Я обращаюсь к вам, встревоженный и подавленный причиненными вам злом и несправедливостью и в то же время убежденный, — и эта убежденность каждый день получает подтверждения, — что мои мысли и чувства разделяют многие мои друзья-писатели и широкие массы прогрессивной польской интеллигенции. В эти тяжелые для вас дни я обращаюсь к вам со словами уважения и солидарности, утешения и надежды.

Я хорошо понимаю, что перед лицом судебных приговоров, осуждающих вас на многие годы тюрьмы, перед лицом физического насилия и подавления, перед лицом притеснений и повседневного, унизительного чувства бессилия, наконец, перед лицом непрекращающихся массовых увольнений, которые угрожают самому вашему существованию, — мои слова всего лишь слова, их вес несоизмерим с вашими страданиями. Но только словами я могу выразить свою солидарность, сочувствие и протест.

Знайте, что в то время как власти через прессу, радио и телевидение стараются ввести общество в заблуждение и отвлечь его внимание от истинных причин кризиса, в то время как они обвиняют вас в антиобщественном вредительстве, разрушительном анархизме и даже хулиганстве, — есть в Польше люди, которые сохранили способность отличить правду от неправды и противостоять лжи и лицемерию. Эти люди видят в вас, преследуемых рабочих, не только глашатаев конкретного сиюминутного дела, но и прежде всего борцов за истинную социалистическую демократию и социальные свободы, без которых всякая свобода замирает, жизнью общества управляет мошенническое фразерство, нация в опасности, личности нечем дышать. […]

Я хотел бы — от себя лично и от имени круга моих друзей, польских писателей, которые уже направили письма в защиту вашего дела многим выдающимся представителям европейской культуры и политики, — обещать вам: мы не устанем добиваться прекращения преследований, которым вы подверглись и продолжаете подвергаться. Мы требуем амнистировать невинно осужденных и заключенных, освободить безосновательно арестованных, реабилитировать оскорбленных и оклеветанных, вернуть работу уволенным. Пока хоть один из вас, участников рабочего протеста, остается во власти насилия, разлучен с семьей и обществом или притеснен на рабочем месте и вне его, — все наши, к сожалению, ограниченные возможности мы поставим на вашу защиту. Польша — не только наша общая родина, но и наше общее достояние. Защитим ее.'

Ежи Анджеевский       Варшава, июль 1976

1976, № 10