ИНТЕЛРОС > №151, 2012 > Стихи Наум Коржавин
|
Credo Надоели потери. Рознь религий — пуста. В Магомета я верю И в Исуса Христа.
Больше спорить не буду И не спорю давно, Моисея и Будду Принимая равно.
Все, что теплится жизнью, Не застыло навек... Гордый дух атеизма Чту — коль в нем человек.
Точных знаний и меры В наши нет времена. Чту любую я Веру, Если Совесть она.
Только чтить не годится И в кровавой борьбе Ни костров инквизиций, Ни ночей МГБ.
И ни хитрой дороги, Пусть для блага она, — Там под именем Бога Правит Суд сатана.
Человек не бумага — Стёр, и дело с концом. Даже лгущий для блага — Станет просто лжецом.
Бог для сердца отрада, Человечья в нем стать. Только дьяволов надо От богов отличать.
Могший верить и биться, Той науке никак Человек обучиться Не сумел за века.
Это в книгах и в хлебе И в обычной судьбе. Черт не в пекле, не в небе Рядом с Богом в тебе.
Верю в Бога любого И в любую мечту. В каждом — чту его Бога, В каждом — черта не чту.
Вся планета больная... Может, это — навек? Ничего я не знаю. Знаю: я человек.
Двадцатые годы Удрученный ношей крестной Всю тебя, земля родная, В рабском виде Царь Небесный Исходил, благословляя. Ф. И. Тютчев
Крепли музы, прозревая, Что особой нет беды, Если рядом убивают Ради Веры и Мечты.
Взлет в надеждах и в законах: «Совесть — матерь всех оков...» И романтик в эшелонах Вез на север мужиков.
Вез, подтянутый и строгий, Презирая гнет Земли... А чуть позже той дорогой Самого его везли.
Но запутавшись в причинах, Вдохновляясь и юля, Провожать в тайгу невинных Притерпелась вся земля.
Чье-то горе, чья-то вера. — Смена лиц, как смутный сон: Те — дворяне, те — эсэры. Те — попы... А это — он.
И знакомые пейзажи, Уплывая в смутный дым, Вслед ему глядели так же, Как недавно вслед другим.
Равнодушно... То ль с испуга, То ль, как прежде, веря в свет... До сих пор мы так друг друга Всё везем. И смотрим вслед.
Видно, правда, с ношей крестной, Веря в святость наших сил, Эту землю Царь Небесный, Исходив, благословил.
Но за Ним — купаясь в славе Не своей — сквозь чувств накал, Срок спустя, на тройке дьявол, Ухмыляясь, вслед скакал.
* * * Люди могут дышать Даже в рабстве... Что злиться? Я хочу не мешать — Не могу примириться. Их покорство — гнетет. Задыхаюсь порою. Но другой пусть зовет Их к подъему и к бою. Мне в провалах судьбы Одинаково жутко От покорства толпы И гордыни рассудка. Ах, рассудок!.. Напасть! В нем — при точном расчете — Есть капризная власть Возгордившейся плоти, — Той, что спятив от прав, В эти мутные годы Цепи Духа поправ, Прорвалась на свободу. Ничего не любя, Вдохновенна до дрожи, Что там Дух! — И себя Растоптать она может. И ничем не сыта, Одурев от похабства, Как вакханка кнута, Жаждет власти иль рабства. Вразуми нас, Господь! Мы — в ловушке природы. Не стеснить эту плоть, Не стесняя свободу. А свобода — одна. И не делится, вроде. А свобода — нужна! — Чтоб наш Дух был свободен.
Без него ж — ничего Не достичь... В каждом гнете Тех же сил торжество, Власть взбесившейся плоти.
Выбор — веку подстать. Никуда тут не скрыться: Драться — зло насаждать. Сдаться — в зле раствориться.
Просто выбора нет. Словно жаждешь в пустыне. Словно Дух — это бред Воспаленной гордыни.
Лучше просто дышать, Понимать и не злиться. Я хочу — не мешать. Я — не в силах мириться.
* * * От созидательных идей, Упрямо требующих крови, От разрушительных страстей, Лежащих тайно в их основе,
От звезд, бунтующих нам кровь, Мысль облучающих незримо, — Чтоб жажде вытоптать любовь Стать от любви неотличимой,
От Правд, затмивших правду дней, От лжи, что станет им итогом, Одно спасенье — стать умней, Сознаться в слабости своей И больше зря не спорить с Богом. 1974, № 3
Вернуться назад |