ИНТЕЛРОС > №4, 2020 > Зона комфорта Сергей Золотарев
|
Сергей Золотарев
ЗОНА КОМФОРТА
* * * Выходите из зоны комфорта – мне советуют. Я говорю: к чему? Я хочу прикрутить конфорки и посидеть в дыму.
Чтобы свет, на ровной поверхности форму капли приняв, обвалялся для верности в иудейских своих корнях.
Чтоб могли мы по-гречески посидеть, поплевать в глинозем с милым другом, перечащим мне во всем.
Чтоб простые философы подливали нам масла в огонь и губами белесыми слов крутили посконь.
Чтобы выкройку форточки, что пошита домашним портным из тяжелого воздуха спертого, надевали, в четвертое измеренье из зоны комфорта выходя за спиртным.
* * * Мокрых листьев битое стекло. Каждый, кто однажды опускался, скажет: человеку повезло. Просто, из природы вымыт кальций.
Просто, из ребенка вынут Карлсон, и на крышах круглое число сломанных машинок убывает. Он вдохнул казенное тепло. Думаешь, куренье убивает?
БУДИЛЬНИК
Тик-так – тёк ток – тик-так, тик-так. В часах – ходок и холостяк – так протекал и этак. Ходил свободно и в натяг вдоль тупиковых веток. Горел смирительный костяк, и цифры римские в гостях у сказки аль-арабской вдруг обнаруживали (как?) себя в далеком рабстве. Тик-так – тёк ток – тик-так, тик-так. И там в зиндане – здрасте – и время медленно текло, и длинно плавилось стекло, и часовое ремесло вдруг становилось страстью. И вот оттуда – из таких, что остальное – пустяки, глубин, что остальное – заложники и пастухи и время, снятое с руки, и тело внеземное, – рождался звук – когда кит-кат, когда тик-так, когда назад, когда вперед качелясь. И я ставал, как листопад, и падал в жизненный уклад, и находил свой циферблат – свою вставную челюсть.
* * * Секунда – доля мелкая вторая. И то есть, первой части как бы нет, когда, срываясь с медленного края, мгновенье излучает белый свет?
И все на такт запаздывает – первый удар не слышен. С дальнего угла вдруг выползает маленький Коперник и наблюдает взрослые тела.
* * * Мед цветочный самый точный механизм учета трав: сунул ложечку в горшочек занял почту-телеграф- телефон и знаешь: как там среди ночи на плацу по невидимым канатам пчелы двигают пыльцу.
Как стоят в степи, от страха обмочившиеся все, легче пепла горше праха лепестки в мучной росе.
Если ты чему и предан, то желанию на сем позабыть, как Рональд Рейган перед смертью, обо всем.
* * * Неужели ты едешь ко мне? И сидишь у окна в электричке. В проносящемся ярком окне интенсивнее чиркнувшей спички озаряя древесные лбы, что подносят табачные листья к абразивному кругу судьбы, обжигая запястья.
Неужели ты едешь ко мне? Мир ловил тебя тщетно, потому как Казанская ветка прорастает в другой стороне, и нужна кругосветка, чтоб не выйти в Дубне.
А она – к твоему удивленью – ведет к пересмотру отношенья живых к воскрешенью из мертвых, к положению солнца во тьму. Чтоб ему по вагонам пройти в электричке с головы на корму.
Неужели ко мне? К неудачнику, с точки зренья всякой москвички? Но табачные эти листочки. Но охотничьи эти спички.
* * * Купол неба – как огромный череп, звездами обитый изнутри, чтобы ты каталась на качелях полушарий, заглушая скрип.
Словно мы приехали из цирка и смеялись долго – до того долго, что я вспомнил – речка Псырцха. Больше – никого и ничего.
Сергей Золотарев родился в 1973 году в г. Жуковский (Московская область). Автор книги стихов «Книга жалоб и предложений» (М., 2015). Стихи публиковались в журналах «Арион», «Новый мир», «Интерпоэзия», «Дружба народов», «Новая Юность», «Волга», «Урал» и др. Лауреат премии журнала «Новый мир» (2015). Живет в г. Жуковский. Вернуться назад |