себя

лучший в мире газовый завод

в тот год,

 

рельсы,

ведущие сквозь двери пакгаузов,

дымоходы, дом,

 

в котором мы жили, краски

каменного угля, пепел

и дым,

 

покой и травяное лето.

Травы буйно растут, заглушая

все вокруг.

 

 

ПОД ЯБЛОНЕЙ

 

Был час восьмой и слишком мягко

и тепло для осени. Я пришел домой

и вижу: под яблоней стоит садовая скамья,

как будто для меня.

 

Я сел на ту скамью.

И я смотрел,

как наш сосед в саду копался,

как мрак из-под земли поднялся,

а свет, став глубже и синей,

повис на ветках яблони.

 

И как-то постепенно

здесь стало слишком хорошо,

чтоб правдой быть. И все дневное

исчезло в свежескошенной траве

с игрушками, разбросанными в ней. А в доме

смеялись дети в ванной

и смех их доносился

сюда, где я сидел у яблони корней.

 

А после я услышал взмахи

гусиных крыльев в небе, следом –

услышал тишину

и пустоту.

 

Счастливый кто-то подошел ко мне –

а это ты была. Ты села

под яблоней, на редкость

мягкая и теплая и слишком

близко для наших лет

придвинулась ко мне.

 

 

МЕРТВАЯ СОБАКА

 

Моя собака умерла.

Она отправилась туда,

где будет жить теперь, чтоб смерть понять.

 

Ее тело можно сравнить с гнездом

временного пребывания невидимой

птицы – посланца вечности.

 

Лично я так не думаю, но все же,

когда собака умирала,

что-то выходило из ее тела,

 

а я смотрел и видел: она жива

и спрашивает меня о чем-то – моя память

крепче меня самого.

 

Но то, что любило меня, ушло.

Я выкопал яму, положил туда часть

себя и этот вот стих.

 

Моей собаки больше нет нигде –

и так каждый день.

 

 

ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ

 

Оттого что счастье – это воспоминание,

оно существует, потому что

обратное тоже верно.

 

Я вот о чем: оттого что счастье нас

помнит, оно преследует нас,

и поэтому мы от него убегаем.

 

И наоборот: мы

ищем счастье, потому что оно

прячется в наших воспоминаниях, и

 

наоборот: счастье

должно где-то быть, потому что

мы помним себя в счастье, и оно это запоминает.

 

 

УХОД ДОЧЕРЕЙ

 

Им надо было уходить. Я это видел

по их лицам, которые постепенно превращались

из детских мордашек

в лица моих друзей.

 

Я чувствовал запах курева, когда они меня целовали,

вдыхал запах их кожи и волос – они уже не для меня

существуют, не то что раньше –

когда у нас еще было время.

 

Мир томлений, счастья, боли и грусти

рос в их комнатах,

в которых они собирали на вынос

свои воспоминания.

 

Они ушли. Я смотрю из их окон

и вижу тот самый вид, тот самый мир

двадцатилетней давности –

когда мы здесь только поселились.

 

 

ДНЕВНАЯ И НОЧНАЯ ВОДА

 

Днем вода светло-зеленая, светлей,

чем лес, светло-голубая, светлей,

чем небо, светлей, чем все мои слова о ней.

 

Луна восходит: вода черней,

чем лес, что выглядит серым, черней,

чем небо, тоже серое. Луна

падает в воду серебряным гульденом

из копилки поэта.

Облака, торопясь, закрывают луну –

и все исчезает.

 

 

ДАВИД

 

Скульптуры не ваяют,

«их высвобождают из мрамора»[1]

такими, какими они уже были

 

(в безветренном июне, на белом

необитаемом острове в зелено-голубом море),

 

и правда, он нашел великолепный камень,

а под его кожей совершенную машину

разума, мышц, сердца,

 

и никаких усилий, никакого волнения,

пережитого когда-то или возможного в будущем, –

осанка и равнодушная сила

 

миллиардов кристаллов –

совершенная копия юности.

 

 

ВЕСЕННЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

 

И этой весной речь пойдет о тебе,

хоть я постепенно устаю

уставать от дождей,

 

ветра, обманчивых клочьев

голубого между облаками,

мутных обещаний

конца холодам.

 

Я знаю, что все-таки

тебя люблю, с утомительной

бесцельностью

 

птиц, которые

кружат и кружат

над землей

под дождем и ветром.

 

 

В ГРОНИНГЕНЕ

 

Ты в Гронингене, но ты

здесь не ты, а – белое пятно,

стихотворение в этом городе,

 

куда ты годами приезжала, из которого уезжала,

сквозь вечный солнечный свет, вечный дождь

и вечный ветер, пока не остановилась

и не прочитала этот стих.

 

Ты приезжаешь и уезжаешь.

Между нами ничего не изменится, и я останусь

белым пятном.

 

Перевод с нидерландского Елены Данченко

 

 

 

Рутгер Копланд (Рутгер Хендрик ван ден Хоофдаккер, 19342012) голландский поэт,лауреат нескольких литературных премий. Работал в Гронингенском университете на медицинском факультете, был профессором психиатрии.В русских переводах стихи Копланда публиковались в журналах «Звезда», «Иностранная литература», альманахе “Urbi”.

 

 

Елена Данченко – поэт, переводчик, критик. Родилась в Кишиневе. Окончила факультет журналистики Кишиневского государственного университета, училась в Высшей школе переводчиков Утрехта. Публикации в журналах «Дружба народов», «Новая Юность», «Иностранная литература» и др. С 2004 года живет в Нидерландах.



[1] Известное изречение Микеланджело. – Прим. авт.


Вернуться назад